Страница 55 из 57
Опередив ее, в прихожей уже топтался Миха. Рыжий, лохматый, большущий, занимая собой все тесное помещение. Шумно тянул носом воздух и предупреждающе порыкивал. Впрочем, вполне добродушно.
Наташа стояла рядом. С щеткой в одной руке и куклой в другой, ее глаза блестели от любопытства.
–Могла бы Манечку оставить в кресле, – проворчала Поля, оттесняя собаку от двери.
–Она тоже любит гостей, – возразила Натка. – Правда, Манечка?
Поля засмеялась. Наташа за Манечку забавным басом подтвердила:
–Правда-правда. Очень люблю.
Уверенная, что пришел Карелин, Поля не стала смотреть в глазок. Распахивая дверь настежь, воскликнула:
–Привет, Саш… – И запнулась на полуслове.
Миха зарычал грознее, он чувствовал ответственность за этих двуногих, на удивление слабых и беспомощных. Наташа разочарованно протянула:
–Это вовсе и не Саша!
–Да. Не Саша, – пробормотала Поля, растерянно глядя на сурового старика в темном строгом костюме, белоснежной рубашке и синем галстуке в мелкую белую полоску.
Поле показалось, что она его где-то видела, только вот где?
Сухое, костистое лицо, состоящее из одних углов, глубоко запавшие острые глаза неопределенного, какого-то младенческого цвета, молочно-голубого, что ли. Тонкие, желчно поджатые губы, редкие седые пряди, тщательно уложенные волосок к волоску, крючковатый нос…
–Добрый день, – прокаркал гость.
–Здравствуйте, – вежливо отозвалась Наташа.
А Поля вдруг вспомнила, где встречала старика: у Софьи Павловны. Они как-то столкнулись в ее комнате. Поля как раз пришла на работу, а старик уходил. Софья Павловна их даже познакомила, вот только Поля – убей! – не может вспомнить, как же его зовут.
Да, он нотариус!
И старинный приятель Софьи Павловны.
Интересно, что ему от Поли нужно? Или Лена решила подать в суд, надеется вернуть свой пропавший перстень?
Поля побледнела от страха и спрятала руки за спину, чтобы старый юрист не заметил, как дрожат ее пальцы.
–П-проходите, пожалуйста, – пролепетала она, указывая кивком на свою комнату. – А ты, – шепнула Поля сестре, – беги пока с Михой на кухню, посидите с ним там.
–Минуточку, – проскрипел старик. – У меня вопрос к этому ребенку, вас, Аполлинария, прошу не вмешиваться.
Поля обессиленно прислонилась к стене.
«Сейчас спросит Натку, не приносила ли я в дом перстень, – с ужасом подумала она. – И скажет про серьги!»
Поля зажмурилась, не в силах помешать страшному гостю. Надеялась только: четырехлетняя Наташа не поймет, что сестру обвиняют в воровстве. Не потащит же этот тип Полю прямо сейчас в тюрьму…
Но старый юрист не стал интересоваться кольцом. Он ткнул пальцем в Полю и спросил:
–Это кто?
–Поля, – удивленно ответила Наташа.
–А ты?
–Натка.
–Поля – твоя знакомая? Может, тетя? Или бабушка?
–Сестра, – засмеялась Наташа. – Моя Поля совсем не похожа на бабушку!
–Прекрасно. Теперь можешь идти на кухню. Да, и прихвати с собой своего приятеля, мне не нравится, как он на меня сопит!
Поля открыла глаза, пытаясь понять, какой смысл в этих странных вопросах. Она бы и сама сказала старику, что Наташа ее младшая сестра, к чему приставать к малышке?
–Миха не кусается, – Наташа обняла пса за шею, ее голова приходилась как раз вровень с собачьей холкой. – Он, знаете, какой хороший?
–Догадываюсь, – буркнул старик и шагнул в комнату. Приостановился на пороге, оглянулся на Полю и нетерпеливо воскликнул: – Ну что же вы, голубушка? У меня совершенно нет лишнего времени!
–Правда, бегите на кухню, – Поля приобняла сестру за плечи. – А мы постараемся быстренько…
–Это уж как получится, – услышав ее, проворчал гость.
–Я от Софьи Павловны, – строго произнес старик, едва Поля закрыла дверь.
–Да, я вас помню.
–Меня зовут Соломон Ильич.
–Очень приятно. Садитесь, пожалуйста, в кресло.
–Сама сядь, не мельтеши перед глазами. Не люблю, когда туда-сюда носятся, как оглашенные, голова кружится, годы уже не те…
Поля послушно села, сложив руки на плотно сомкнутые колени. Она пыталась понять, что от нее нужно странному гостю, и не понимала.
Соломон Ильич в кресло не сел. Рассеянно осмотрелся и сделал неспешный круг по комнате. Потом бросил на Наташин диван полиэтиленовый пакет и раскрыл черную кожаную папку. Порылся в ней, морща лоб и беззвучно шевеля губами. Извлек крошечный листок, Поля мгновенно узнала его: вырван из специального блокнота для коротких заметок или записок, Софья Павловна постоянно им пользовалась. Протянул Поле и сухо бросил:
–Для начала прочти.
Поля послушно взяла плотный мелованный лист. «Я знаю, ты не брала перстень и серьги!» – было написано рукой Софьи Павловны. Под этими двумя короткими строчками стояла размашистая роспись, точно такая же, как и на конвертах с еженедельной зарплатой.
Поля покраснела от волнения: хоть один человек верил в ее невиновность! Да, еще Саша. Если он просто не утешал ее.
–С-спасибо, – еле слышно выдохнула Поля. – Вы не представляете, как это для меня важно…
Она попыталась встать, но старик движением руки остановил ее. Бросил на девушку пронзительный взгляд и недобро усмехнулся:
–Не спеши.
–Это самое главное, – глухо заверила Поля, лаская взглядом прощальную записку суровой внешне старухи.
–Моя работа только начинается, – проворчал Соломон Ильич. Сделал следующий круг по комнате и снова полез в папку, на этот раз неохотно, Поля заметила. Вытянул еще один лист, близнец первого, и почти швырнул девушке на колени.
Поля удивленно моргнула и прочла: «Примешь все, что я тебе оставила, даже не мысли отказаться. Это мое искупление, а не подачка, может мне и зачтется на том свете, как думаешь? Соломон Ильич объяснит, что сочтет нужным. Слушайся его, как отца родного, и прости-прощай, Аполлинария!»
Поля долго рассматривала знакомую подпись, но так и не разгадала загадки. Подняла голову и вопросительно посмотрела на старого юриста.
Соломон Ильич раздраженно махнул рукой и буркнул:
–Все вопросы потом. Вначале просто выслушай меня. Молча!
Поля неуверенно кивнула.
–Держи бумаги. Позже просмотришь. Это документы на двухкомнатную квартиру. Твою отныне квартиру, поняла? И рот закрой, Софья деньги на ветер никогда не бросала! – Соломон Ильич неприязненно хохотнул. – Это не хоромы, так, конура. Комнатки десять и двенадцать метров, кухня – шесть и совмещенный санузел. Зато второй этаж, да на Набережной, тут тебе повезло, ничего не скажешь. Кстати, твой новый дом недалеко отсюда, после беседы провожу, все осмотришь, пешком минут за пять дойдем.
Поля не верила своим ушам. Смотрела на бумаги, но не могла прочесть ни строчки, все расплывалось перед глазами. Перелистала и непонимающе уставилась на какой-то чертеж, линии прыгали, сливались. Поля выхватила взглядом крохотный прямоугольник, угадала в нем лоджию и глупо порадовалась: Натке понравится.
–Теперь дальше, – прервал ее путаные мысли Соломон Ильич и протянул Поле следующую стопку бумаг.
Поля в них и не заглянула. Сморгнула слезы и невидяще посмотрела на старого юриста.
–Я о деньгах, – уточнил Соломон Ильич. Бросил опустевшую папку на диван и нервно пригладил аккуратно лежащие волосы. Помолчав, процедил сквозь зубы: – Кирсанова навела о тебе кое-какие справки, она никогда не занималась благотворительностью, не терпела ее. Тут другое.
Поля молча ждала продолжения.
–Тебе пять лет учиться в университете. Когда еще ты сможешь получить свою первую зарплату…
–Но…
–Речь о студенческих приработках не идет, это твое личное дело! И не перебивай, я предупредил – все вопросы потом.
В дверь заскреблась Наташа. Сунула в щель голову и тут же испарилась, поймав недовольный, суровый взгляд гостя.
–Короче, все пять лет будешь снимать с этого счета – на Полины колени упала голубая пластиковая карта – шесть тысяч рублей ежемесячно. Ни копейкой больше, ни копейкой меньше. – Он неприятно усмехнулся. – Шиковать на эти деньги ты не сможешь, понятно, но выжить… выжить – да. И сестру прокормишь. Ровно через пять лет поступления на этот счет прекратятся.