Блеф

Через час успех первого номера и редкая сообразительность Хоммсворда уже позволила видеть полумиллионную лавину сырых газетных листов в продаже.

Выловим то из относящегося к марсианам, что попадалось взору среди лавины объявлений:

«Марсиан — двое. Оба мужчины. На Марсе имеются также и женщины. Один из них был любезен и разделся. Прекрасно сложенный человек. Доктор, приглашённый мистером Ковбоевым, был изумлён. Другой близорук, носит оригинальные очки и более слаб на вид. Оба учёные. Это первый пробный прилёт. Намереваются установить правильное сообщение. В развитии культуры на Марсе нет особенной аналогии, хотя всё очень близко. Они спрашивают, что такое деньги, никак не могут понять их экономического значения. У них, очевидно, высоко поставлена техника и сильно развиты во всём математические навыки. Можно сделать комплимент г. Герберту Уэллсу за его некоторую проницательность: марсиане, как более культурные люди, имеют основой счёта 12, а не десять, дюжина у них первое двузначное число. Сутки у них делятся на 12 часов по 144 минуты, так что три марсианских часа являются — шестью земными и 360 земных минут оказываются 432 марсианскими минутами, хотя и обозначаются знаком, соответственным третьей сотне, вернее, третьему гроссу. Из-за частого перевода с сотен на гроссы и незнания условных обозначений приходится отказаться временно от разбора ряда математических формул и записей, предложенных нашему вниманию».

В третьем номере (тираж 1200000, два специальных поезда в окрестности) сообщалось:

«Марсиане спрашивают, что такое война, Антанта, СССР, Коминтерн и другие слова, улавливаемые так часто их приёмниками. Из чувства чисто воспитательного, а отчасти и из стыда за человечество, мы отговорились, что это предметы насущных потребностей, пищевые продукты, в большом ходу находящиеся в обращении. Гости, по-видимому, удовлетворены… Разговариваем перестукиванием, потому что произношение знаков марсиане не могут усвоить, да и нет времени. Через шестьдесят пять земных часов они обязаны вернуться на ожидающий их на высоте сотен километров аппарат для возвращения на свою планету».

Четвёртый номер — два миллиона тиража и пять поездов в различных направлениях. Вышло также повторное сводное издание для снабжения иногородних читателей. Контора «Нью-Таймса» разрывалась от посетителей, пришлось вызвать полицию для установления порядка.

Нью-Орлеан, казалось, кипел в одной точке, и эта точка была редакция «Нью-Таймса».

«Марсиане не едят мяса. Марсиане питаются исключительно растительной пищей, у них запасы каких-то салатов».

Моментально один расторопный ресторатор-француз выставил колоссальный плакат у двери с предложением: «салата а-ля-Марс» и кормил валом валивших любопытных гастрономов каким-то репным месивом, сдирая дикую цену.

К вечеру на улицах появились выкрики: «Южный Геральд»! «Южный Геральд»!!» — Ни одного номера этой газеты не было продано, а в десятом выпуске «Нью-Таймса» петитом, точно о столкновении экипажей шла речь, сообщалось о самоубийстве радактора «Южного Геральда».

«Нью-Таймс» выходил всю ночь. Издательство оказалось на высоте, обнаружив непостижимые запасы бумаги и редкую гибкость типографской части работы. В ночь на семнадцатое сентября Кудри уже успел купить восемь контор в городе, где принималась подписка и объявления. У железнодорожного треста было арендовано триста паровозов и две тысячи вагонов для развозки газеты.

Нью-Орлеан был вулканом, и кратер его был в редакции «Нью-Таймса».

11. Трафаретное заседание сената

Мистер Куллидж в изнеможении лежал на кушетке. Около него суетились супруга и доктор.

— Ах, доктор, — хватала за рукав жреца науки почтенная дама, — я положительно не представляю, что с ним!

— Успокойтесь, миссис. Ради бога успокойтесь. Нервный припадок и только. Я сейчас помо…

Мистер Куллидж вскочил как встрепанный с кушетки и потряс кулаками.

— Чорт знает что такое!! Тысяча чертей и статуя Свободы!! — изрыгнул он, поразив и супругу и врача: — Я ещё не выбран в президенты как следует, а уж на меня взвалили миллион забот! Секретаря!! Где секретарь?!! Вы что стоите?!! Зовите секретаря!

Жена и доктор, пятясь, направились к двери. Вошёл испуганный секретарь.

— Что там ещё за дьявольщина??. Какие такие марсиане? Кто дал им право нарушать установленную квоту для иммигрантов?! Там адский переполох в этом Орлеане. Созвать сенат!! — орал Куллидж. — Поворачивайтесь, олух!!

Мистер Куллидж достаточно солиден, чтоб так волноваться, а тут ещё явное нарушение закона о въезде в Америку. Вдруг у них ещё с собой спиртные напитки? Арестовать! Что смотрит полиция??

Через час Куллидж всходил на трибуну.

— Говорят, — мрачным тоном начал он, — что вчера утром в Нью-Орлеан прилетели будто бы жители Марса… Я вчера был нездоров и узнал об этом лишь сегодня. Прошу высказаться господ сенаторов, кто знает что-либо об этой чертовщине.

Куллидж отпил воды и уселся. Целый ряд сенаторов записался на речи. Зал вытянул шеи, когда первый оратор стал на трибуну.

— Да, в Нью-Орлеан действительно прилетели жители Марса… Величайшее событие… замечательное событие!.. Сотни учёных кинулись в Орлеан… Марсиане пробудут трое суток; утром девятнадцатого сентября они улетят… Более точными сведениями располагает газета «Нью-Таймс».

Второй сенатор вынул скомканный номер газеты…

— Вот мне удалось получить от знакомого авиатора номерок «Нью-Таймса»… Ммм. Ряд выдержек: «Одежда марсиан — эластичный покров из мягкой шерсти на металлических пуговицах. Кра-сиво и просто… Покупайте подтяжки «Дипломат»!..» Ах, виноват, это объявление в тексте!.. «На аппарате ряд измерительных приборов, близких по своей конструкции к земным образцам. Оптика и точные инструменты. Джон Парсон! Нью-Орлеан!» Тьфу, опять объявление! Тут на каждом шагу… «Аппарат сконструирован на совершенно особом принципе, корпус оригинальный, аллюминиевый сплав, с бронзовым отливом… Рельсы. Цветные металлы… Западный металлургический трест…» Положительно невозможно читать газету — одни объявления!..

Когда газета была прочитана с благополучным под конец лавированием среди коммерческих анонсов, начали с трибуны сыпаться проекты и деловые замечания.

— Надо их оштрафовать за незаконный въезд, — пробурчал Куллидж: — они срывают квоту!

— Помилуйте! Такой исключительный случай!

— Закон не может итти на уступки! Вы знаете, господа, что такое американский закон!

— Без намёков!! — рявкнул кто-то сзади.

— Тише!! — зазвонил в колокольчик председатель.

— На Марс надо послать представителей…

— От «Стандарт-Ойля»! — выпрыгнула реплика.

— От Синдиката Железных Дорог!

— Нет! Надо послать от Дженерель-Электрик-Компани! Надо проверить их установки!!

— От Трансатлантического пароходства!!!

— От правительства!! Надо делегатов от правительства!!!

— Надо взять концессии!!!

— Стандарт-Ойль!! Стандарт-Ойль!!

— От синдиката по торговле шерстью!!

— Кредиты!! Есть ли на Марсе банки?

— Доллары берут и на Марсе!!

— Кр-р-редиты!! Правительственные кр-ре-диты!!

— Стандарт-рт-Ойль!!!

— Посла! Непременно назначить посла!!

— Невозможно!! — завизжал Куллидж.

— Невозможно! — басом отрубил Юз. — Вдруг у них вроде Советов. Государственный департамент не может принимать опрометчивого решения. Посол не будет послан!

— Тогда интервенцию!!

— Требуем признать Марс!!

— Де-юре!

— Нет, только де-факто!

— Де-юр-рр-р-ре!

— Стандар-р-рт-Ойль!!!

— Нет!!!

— Де-юр-р-ре!!

— Стандарт-Ойль… самостоятельно…

— Де-факто!

— …юре…

— Посла… посла!.. осла… а-а!..