Арес-2

Через несколько минут после писаря в зал зашли три мага в длинных мантиях неярких цветов. Представитель замка ан-Орреант с трудом сдержался, чтобы не поморщиться. Их Длани, серые полупрозрачные щупальца, так и рыскали по всему вокруг, наталкивались на дворян, защищенных деревом ресстр, отдергивались и снова принимались за свое. Хотя у каждого из магов было по одной Длани, три щупальца, перекрещиваясь, создавали впечатление гигантского и наглого спрута-привидения. Дворяне смотрели на магов слегка настороженно. Только ан-Суа и еще несколько человек, удовлетворив любопытство, быстро отвернулись от новых посетителей. Виктору казалось, что 'черный' барон смог бы справиться один на один и с магом. Не самым сильным, конечно.

Две Длани устремились к столу писаря, 'мазнули' по горшку, пергаменту, письменным принадлежностям и, вероятно, не обнаружив ничего интересного, убрались. Маги разбрелись по углам, чтобы дождаться главного действующего лица — графини.

Ласана однако не заставила себя ждать. Она появилась вскоре, одетая в синее платье с серебристыми узорами по краям и игривым вырезом на груди. Ее, как обычно, сопровождала Вирета.

Графиня уселась во главе стола, словно сейчас был ужин. Серебряное шитье переливалось, привлекая внимание, но глаза всех присутствующих были устремлены лишь на лицо Ласаны.

— Добрый вечер, господа, — звонким голоском сказала девушка. — Я слышала, что прошлой ночью появились арнепы и сегодня затевается на них охота. Это — хорошая мысль, хотя мало кому удавалось справиться с ними. Если так, то не будем затягивать жеребьевку. Мне тоже интересно, что случится вскоре.

Среди дворян наметилось оживление.

— Господа, те, кто не передумал принимать участие в турнире, подходите к писарю и записывайтесь. Правила вы знаете. Если кто-то по какой-то причине останется без пары, то с ним решим позднее. С опоздавшими тоже что-то будем делать. Однако если в замок прибудут великие бойцы с прочной репутацией, то им позволим встретиться с победителями в каждом из состязаний. Надеюсь, никто не возражает?

Всем было ясно, кого имеет в виду графиня. Возражений не было. Если появится Менел, то будет странно выставлять него против неопытных бойцов. Пусть сразу пробует силы на чемпионах.

Поток желающих потянулся к Улеа. Дворяне подходили, произносили свои имена, человечек тут же записывал их и бережно опускал кусочки пергамента в горшок. Каждый раз он погружал глубоко свою руку, чтобы положить их прямо на дно. Виктор тоже добрался до стола, назвал себя, был записан, и кусочек пергамента с его именем отправился в горшок.

Эта часть жеребьевки закончилась очень быстро. Когда записался последний, Вирета подошла к столику Улеа, забрала горшок и отнесла его к графине. Горшок был глиняный и не очень легкий. Ласана приняла его, демонстративно встряхнула, поставила перед собой и опустила внутрь руку, чтобы вытащить первые имена, лежащие сверху.

Все затаили дыхание, а Виктор особенно. Именно сейчас решалась его судьба. Если ему достанется кто-то из сильных противников, то пиши пропало. Вся деятельность окажется напрасной тратой сил. Антипов, конечно, подготовился к жеребьевке, но все равно существовала возможность, что что-то пойдет не так. Он сцепил пальцы в замок и замер, сжимая их изо всех сил. Больше ничто не выдавало его волнение.

— Ан-Туреа и ан-Нерепт, — прочитала графиня.

Писарь тут же записал пару на большом листе. Сердце Виктора застучало. Он не думал, что окажется в числе первых, но надеялся, что будет так. Чем ближе к началу, тем лучше. Главное — попасть в первые четыре пары. Тогда при отсутствии в них сильных противников выход в 'финал' почти обеспечен.

— Ан-Марек и ан-Фадор-старший.

Прошел брат Ипика, боец не из великих. Антипов еще сильнее сжал пальцы.

— Ан-Приа и… ан-Орреант!

Виктор медленно выдохнул. Он только сейчас заметил, что почти не дышал с тех пор, как прозвучала первая пара. Теперь нужно было дождаться, когда же появятся имена сильных воинов.

Но, к счастью, обошлось без неожиданностей. Имена чемпионов, включая ан-Суа и ан-Котеа, прозвучали в самом конце. Когда графиня вытащила последние кусочки пергамента, сначала даже не все поняли, что произошло, а потом слабый ропот пронесся по залу. Если победитель в одной паре бьется с победителем соседней пары, то получалось, что самые сильные бойцы схватятся друг с другом. Невероятное стечение обстоятельств!

Ласана тоже была удивлена. Она ожидала более равномерного распределения противников. Виктор смотрел на ее озабоченное лицо и даже сочувствовал графине. Он ведь наблюдал внимательно и видел, с каким трудом Ласана доставала последние имена. Тогда очаровательные брови хмурились, а губы поджимались с досадой. Создавалось впечатление, что горшок не совсем чист и часть кусочков пергамента просто прилипла ко дну….

Антипов подумал, что какой-нибудь кухарке наверняка достанется за небрежность. И решил потом материально компенсировать бедной женщине моральные и физические страдания. Виктор заботился даже о своих невольных союзниках. Кухарка ведь ни при чем, хотя горшок был действительно не совсем чист. А именно — покрыт легким налетом из муки и еще каких-то ингредиентов в тех местах, где ко дну прикасался пергамент с именами чемпионов. Антипов так хорошо знал состав этой 'грязи' потому, что ее своими руками сделал Рикста. Отличный клей получился! Если совсем немного нанести на кусочек пергамента и прижать его ко дну горшка, то этот кусочек там и останется. И встряхивание переживет. Спасибо ловким пальцам Улеа. 'Ничтожный человечек, от которого ничто не зависит' женится на своей избраннице и совесть его останется чиста. После разговора с местным оратором Ролтом писарь был уверен, что его труд, пусть и оплачиваемый, служит идеалам справедливости, идет на пользу замку, а особенно — госпоже графине. Впрочем, Антипов во всем этом тоже не сомневался.

Когда собравшиеся расходились, Виктор увидел выражение лица Женара. Графский сынок о чем-то напряженно думал, бросая озадаченные и растерянные взгляды на то место, где сидела графиня. О мыслях ан-Котеа легко было догадаться. Он был слишком недоверчив, чтобы предполагать случайность. Ему казалось, что Ласана все это подстроила сама.

Глава 9.

Виктору в его родном мире всегда нравились храмы. Во время своих редких путешествий он не упускал случая зайти в местную церковь, чтобы полюбоваться красотами внутреннего убранства. Особое впечатление на Антипова производили старинные здания. Рассматривая почерневшие вековые бревна деревянных церквей или разноцветные фрески величественных каменных храмов, он не мог не думать о тех временах, когда строительство этих сооружений только начиналось. Виктор представлял себе, как в поте лица трудился плотник, имя которого сгинуло во тьме веков, или как молодой, но талантливый и подающий большие надежды художник тщательно выкладывает мозаику, стоя под куполом. С большинством этих художников время сыграло злую шутку: от них остались лишь работы, а надежды, которые они подавали, умерли вместе с телами тех, кто надежды питал.

Однако сейчас, когда Антипов в полном одиночестве стоял в святилище Зентела, расположенном на территории замка Мерея, печальные мысли о судьбе создателей храмов не одолевали его. Даже наоборот, Виктор был полон тихо бурлящей ненависти к тем, кто так или иначе приложил руку к возвеличиванию гадкого сатира (по версии Кеаля). Воин с негодованием осматривался по сторонам и с трудом удерживал себя в руках. После случая в Парреане желание разрушать вспыхивало в Антипове всегда, когда он видел какой-либо храм или слышал о нем.

Святилище было небольшим, может быть пять на пять метров. У каменной стены, противоположной входу, стояла мраморная статуя Зентела ростом со среднего человека. Бог виноделия как обычно сжимал в руках гроздь винограда и кувшин, а его красивое лицо скупо освещалось тусклыми лампадами.