Страница 18 из 57
Поля не помнила своих бабушек, она просто не застала их в живых. Но ей почему-то казалось, она бы обязательно их любила. И уж ни в коем случае не нанимала человека со стороны, жалея собственное время. Все-таки Софья Павловна уже не молоденькая, практически не ходит, сколько ей осталось, никто не знает. Правда, у нее характер не из легких, но…
Им-то она бабушка!
Софья Павловна наверняка их любит.
Леша с Леной выглядели настолько подавленными и мрачными, что Поле вдруг стало их жаль. Внезапно подумалось, что если Софья Павловна выставляет внуков из своей комнаты криком, как ее сегодня, и это происходит изо дня в день…
Да, невесело!
–Не спешите. Завтрашний день пока мой, – небрежно бросила Поля. – Софья Павловна велела не опаздывать.
Поля насмешливо улыбнулась Кирсановым – они смотрели недоверчиво, но во взглядах просыпалась надежда – и помчалась вниз по лестнице. Задержалась на последней ступеньке и крикнула:
–Завтра я снова выиграю, и ваша бабушка меня окончательно прогонит! Потому что я тоже терпеть не могу проигрывать! Даже специально!
***
Игорь устал сегодня как собака. День с самого утра сложился неудачно. Во-первых, он согласился взять интервью у столичной актрисульки, жалкой певички, прыгающей на сцене исключительно под фонограмму. Она жизнерадостно демонстрировала залу накаченные силиконом груди, длинные ножки и дивное личико с пустыми голубенькими глазками. Кто-то из сильных мира сего покладисто оплачивал ее простенькие клипы, охрану и драгоценности.
К чему брать у этой куколки интервью, Игорь искренне не понимал, он за пять минут мог набросать его и без участия глупой девчонки. И набросал. Все как положено – вопросы, ответы, светлые воспоминания о минувшем детстве и восторженный лепет об осуществленных мечтах.
На его взгляд, все малютки от десяти до пятнадцати должны обрыдаться, заучивая наизусть газетные строки и прикладываясь умиленно к фотографиям полуобнаженной звезды эстрады, но…
Главный редактор уперся! Ему, видите ли, требовался эффект присутствия! Какие-то ужимки и словечки певички, присущие только ей и никому другому. К тому же он требовал подпись звездочки под набросанным интервью – Игорь его уже распечатал – во избежание, так сказать, эксцессов в будущем.
Будто эту девицу и ее продюсера когда-нибудь заинтересует статейка в провинциальной газете! Будто они вообще ее заметят! Или захотят прочесть!
Спорить с начальством бесполезно, Игорь и не стал. Лишь проворчал, покидая кабинет:
–Ты начальник, я дурак. И… наоборот.
Впрочем, так тихо сказал, чтоб главный не услышал, он чужие шутки не любил и не понимал. А своих не имел. Серьезный мужик, короче.
В результате Игорь потерял весь день. Для начала пришлось как паиньке отсидеть весь концерт в первом ряду, «восторженно» отбивая ладони и провожая певицу влюбленными взглядами всякий раз, когда она изволила обратить на него внимание.
Потом Игорь покорно скучал на торжественном приеме в ее честь, его порадовал лишь салат с кальмарами, страшно вспомнить, сколько порций он умял за три часа.
На интервью девица согласилась по единственной причине: она узнала Игоря. Оказывается, они встречались в Москве. На юбилее отца, вот несчастье-то! Игоря как раз уговорили приехать, мама все надеялась познакомить сына с какой-нибудь «милой» девушкой, словно милые девушки плавают среди акул отечественного бизнеса.
К сожалению, его запомнили. Щебетали восторженно, вспоминая «недавнюю» встречу – они танцевали целых два раза, вот горе-то! – зато послушно отвечали на все вопросы, единственное утешение.
Когда Игорь протянул Милочке – Людмила, наверное? – распечатанные листы готового интервью, певица ничуть не удивилась. Видимо, считала, что принтер местный корреспондент прячет где-нибудь в рукаве. Она восхищенно посемафорила глазками и сообщила, что он первый на ее памяти, кто так быстро «все подготовил». Поставила свою подпись на каждой странице, а потом потребовала, чтоб Игорь показал ей город.
Он – ЕЙ.
Ему что, делать нечего?!
Игорь подошел к собственному дому почти в час ночи и мрачно пробормотал, оглядывая темные окна:
–Это становится дурной привычкой, эдак я скоро и собственный адрес забуду…
Он вспомнил о своих нежданных подопечных и помрачнел еще больше. Не то, чтоб Игорь чувствовал себя сильно виноватым…
Все-таки крышу над головой он им обеспечил. Продукты – Игорь раздраженно покосился на плотно набитый пакет – честно таскает, ни разу мимо круглосуточного магазина не прошел. На первое время одел и обул, что еще нужно? Да и Полька не маленький, если не врет – почти совершеннолетний, в университет, вон, поступать собирается, кажется, даже работу какую-то нашел.
Игорь сдвинул брови, но так и не смог точно вспомнить, кем же устроился «найденыш». Объявление Полька показывал, это точно. Что-то простенькое, вполне подходящее для подростка, Игорь тогда это особо отметил. То ли нянькой Полька пошел, небось за пацаном каким-нибудь присматривать нужно, то ли дворником.
«Вообще-то странно, что его взяли, – хмыкнул Игорь, заходя в подъезд. – Рыжий, веснушчатый, тощий как… Наверное, паспорт показал, иначе б в шею погнали. Польке на глаз больше четырнадцати не дать…»
Квартира встретила хозяина сонной тишиной. Игорь смущенно крякнул, невольно отмечая разницу между понятиями «сонная» и «мертвая». Раньше тишина была именно мертвой. Холодной, равнодушной и бездушной – так.
Игорь влез в свои шлепки. Потянул носом и улыбнулся: сейчас даже запахи здесь другие. Обжитые, домашние, в хороших семьях такие же, как у Карелина, скажем.
У него мама классная, у Сашки. Муж на нее молится, и сам Сашка слушается мать как бога, с его-то характером – настоящее чудо.
Вон, гречкой пахнет, хорошим мылом и… молоком с медом. Или так дети маленькие пахнут?
Игорь отнес пакет на кухню, разгрузил его. Заглянул в микроволновку и ничуть не удивился, обнаружив там свой поздний ужин. Найденыши ни разу не забыли о нем, и это… приятно.
До сих пор Игорь был нужен только маме. Ну, и отцу, наверное. С сестрицей они чаще сорились, она вечно совала нос в его дела и ябедничала родителям. Игорь почти не сомневался: Светка рада, что он уехал, так все родительское внимание достается ей.
Кусок шоколада и кекс у чайной чашки привели Игоря едва ли не в умиление. Он поставил чайник и решил заглянуть к гостям.
Вдруг захотелось увидеть Натку. Малышка так радовалась своим новым платьицам, так забавно в них смотрелась – крошечная, почти прозрачная, со следами застарелых синяков и несмелой улыбкой. Глазищи синие-синие, ясные-ясные, как небушко солнечным летним утром. А уж сияли так…
«Молодец Карелин, хорошенько сестрице шкафы почистил, – одобрительно усмехнулся Игорь, вспоминая плотно набитую детскими вещами сумку. – Натке-Наталье теперь надолго барахла хватит, а Сашкиной племяшке новое купят. У Карелиных родственников полно, и каждый норовит к празднику с подарком для девчонки прийти, Сашка сам рассказывал…»
Игорь на цыпочках подошел к дивану, рот непроизвольно растянулся до ушей: девчушка прижимала к груди резинового утенка. Страхолюдного, с облупившимся клювом и прогрызенным хвостом. И одеяло снова скинула, не терпит Натка-Наталья одеяло, или ей жарко?
Игорь подошел к окну и задумчиво коснулся распахнутых створок. Подумав, прикрыл ближнюю к дивану. Снова посмотрел на малышку и вдруг отметил, что синяки уже практически незаметны. Нет, они еще не сошли полностью, но побледнели, и теперь на ребенка можно смотреть без душевных мук.
Призрачный свет белых ночей не скрывал Наташиной худобы, и Игорь поморщился: девчушке явно необходимы фрукты, и побольше. Нужно обязательно выбрать завтра время и заехать на рынок, с юга уже должны привезти свежую клубнику и черешню, все-таки начало июля. Игорь не доверял импортным продуктам: красиво, хоть натюрморт с той клубники пиши, и безвкусно, будто тот же натюрморт и жуешь.