Шесть мессий

— В Покое чистой совести?

Староста снова кивнул.

«Для китайского демона этот говорит на довольно хорошем английском», — подумал он как раз перед тем, как стальные пальцы сжали его шею, словно обруч: слепящая вспышка — и сознание покинуло его.

Когда он пришел в себя, толпа людей из всех комнат здания обступила обезглавленные останки известного всей округе негодяя Чарли Ли. Староста с трудом поднялся на ноги, разделяя их радость по поводу столь удачного завершения кошмара. В конце концов оказалось, что это был вовсе не демон! Подняв мешок получившего свое обманщика и грабителя, староста принялся раздавать монеты жильцам, радуясь удаче громче всех. И надо же, на него накатил порыв столь невиданного великодушия, что себе он не оставил ни единого медяка. Имея в виду причину подобной щедрости — как-никак демон оставил его в живых, — можно было надеяться, что обретенного бескорыстия хватит дня на два.

Пребывая в приподнятом настроении, староста не заметил, как тихий худощавый мужчина, который поселился в ночлежке днем раньше, поднялся с топчана и беззвучно направился в коридор.

Он собрался в путь.

Фун Цзинтой шумно высосал мякоть из перепончатой лапы маринованной утки. Утиные ножки — лакомство, о котором и мечтать не могли его родители, — служили для Маленького Пита хорошим способом каждодневно напоминать себе об удаче, выпавшей на его долю после двадцати лет изматывающего труда и отказа во всем. Хотя формально Маленький Пит занимал скромное положение, соответствующее его прозвищу и внешней умеренности, по истинной своей природе это был прожорливый хищник, которому стоило усилий сдерживать алчные порывы.

Он был единственным лидером туна, с которым Слепой Крис Бакли и продажный политический истеблишмент Сан-Франциско могли с легкостью иметь дело; остальные китайские заправилы много о себе воображали. Маленький Пит охотно смеялся над оскорблениями, которые белые мимоходом бросали ему в лицо, кланялся и заискивал, как и подобает представителю низшей расы.

Но Крис Бакли и его люди разглядели в Маленьком Пите человека, упорно стремящегося к той же цели, что и они: взять под абсолютный контроль и подчинить себе все китайское население города. Обитатели Танжэньбу смертельно боялись Пита и бандитов из его туна.

Остальные пять китайских преступных тунов тоже имели определенное влияние в Танжэньбу, но община Лэон контролировала рынок опиума во всем районе. Кроме того, Маленький Пит владел множеством полулегальных мастерских, и в них на него батрачили наркоманы, которые тут же тратили заработанные гроши на наркотики и на оплату ночлега в грязных притонах, принадлежавших тому же Питу.

По договору с политиками эти шесть банд получили исключительное право на поставку рабочей силы из Китая. Благодаря тесным связям Бакли с могущественными железнодорожными баронами Сан-Франциско — Хопкинсом, Хантингтоном, Крокером и Стэнфордом — Маленький Пит был главным поставщиком кули для строительства продвигающейся на запад железной дороги. На мандаринском диалекте слово «кули» означает «горькая сила».

Таким образом, за право обосноваться на «земле неограниченных возможностей» каждый рабочий проходил через ангар на причале и по гроб жизни становился рабом Маленького Пита или бандитов из других тунов. А после смерти тело бедолаги сжигали в одном из крематориев Пита и отправляли урну с пеплом (не важно чьим) обратно в Китай, семье, имея на этом также немалый доход.

Вот уж и вправду горькая сила.

Маленький Пит уважал традиции. Одна из них заключалась в том, чтобы ежедневно за обедом выслушивать просьбы своих подчиненных. Происходило это на балконе второго этажа его дома на Кирни-стрит. Управляющие его притонами и мастерскими лебезили перед боссом, а он, любуясь самим собой, выказывал им самое искреннее участие. Иногда, если просьба была совсем незатейливой или не требовала больших расходов, он демонстрировал свое редкостное и поэтому ставшее легендарным великодушие.

Однако сегодня, хотя с полудня прошло уже полчаса и он взялся за третью порцию утиных лапок, никто еще не обращался к нему со своими дурацкими проблемами.

— Эй, почему нет просителей? — крикнул он своему слуге Е Чину. — Если их оставили дожидаться внизу, кое-кто будет наказан!

Ответа не последовало. Маленький Пит бросил косточки в тарелку и потребовал еще еды. Никто не появился. Вот теперь он разозлился по-настоящему. Его кухонным мальчишкам было строго-настрого приказано стоять у выхода на балкон с дополнительными порциями и подавать блюдо с пылу с жару, немедленно, по первому требованию. За задержку или за холодную порцию полагался хлыст, и всей челяди довелось его отведать.

Маленький Пит позвонил в фарфоровый колокольчик, который держал рядом с тарелкой, и крикнул снова. Ничего.

Ну погоди, проклятый бездельник Е Чин, в первую очередь за это разгильдяйство достанется тебе!

Маленький Пит вытащил из-под столешницы толстое пузо, поднял с шелковых подушек на резном кресле эпохи Тан объемистый зад, прихватил хлыст и направился в гостиную, предаваясь приятным размышлениям о разнообразных способах наказания нерадивых слуг.

Серебристый купол крышки прикрывал блюдо, поджидавшее его на тележке изнутри, перед балконной дверью. Если его следующее блюдо остыло, небеса, помогите Е Чину. Он снял крышку с подноса…

Маленький Пит упал на колени. Его выворачивало наизнанку, рвало так отчаянно, что он ничего не соображал и не чувствовал.

На подносе лежали ступни.

Человеческие ступни.

Однако спустя мгновение присущий ему инстинкт самосохранения взял свое, и он торопливо пополз на четвереньках прочь, лихорадочно соображая, где его телохранители. Четверо дежурят на посту под лестницей круглые сутки: если кто-то проскользнул мимо них, то нападения можно ожидать откуда угодно, в любой момент. Ему придется защищаться. Было время, когда никто не решился бы противостоять ему с ножом в руках, но в серьезных схватках Пит не участвовал уже лет десять.

Вся надежда на пистолет в верхнем ящике стола. Маленький Пит вскочил, побежал к столу и вытащил оружие. Руки его тряслись, ноги подкашивались, ему пришлось вцепиться в край столешницы. Утерев слюну рукой, в которой он держал пистолет, Маленький Пит попытался возвысить голос и позвать охранников, но слова замерли в горле; сердце билось слишком сильно, язык казался распухшим и вялым.

«Медленно, теперь медленно вниз, Пит. Это хорошее место. Отсюда видна каждая дверь и окно. Крепко держи пистолет обеими руками. Подожди, пока они подойдут. Не трать пули зря…»

В тот же миг кто-то со страшной силой приложился к его затылку, припечатав лицо к столешнице так, что покрывавшее древесину толстое стекло лопнуло и осколки впились в физиономию. Маленький Пит почувствовал, как под его так и прижатой к столу физиономией растекается кровь, руку заломили, пистолет забрали, как погремушку у младенца.

— Ты понял, как легко я могу убить тебя? — прозвучал тихий угрожающий голос.

— Да, — прохрипел Маленький Пит.

— Твои охранники мертвы. Никто не придет тебе на помощь. Отвечай на мои вопросы, не трать время попусту, и ты будешь жить.

Незнакомец говорил на безупречном, без акцента, мандаринском. Этого человека он не знал. Маленький Пит попытался кивнуть в знак согласия, и разбитое стекло врезалось в лицо еще глубже.

— Ты продаешь рабочих на железные дороги, — сказал голос.

— Да.

— Для рытья туннелей. Китайцев. Умеющих обращаться со взрывчатыми веществами.

— Да, несколько…

— Их не может быть много.

— Они знают свое дело.

— Значит, ты тем более знаешь, кто они.

Куда он вообще клонит?

— Да. Если это взрывники, то, надо думать, по большей части бывшие шахтеры. Их привела сюда золотая лихорадка…

— Ты послал их в пустыню.

Мысли Маленького Пита беспорядочно скакали в голове. Китайцев-взрывников осталось мало, хорошие всегда пользуются спросом…

— Отвечай, или я убью тебя.