Дурная привычка

В нашей ситуации плохо стало не через пять минут, а когда мы выбрались на опушку. Путь по лесу, густо заросшему кустарником, в тяжелых костюмах был утомителен даже без посягательств мутантов на наши жизни. Достаточно просто пройти полтора километра, продираясь через сплетения малины, приобретшей в результате мутаций свойства колючей проволоки, чтобы почувствовать себя вымотанным до предела.

Лес закончился. Мы остановились на небольшой полянке, одним своим краем открывавшейся в сторону Припяти. Нам необходимо было отдохнуть. Но подходящего места для привала поблизости не нашлось: сзади простирался лес, где совсем недавно мутанты рвали отряд «Монолита», а прямо перед нами было поле, заросшее невысокой бурой травой. По краю леса шла дорога, через асфальт которой пробивались пучки травы, похожей на мотки медной проволоки. Насколько хватало глаза, дорога вела вдоль леса, иногда скрываясь в кущах кустов и невысоких деревьев. Метров в пятидесяти севернее нашей точки, дорога забирала чуть правее и потом скрывалась в лесу. Если мне не изменяла память, то этот асфальт на севере должен был упереться в Кошаровку, оставив Новошепеличи справа. Я поглядел на спутниковую карту Зоны. Так и есть. А вот и проселок, по которому мы шли, пока не нарвались на засаду «Монолитовцев». Он примыкал к дороге слева, метров через триста или чуть больше после поворота.

Мы залегли под поваленным деревом на кромке леса и принялись в бинокли изучать окрестности. Чуть правее нас в низинке, виднелось болотце, раньше, видимо, бывшее озерцом. Еще дальше, за небольшим забором — какие-то постройки, похожие на ферму. По прямой, в двух километрах за болотом, над лесопосадками возвышались строения «Юпитера»… Вот он… Только руку протянуть!..

Однако, как бы близок не был заветный финиш, не стоило забывать еще об одном правиле, выдержавшем проверку Зоной: на последних метрах особенно не спеши, чтобы на пень не налететь.

Бинокль, синхронизированный с тактическим компьютером, услужливо приблизил и показал мне позицию снайперской пары «Монолита», засевшей на одной из крыш завода. Два километра для полевого бинокля — очень большое расстояние, чтобы можно было рассмотреть что-то в деталях: подрагивание рук смажет картинку. На мое счастье, я взял из бункера не обычную оптику, а современную электронную систему, позволяющую стабилизировать изображение, сфотографировать его, померить расстояние до объекта… Да мало ли что еще умело это чудо военной техники! Пока же бинокль выделил мне красной рамкой снайпера, готового открыть огонь по цели. Я согласен был поставить любые деньги против ложки «студня», что стрелков там не двое, и вооружены они не СВДшками… «Гаусс», если с хорошим снарядом, километр перекроет. Даже не напрягаясь. А в чистом поле против снайпера, который тебя с крыши пасет… Ни подпрыгнуть, ни залечь, как говориться.

Судя по безрадостным вздохам Ледокола, он тоже понимал, что напрямую к «Юпитеру» нам не пробиться. Придется обходить. А время, меж тем, уже близилось к вечеру.

— Что думаешь? — я перевернулся на спину и уставился в хмурое небо, местами покрытое рваными хлопьями низких черных облаков. — Как дальше пойдем? Мимо снайперов тут не проскочить.

— Согласен! — Леха тоже перевернулся. — Вариант я вижу только один: обойти по краю леса, по дороге. Там, ближе к ночи, проскочим Кошаровку и выйдем к протоке. По ней доберемся до основного русла реки и дойдем долиной под бережком до следующей протоки. Переберемся на другой берег в том месте, где она в Припять-реку впадает, и также бережком дойдем до города. Если я не ошибаюсь, то выйдем к стадиону.

— Ага, выйдем! Вот тут и тут, — я указал на карте, — мосты через протоки, насколько я понимаю. Думаешь, «Монолит» их не стережет?

— Думаю, нет! — ответил Леха. — Мосты давным-давно разрушены и «Монолиту» нафиг не нужны. Никто еще в город с севера не заходил. Железнодорожная ветка Янов-Буряковка у всех считается непроходимой. Как мы через нее проскочили, ума не приложу! А на севере ребята вряд ли подвоха ждут. Там, насколько я понимаю, дальше все перекрыто аномалиями чуть ли не до Усова.

— Ага, а засаду «Монолит» в лесу просто так оставил, на всякий случай!

— Мне кажется, что мы не на засаду наскочили, а на какой-то отряд. — Леха лениво потянулся. — Если бы «Монолитовцы» там обосновались всерьез, то мы бы сейчас с тобой не разговаривали, а тихо остывали с дырками в голове. Слишком все это на экспромт похоже. Сам посуди, с чего бы это они по нам из СВД шмаляли с предельной дистанции, если бы давно там сидели. Подпустили бы метров на триста, а то и меньше, пах-пах, и два трупа. А тут, сдается мне, бойцы сами не поняли, с кем столкнулись, потому и запаниковали. Ну, представь, идешь ты по территории, на которой никого, кроме своих, быть не может в принципе, а тут вот раз, и два лба нарисовались неизвестно откуда. Я бы, например, сильно занервничал.

Я вынужден был согласиться с Лехиными доводами: скорее всего, мы действительно столкнулись с рейдовым отрядом «Монолита». Мне сильно не хотелось обходить Припять, когда цель уже вот, только возьми. Но, с другой стороны, альтернативным вариантом был бросок в лоб на снайперов. А этого мне хотелось еще меньше.

Отдохнув немного, мы поднялись, и, прикрываясь кустами от поля и снайперов, двинулись дальше на север. Как я и предполагал, вскоре дорога пересеклась с проселком, а еще дальше асфальт нырнул в лес. Оттуда, справа через поле, виднелись строения. Толи это была Кошаровка, толи Новошепеличи, я разбираться не стал. Ясно было одно, эти дома — северный край Припяти. Вернее — северный пригород.

Уже заметно потемнело, поэтому мы с Лехой быстро двинулись в сторону поселения. Нам абсолютно не хотелось оставаться ночью на открытом месте. К тому же, деревня действительно казалась пустой. Лишь на подходе к ней мне в голову пришла мысль, заставившая меня остановиться.

— Леха! — позвал я напарника, успевшего уйти вперед. — А как мы с зомби вопрос решим?

— С какими зомби? — Леха тоже остановился.

— Ну, теми, что в Припяти. Говорят, их там до черта.

— И что тебя волнует? Ты, разве, с ними никогда дела не имел?

— Имел, потому и спрашиваю. Нашумим! Как пить дать, нашумим!

— Ну! — развел руками Ледокол. — Что поделаешь! Значит, надо через город в темпе вальса пробежать. Пока «Монолит» не очухается.

Мне пришлось удовлетвориться таким ответом. На самом деле, я не боялся стычки с «Монолитовцами», тем более, что понимал ее неизбежность. Еще меньше меня страшила встреча с зомби. Боялся я не этого. Меня пугала встреча с Припятью. Встреча с легендарным городом — призраком, воспетым в сталкерских сагах. Точно свои чувства я описать сейчас не мог, но что-то холодное сжимало живот, заставляя меня нервно озираться по сторонам. И с приближением к погибшему городу это чувство усиливалось. Меня начали терзать детские страхи — боязнь темноты, боязнь чулана у бабушки в деревне, где я последний раз был в пять лет, но отчетливо помнил эту захламленную каморку за кухонькой. Боязнь столкнуться лицом к лицу со своими страхами и несбывшимися мечтами, разбуженными приближением Припяти-города.

Сумерки очень быстро превращались в непроглядную ночь. Мы только успели достигнуть первых домов, когда тьма скрыла от нас предметы. Плюс к тому, начался давно анонсированный Зоной холодный проливной дождь, и поднялся пронизывающий ветер, завывающий в еще не поваленных опорах ЛЭП у дороги. В такую погоду дальше продвигаться было чистым самоубийством. Причем, опасаться стоило не мутантов: даже они в такой ураган по норам сидят, и, тем более, не людей. Опасаться стоило ловушек-аномалий, скрывающихся за пеленой ледяных капель, падающих с неба. Детектор, конечно, мог бы помочь, но что толку от него, если ты не видишь, что у тебя под ногами твориться. Так что Лехин план проскочить ночью через поселок провалился. Выход был один — ночевать тут и пытаться дойти до протоки уже утром.

Поэтому, избегая ненужного риска, мы спрятались от непогоды в первом попавшемся свободном доме. Судя по кучам мусора и старым следам копоти на полу, стенах и потолке, этот дом когда-то использовался сталкерами как перевалочная база, или место отдыха. Когда-то давно…