Шесть мессий

— О чем вы хотели предупредить меня вчера вечером? — спросил Дойл.

— Я увидел человека, который следил за вами из угла комнаты: высокий светловолосый мужчина, на лице которого безошибочно читались дурные намерения. Когда он начал подходить к вам сзади, то полез за пазуху — как полагаю, за оружием; я просто действовал по наитию.

— Высокий блондин? — задумчиво повторил Дойл, вспомнив о преступнике, подменившем на мостике молодого помощника капитана «Эльбы».

Не успел Престо подробнее развить свою мысль, как Джек извлек из своего кармана листок с наброском ребе Штерна и протянул его ему.

— Это о чем-нибудь вам говорит? — спросил Джек, указав на рисунок башни.

Черные глаза Престо расширились, и он заморгал.

— Господи, вы подумаете, что я сошел с ума.

— Почему?

— Мне снилось это место.

Позднее в тот же день в кишащем крысами переулке возле его штаб-квартиры два патрульных полисмена обнаружили тело Данхэма Динг-Донга, пользовавшегося дурной славой предводителя «пыльников». Никто в участке не пролил слез в связи с этой находкой, но даже ко всему привычные копы были поражены тем, с какой жестокостью было совершено это убийство. Неизвестно, за какие провинности его подвергли такой дикой расправе, но это намного превосходило даже те гнусности, которые вытворял он вместе со своими приспешниками.

Свидетель нашелся только один, умственно отсталый Маус Мэллой. После того как при попытке нападения на фургон с пивом его лягнула в голову лошадь, в бойцы он уже не годился, но оставался в шайке на посылках. Дрожа от страха, он уверял, будто видел из задней комнаты, как в логово предводителя вошел высокий светловолосый немец с полным чемоданчиком золотых монет, но когда Динг-Донг отказался передать немцу старую книжку в кожаном переплете и потребовал объяснить, зачем она ему нужна, немец улыбнулся, вытащил нож и принялся разделывать Динг-Донга, как священник рождественскую индейку.

Однако Маус был известным пустобрехом, а после слишком тесного знакомства с лошадью стал завираться еще больше, и в участке на его россказни особого внимания не обратили. Да и в любом случае, как рассудили копы, Динг-Донга постигла участь любого бандитского вожака, просто к одному такой конец приходит раньше, к другому позже. Этот малый и так засиделся в преступных заправилах слишком долго. Дело было закрыто.

Однако это был как раз тот редкий случай, когда любящий приврать Мэллой говорил чистую правду.

Феникс, Аризона

Несмотря на кричаще-театральный вид Бендиго Римера, а может быть, отчасти и из-за него, власти на вокзале Феникса не разрешили почтовому поезду отбыть в Викенбург до тех пор, пока вагоны не были тщательно обысканы, а все до единого члены труппы «Предультимативной антрепризы» допрошены. Выяснилось, однако, что никто из них не видел китайца, бегавшего по вокзалу с мечом, — именно это велел им говорить Ример, даже если бы кто его и заметил. Признаться в этом — значит попасть в свидетели, а проволочки, связанные с этой историей, запросто могли сорвать гастроли и оставить «Антрепризу» без денег.

В действительности из всей труппы Канацзучи видел лишь сам Бендиго. Лица его он толком не разглядел, но человек, убегавший из-за тюков с хлопком, действительно походил на китайца, и в руках у него имелся предмет, показавшийся наметанному на реквизите взгляду Римера и впрямь похожим на меч.

Железнодорожные копы нашли за тюками мертвого охранника без мундира и со сломанной шеей, но нападавшего и след простыл. Вскоре стали распространяться слухи о множестве жутких нападений, расправ, актов насилия, вплоть до человеческих жертвоприношений и детоубийств, совершавшихся обезумевшим китайцем. Как всегда в таких случаях, правда тонула в пугающем вымысле.

Мало того что Бендиго досадовал из-за задержки, так еще и этому прилипчивому старому раввину приспичило ехать с ними до Викенбурга, а может быть, и дальше. И на то не имелось никакой реальной причины, кроме нелепой влюбленности старика в ведущую актрису труппы. И она хороша: кокетничает со старым распутником у всех на глазах. Ну и парочка, стыд и срам! Бендиго аж передергивало при виде того, как они воркуют. Можно подумать, что у него мало забот и без этого, посланного в наказание невесть за что, старого греховодника. Следовало прислушаться к внутреннему голосу и выгнать Эйлин без всяких церемоний после той первой ночи в Цинциннати, когда она то ли соблазняла его, то ли отказывалась с ним спать — память его слегка подводила.

А ведь у него и так сердце разрывается! Каких немыслимых усилий требует руководство труппой, стремление воплотить в сценических образах замыслы великих мастеров драматургии… Бендиго откинул голову и приложил руку ко лбу: любовь к драматическим жестам укоренилась в нем так, что он использовал их даже при полном отсутствии публики.

Ример обвел взглядом вагон поезда с его труппой — никто не заметил, как он страдает, черт подери, — и обиженно поджал губы. Пни, чурбаны, остолопы, недоумки! Дикие ослы и те более способны оценить его гений. Кто-нибудь хоть раз удосужился поблагодарить его за то, что он обеспечивает им средства к существованию? Нет, вместо этого вечно звучит одно и то же: «Бендиго, моя комната слишком мала», «Мистер Ример, нет горячей воды» и постоянный припев: «А как насчет моих денег?»

«Взгляните на меня, — Бендиго хотелось воззвать к небесам, — я провожу турне посреди пустыни! Произошла ужасная ошибка; я должен был быть одним из величайших гениев сцены! Театры Бродвея называли бы в мою честь, не сломай мне карьеру проклятый Бут».

— Актеры… — с горечью пробормотал он. Смотреть в глаза столь жестокой судьбе — суровое испытание даже для самого сильного мужчины, а он не Геракл: пара крупных слезинок печально скатилась по его щекам. Бендиго всегда гордился своей способностью натурально плакать на сцене, но попрактиковаться никогда не вредно.

Прибежища для мятущейся души он искал в проплывавшем перед внутренним взором мерцающем мираже: на прошлых гастролях он заработал двадцать пять тысяч долларов, которые сейчас представил себе в виде золотых слитков в сейфе банка в Филадельфии. Еще шесть тысяч он уже заработал на нынешних гастролях, четыре добавится после выступления у этих святош, к которым они сейчас тащатся, и он готов к триумфальному возвращению в Нью-Йорк. Малость сбросить вес, поменьше пить, и пожалуйста — Бендиго Ример, в одном лице продюсер, директор и звезда незабываемой постановки бессмертного «Гамлета» в его блистательной интерпретации!

Все двадцать лет, что он подвизался на театральном поприще, Бендиго каждую лишнюю минутку посвящал усовершенствованию (а именно — упрощению) текста и добавлению зрелищности шекспировской драматургии. Поменьше нудятины, побольше поединков, линии с Офелией добавить страсти, мрачное самокопание сократить — вот путь к совершенству, и оно теперь достижимо. Сколько сотен раз мысленно репетировал он эту сцену! Премьера: Бут сидит в первом ряду в центре, исходит слезами зависти и, осознав свое ничтожество, падает к ногам Бендиго, умоляя о прощении на глазах публики и при непременном присутствии самых знаменитых критиков…

Его забытье было нарушено радостным смехом Эйлин; старикан смеялся с ней заодно. Какой вообще, спрашивается, может быть повод для смеха у этой парочки? Бендиго запыхтел и хорошенько приложился к своей фляжке. Есть нечто унизительное в ее интересе к этому старику. Настолько, что ему захотелось переспать с Эйлин снова — если, конечно, это и вправду уже случалось.

Прибыв с командой в Феникс, Фрэнк Макквити был приятно удивлен, увидев, что место преступления огорожено веревками и оставлено в основном в целости-сохранности. Шея охранника была свернута — сломлена как прутик, хуже, чем при повешении, — и ряд следов, обнаруженных за тюками, соответствовал следам, которые он углядел на выходе из Юмы: плоский отпечаток, без каблука. Вроде тех тапочек, которые — Фрэнк приметил — носят кули. Кроме того, охранник, который стрелял в убийцу, сумел его рассмотреть и подтверждал: если насчет преступника и можно сказать что-то с уверенностью, так это то, что он китаец. Уже неплохо.