Страница 34 из 146
— Если бы я сам планировал ограбление, я бы, вероятно, согласился с вами. Теперь об алхимиках. У меня надежные сведения о нескольких ваших контактах с алхимиками на протяжении года. С респектабельными и не очень.
— Конечно. Я провел несколько экспериментов по действию горючих масел и кислот на механизмы. Подумал, что это поможет избежать скучного пиления.
— Эксперименты были плодотворными?
— Я поделюсь этой информацией с нанимателем, — с улыбкой ответил Локки.
— М-м-м… Пока оставим это. Но похоже, вы действительно готовились к чему-то. Слишком много разнообразных фактов подтверждают ваш рассказ. Остается только еще одно.
— Что именно?
— Мне любопытно, что делал старый Максилан, когда вы три дня назад его навестили.
Локки неожиданно понял, что Селендри больше не прохаживается, а неподвижно стоит в нескольких шагах за его спиной. «Покровитель воров, пошли мне надежную ложь и дай мудрость понять, когда прекратить лгать», — подумал Локки.
— Ну, он самодовольный тупица.
— Это не секрет. Любой ребенок на улице скажет мне это. Но вы признаете, что были в Мон-Магистерии.
— Был. У меня была частная встреча со Страгосом. Кстати, он считает, что вы не знаете о существовании его агентов в ваших бандах.
— Каково и было мое намерение. Но вы увиливаете, Леоканто. Чего именно хотел от вас и Джерома архонт Тал-Веррара? Причем посреди ночи? Сразу вслед за тем, как у нас с вами состоялась столь интересная беседа?
Локки вздохнул, чтобы выиграть несколько секунд на размышление.
— Я могу сказать, — ответил он, когда колебания уже начинали выглядеть подозрительно, — но боюсь, вам это не понравится.
— Конечно, не понравится. Выкладывайте.
Локки снова вздохнул. Очертя голову в ложь — или в окно.
— Именно Страгос платил мне и Джерому. Посредники, с кем мы имели дело, его агенты. Это он хочет, чтобы ваше хранилище выглядело как ледник после банкета. Он решил, что пришло время подстегнуть нас.
На лице Реквина появились легкие морщины; он стиснул зубы и заложил руки за спину.
— Вы сами это от него слышали?
— Да.
— Поразительно, до чего он вас уважает — лично рассказывает о своих делах! Чем докажете?
— Ну, понимаете, я попросил дать нам письменное подтверждение его намерения вас ограбить, и он с удовольствием его дал, но я такой невезучий… потерял его по пути сюда!
Локки посмотрел влево и нахмурился. Он видел, что Селендри внимательно за ним наблюдает; здоровую руку она держит под одеждой.
— Ради богов, если вы мне не верите, я прямо сейчас могу выпрыгнуть из окна и сберечь нам обоим уйму времени!
— Нет… пока нет необходимости пачкать булыжники двора вашими мозгами. — Реквин поднял руку. — Однако для человека положения Страгоса необычны личные контакты с агентами, стоящими так низко в его иерархии и в его мнении. Без обид.
— Я не обижаюсь. Если мне будет позволено высказать предположение, Страгос по какой-то причине теряет терпение. И… я совершенно уверен, что нам с Джеромом не позволят пережить свой успех у вас. Это единственное разумное предположение.
— И это принесло бы ему больше денег, полагаю. Такие, как Страгос, всегда ценят деньги больше человеческих жизней. — Реквин похрустел пальцами в тонких кожаных перчатках. — Все это звучит вполне здраво. У меня правило: если перед вами загадка, которая решается изящно и просто, значит, кто-то пытается вас надуть.
— Есть вопрос, — сказала Селендри. — Почему Страгос имеет дело с вами лично, зная, что вы выдадите его, если вас постараются… убедить?
— Существует одно обстоятельство, о котором я не хотел упоминать, — пристыженно сказал Локки. — Это… очень смущает меня и Джерома. Во время встречи Страгос дал нам выпить сидра. Не желая показаться неблагодарными невежами, мы выпили довольно много. Он сказал, что в сидре был яд, медленный и латентный. Который требует, чтобы мы через определенные промежутки времени брали из его рук противоядие. Иначе нас ждет мучительная смерть. Теперь мы в его власти и, если хотим получить противоядие, должны хорошо себя вести.
— Старый трюк, — сказал Реквин. — Старый и надежный.
— Повторю — это нас очень смутило. Как видите, у него уже есть средство избавиться от нас, когда мы послужим его целям. И я уверен: теперь он убежден в нашей верности.
— А вы все равно хотите предать его?
— Будьте честны, Реквин. На месте Страгоса вы дали бы нам противоядие и отпустили на все четыре стороны? Для него мы уже мертвы. Теперь, пока я жив, мне нужно отомстить двоим. Даже если яд Страгоса меня убьет. Я хочу поквитаться с Джеромом. И хочу, чтобы архонт страдал. Вы по-прежнему лучший способ достичь того и другого.
— Разумное предположение, — промурлыкал Реквин, отчасти смягчаясь.
— Рад, что вы так думаете, потому что, оказывается, я знаю о внутренней политике этого города гораздо меньше, чем полагал. Что происходит, Реквин?
— Архонт и приоры снова точат друг на друга зубы. Половина приоров держит большую часть своих личных состояний в моем хранилище, что лишает шпионов архонта возможности определить размеры этих состояний. Очистить мое хранилище значит не только оставить приоров без средств, но и заставить гневаться на меня. Сейчас архонт не будет пытаться лишить меня бизнеса небольшими провокациями из опасения развязать гражданскую войну. Но поддерживать третью сторону, намеренную ограбить мое хранилище… да, это сослужит ему хорошую службу. Я буду искать вас и Джерома, приоры будут стараться утопить меня или четвертовать, и тут Страгос выступит и просто…
Реквин проиллюстрировал, что сделает Страгос, сильно ударив кулаком по ладони.
— Мне казалось, — заметил Локки, — архонт подчиняется Совету приоров.
— Технически — да. У приоров есть красивый листок пергамента, в котором так говорится. Но у Страгоса есть армия и флот, которые позволяют ему придерживаться иного мнения.
— Хорошо. Так что же нам делать?
— Хороший вопрос. Больше никаких предположений, планов или карточных трюков, мастер Коста?
Локки решил, что настало время сделать Леоканто Косту чуть более человечным.
— Послушайте, — сказал он, — пока мой наниматель оставался анонимом, который ежемесячно присылает мне мешок денег, я знал, что делать. Но теперь кое-что произошло, ножи показались из ножен, и вы видите все углы, которых не вижу я. Так скажите мне, что я должен делать.
— Гм-м… Страгос. Он спрашивал о наших разговорах?
— Он их даже не упоминал. Вряд ли он о них знает. Думаю, нас с Джеромом схватили ночью и доставили к нему вне связи с ними.
— Вы уверены?
— Уверен, насколько это возможно.
— Скажите мне кое-что, Леоканто. Если бы Страгос открылся вам раньше, чем у вас появилась возможность показать мне несколько карточных фокусов… если бы вы знали, кого предаете, вы бы все равно сделали это?
— Ну… — Локки притворился, что обдумывает ответ. — Не знаю, что бы я сделал, если бы он мне нравился и я бы ему доверял. Может, просто ударил бы Джерома ножом в спину и продолжал работать на Страгоса. Но… для Страгоса мы крысы, верно? Просто насекомые. Страгос — самоуверенный сукин сын. Он считает, что знает меня и Джерома. А я… мне он просто не нравится, даже если забыть про этот яд.
— Он должен был долго общаться с вами, чтобы внушить такую неприязнь, — заметил с улыбкой Реквин. — Значит, так. Если хотите найти дорогу в мою организацию, придется заплатить определенную цену. Эта цена — Страгос.
— О боги! Что это значит?
— Когда Страгос будет мертв или в моей власти, вы получите то, что просите. Место в Солнечном Шпиле, должность моего помощника по играм. Жалованье. Всю помощь, какую смогу оказать вам с ядом. И Джером де Ферра будет кричать под вашим ножом. Согласны?
— Но как мне это сделать?
— Я не жду, что вы все провернете самостоятельно. Но Максилан правил достаточно долго. Помогите мне обеспечить его отставку любыми возможными средствами — из вашего и моего арсенала. Тогда у меня будет новый старший по этажу.