Попытка

Глава 5

Вовка думал, а Дим сидел на диванчике, открывая принесенную с собой бутылку греческого коньяка. Было абсолютно ясно, что принятия серьезных решений сегодня не будет. За прошедший час Дим успел рассказать то, что считал нужным, и теперь ждал вопросов. Конечно, рассказал он далеко не все, и совсем не так, как было на самом деле, однако согласно сценарию, начало партии следовало выстраивать именно так.

Вовке отведена очень ответственная роль ферзя. Правда, Дим скромно умолчал о том, кому достался скипетр…

Молчание продолжалось не очень долго, Дим только успел наполнить небольшие рюмки и начал резать лимон.

– А кто он вообще такой? – наконец спросил Вовка. Надо полагать, имелся в виду предложенный кавказский след.

– Друг детства – неторопливо ответил Дим, поднося к носу хрустальную рюмку, и пытаясь уловить обещанный "тонкий аромат".

– Нет, это я понял. Я про другое спрашиваю. Кто – в смысле профессии.

– Понятия не имею – честно сообщил Дим.

– Пятнадцать лет, это знаешь… Он мог стать кем угодно. Когда встречаешься с другом детства, всегда начинаются вопросы – где живешь, как семья, сколько детей, ну, как обычно при случайной встрече… А тут он мне сам позвонил, я даже не понял вначале, кто говорит. И даже когда мы встретились в кафе – я его не узнал, он сильно изменился. А потом было уже не до вопросов о жизни…

– Понимаешь, – сказал Вовка отстраненно, (было отчетливо заметно, как он усиленно думает)

– уж очень невероятно то, что ты мне сейчас нагородил. Я тебе как врач говорю, такого не бывает. Любой практикующий хирург слишком много узнал и повидал, чтобы верить в сказки. Слишком много, – повторил он, помрачнев.

– И вот приходишь ты, -он выразительно посмотрел на Дима, – я тебе доверяю конечно, чай знакомы не первый год, но ты несешь такое!.. – Вовка закатил глаза к небу и потряс головой.

Дим успокоительно похлопал его по плечу:

– Не переживай! У тебя эти рефлексии только начались, а я с ними уже неделю живу, и ничего, не помер пока! – Вовка снова посмотрел на него:

– Дим, ты не врач. Ты даже не фельдшер. Поэтому тебе не понять, какую ахинею ты сейчас нёс!

– Я же не спорю! – недовольно отозвался Дим. – Пусть с твоей точки зрения все это полная чепуха. Единственное, чего я хочу, чтобы ты посмотрел сам, лично. Понимаешь? Своими глазами. Не надо судить только по тому, что я тебе рассказываю! Я просто хочу, чтобы ты это увидел! И после этого не я тебе, а ты мне, дорогуша моя, объяснишь, что происходит, и как на это смотрит практическая медицина. И все сразу встанет на свои места. Либо я прав, и мы с тобой вместе садимся обмозговывать выводы, либо я страдаю галлюцинациями, и мне нужен длительный курс мокрых обертываний на холодном воздухе.

Дим сочувственно посмотрел на Вовку:

– Да, парень… Тебе еще многое предстоит. Как только увидишь всё, так сразу и поубавится гордости. Начнешь те же вопросы задавать, которыми я себе дырку в голове просверлил. Только у меня ответов нет, а у тебя может быть, появятся… Он опрокинул рюмку в рот. Коньяк был холодным, и скорее невкусным, чем…

– Надо же, наверное никогда я не буду разбираться в коньяках… Некоторое время он задумчиво жевал ломтик лимона.

Дим продолжил: – Конечно, я пытался соображать, придумывать, но у меня пока не складывается. Слишком много накопилось вопросов, Теперь вот с тобой делюсь, может что-нибудь дельное придумаем вместе.

Учти: я пробовал только на кошке. Где гарантия, что то же самое получится на человеке?

Где я его найду? На улице? – (Дим хмыкнул про себя, вспомнив, что нашел Мишку именно на улице. Ну, или почти на улице, лестничная клетка отличается от неё только тем, что людей совсем мало, да снега и ветра нет).

– А если даже найду, что я ему скажу? Мол, давай, мужик, я тебя полечу? Ну, найдется дурак, скажем. А меня сразу за это самое место, и за решетку! Диплома нет? – Нет. Лечить не имеешь права, значит срок уже есть. Или с другой стороны, представь: живет себе человек, никого не трогает, готовится на кладбище, пенсию получает, лечится себе тихонько, и однажды является за пенсией, а ему вдруг говорят: -Пусть дед ваш сам приходит, или доверенность приносите, мы внукам денег не выдаём. – А?! Как тебе? Нравится? А после этого бывший дед идет в "контору" и закладывает меня по полной программе, потому что деваться ему некуда, документам никто не верит, где написано что ему сто лет, и родился он при князе Долгоруком, и я снова сижу. За лечение, за мошенничество, за подлог, за войну в Югославии, за кузькину мать!..

В общем, найдут за что…

Вовка зажмурившись, потер виски.

– Да, бляха, есть тут над чем подумать.

– О чем тут думать! – тут же взъелся Дим, – Тебе хирургическим языком сказано – проверь! Убедись! Заработаешь столько, что и во сне не приснится. Сколько раз еще повторить?!

– Дим, – проникновенно произнес Вовка, – я конечно, очень хочу поверить, но не получается.

Дим раздраженно пожал плечами:

– Как хочешь. Только… Не нравишься ты мне. Такой весь из себя приземленный, свято верующий, что камни не могут падать с неба, а человеку летать не суждено. – Вовка попытался что-то сказать, но Дим жестом не дал ему говорить – Мы с тобой если и общаемся, то все больше о житейских делах, ну там, занять до получки, или гвоздь забить… Ты уже забыл, как и о чем мы разговаривали всего десять лет назад! Ты забыл, что человек молод до тех пор, пока способен воспринимать новое. -Дим подчеркнуто повторил: – но-во-е! -ему не хватило слов, и он просто пренебрежительно махнул рукой

– В общем, все, что хотел, я уже сказал. Пойду к себе, а ты думай. У меня конечно, есть кое-какие планы, и я хотел ими с тобой поделиться, но только не сейчас.

Уже подходя к двери, Дим через плечо сказал, адресуясь в пространство: -Белый мерседес и дом в Ницце – какая чепуха и мелочь, если вдуматься… – и вышел.

Здоровое любопытство победило, в чем я даже не сомневался. Если добавить к этому еще и вполне реальную возможность крепко заработать, (о чем не мог не подумать Вовка), то вышла вполне привлекательная замануха, от которой просто невозможно было отказаться. Как всякий нормальный человек, Вовка был не чужд житейских слабостей.

Правда, я не замечал за ним особо неприятных качеств в виде высокомерия или глупости, а остальное можно было принять.

Трусом он тоже не был. В общем, вполне нормальный молодой мужик, которого из толпы не особо выделишь.

Мы дружили много лет, причем наши с ним отношения укладывались в давно мною где-то прочитанное определение: "дружба – это когда тебе от человека ничего не нужно"… Мне просто было легко с ним, в пиковых ситуациях мы без особых разговоров помогали друг другу, и испытывали положительные эмоции при общении. Во всяком случае уж я – то точно.

Гамлетовский вопрос разрешился в пользу прагматичности, поэтому сегодня спозаранку я торопился к автобусной остановке, прижимая локтем хлопающую по бедру сумку, в которой находилось бесценное оборудование – ноутбук и муляж 'гениального изобретения'.

Вовке пришлось надавить на неведомые мне рычаги и задействовать нужные связи, в результате чего я стал счастливым обладателем должности санитара в его отделении.

Конечно же, мне не были нужны эти несчастные копейки, которыми оплачивается столь грязная и малопочтенная работа, и исполнять должностные обязанности я совершенно не собирался. Однако для достижения своей цели я должен был иметь возможность официально находиться в отделении, да и от этих невеликих денег отказываться не следовало, даже имея в перспективе возможность куда более внушительных заработков.

Поэтому Вовке довелось выдержать нелегкое сражение с начальством, отстаивая необходимость принятия на штатную должность вместо санитара – компьютерного техника. Я мог только догадываться о серьезности выдержанной им баталии, но результат налицо. Окажись я на его месте, не вдруг придумал бы, за каким чертом в хирургическом отделении вполне современной больницы должен оказаться 'санитар по компьютерам'.