Рассказы

Выслушав этот рассказ, утешил я их речами и сказал им: о наставники мои и повелители, клянусь я небесами и землей, что видал я мидраш ваш в Иерусалиме; он свят и стоит в святом месте, и святые сыны Израиля свято изучают там нашу святую Тору. И сказал я им: блажен ты, о Израиль, что и домы, в которых ты изучаешь Тору, и те Господь возводит в Землю Израиля. И если уж Господь утруждает Себя из-за простых досок и камней и утверждает их в Земле Израиля, то что уж говорить о святом народе Израиля, что занимается Торой, добрыми деяниями и исполнением Заветов. И это же сказано в Писании: "И приведу их на гору Моей святости, и возликуют в доме Моих молитв". Да сбудется по слову сему, аминь.

ПРАХ ЗЕМЛИ ИЗРАИЛЯ

1

Когда спускался я в Польшу[58] посетить родных и простереться на отчих могилах, приключился мне там кладбищенский сторож из первых Друзей Сиона[59] в городе. В молодости он собирался взойти на Землю Израиля, но пока колебался, взойти или нет, купил себе земель за городом и потерял на этом. Пошел и взял исполу себе поле, и это обернулось убылью. Как сказали мудрецы наши, в чужой земле и добро не к добру: сады себе завел – птицы поклевали, пошел и открыл лавку – продавать лопаты, плуги и семена, и корм для скота. Началась война, и перековали его орала на мечи, а семенной запас пошел на фураж коннице. А когда, наконец, утихла страна и вернулся меч в ножны, собралась Польская держава и забрала двух его сыновей в армию, и жена его умерла. Протянул руки и не нашел прокормления. Пожалели его горожане и поставили сторожить могилы.

Любя страну Израиля, откуда я приехал, оказал он мне ласку и обошел со мной могилы праведников, что удостоился город упокоить тела их в своем прахе, и проводил меня на новое кладбище. А там могил вдвое больше, чем народу в городе, и это не считая умерших на войне, что похоронены грудами и имена их неизвестны.

День был ясный и солнце ласково. Деревья в поле бросали тень, кусты и травы благоухали. Иногда овевал их ветер и нес семена кустарника на могильные надгробья, и те подкрашивали блекнущие буквы. Прочел я надписи на надгробьях, сочинили их неведомые стихотворцы в честь покойных, что умерли, и в честь живых, что вышли из их чресел. И прочел я на них слова Писания, что из благословенного Господом семени они. Люб Израиль – благословил их Создатель, хоть и посеял в нечистую землю.[60]

Любя Израиль, загрустил я по тем, кто умер в чужой земле и не удостоился погребения в земле Израиля,[61] – две смерти[62] выпало им, смерть эта и смерть грядущая, когда разверзнет Господь могилы и возведет[63] их с собой на Землю Израиля, упокоить их там навеки; в отличие от погребенных в Святой Земле, не жить им в дни Мессии-помазанника, сына Давидова, и не вкусить от их сладости.[64]

Еще хуже погибшим на войне, если имена их неведомы: жены их одиноки[65] и матери сиры, – без радости, без благословения, без пропитания.

Над могилами раздавался плач овдовевших жен, осиротевших детей, сирых матерей, стариков и старух, нищих-побирушек. Месяц покаяния[66] и милосердия Элул был в разгаре, и живые просили у мертвых жизни и избавления, а бедные просили у живых[67] подаяния, чтоб не умереть с голоду.

Попрощался я с мертвыми и пошел с кладбищенским сторожем. Сидим мы с ним и болтаем про то да про се. От слова к слову вспомнили и те дни, когда я был мал и учил Пятикнижие с толкованиями Раши,[68] а он был уже дошлым пареньком и читал газеты и вольные книги. Я сооружаю Храм[69] и его утварь из воска, а он продает марки и акции на обновление Страны Израиля. Напомнил я ему о веселье, как веселились мы, когда впервые привезли бочку вина из Ришон ле-Сиона в город, и как он и прочие вожаки сионистов вышли к пристани встречать эту бочку, а затем везли ее в карете, восклицая перед ней: "Первенец Сиона[70] – Ришон ле-Сион" – и другие стихи из Пророков. И еще напомнил я ему день, когда привезли золотые яблоки – апельсины – из Страны Израиля, и весь город кинулся их покупать. Богачи купили по целому апельсину на двор, а бедняки скидывались артелями на одно золотое яблоко. И вся общинная знать стояла рядом и отвечала «Аминь» на каждое благословение,[71] коим благословлял Израиль Давшего золотые плоды. А сейчас, сказал я ему, мы в Стране Израиля едим апельсины, как картошку, не рядом будь помянуты. И даже бедняки Страны Израиля едят их почем зря, благословение глотают, сок высасывают, а сам плод бросают. А к слову о вине, уже позабыл Израиль благословения о вине, веселящем Бога и людей. А к чему их тянет – к водкам, к иноплеменной выпивке, что дурманит душу, тяжелит члены, рассудок человека в живот переводит и все тело делает придатком к брюху. И еще один напиток пьют – газировку, а это и вовсе не напиток, входит в тело, а телу от него никакой радости, лишь поту больше и кровь Израиля в воду обращает.

И еще много рассказывал я о любезных ему вещах. Сидел он и слушал, и глаза его блестели, и губы разомкнулись, как у немого, что понимает, но не говорит, лишь открывает рот, показать тебе, что он упивается каждым словом и боится лишь, что прервут речь. Правда, не собирался я прерываться, ибо что милее нам беседы о Стране Израиля, но вырвался вздох из сердца сторожа, и прервался я. Спросил его: почему ты вздыхаешь? Или добра не видал? Так не каждому выпадает. А о том, что сыновей забрали в армию, так скоро вернутся. Сказал мне: о том, кому не довелось взойти на Землю Израиля, я горюю. Сказал я: о том, конечно, стоит тебе горевать. И оба мы вздохнули.

Когда собрался я уходить, сказал он мне, что лета отца он уже пережил, и применимы к нему засим слова мудрецов: "Переживший лета отца позаботится о конце" – и попросил меня оказать ему милость и прислать горсть праха Земли Израильской.[72] Пообещал я выслать. Заставил он, чтоб записал я в книжку. Взял я книжку и записал его имя, и город, и просьбу.

2

Когда вернулся я в Иерусалим, навалилось на меня много дел и позабыл я о просьбе кладбищенского сторожа. Не то что позабыл, а отложил в сторону, как откладывает человек желания друга пред своими заботами. Пришло письмо и напомнило мне. Но все недосуг мне было пойти на Масличную гору[73] взять там земли, написал я ему: «Еще не пришел час». Со временем снова написал мне: сказано: "неведом[74] человеку его срок и т. д.", сегодня на земле, а завтра – в земле, и "как тень[75] проходят дни человека", и конец может прийти внезапно. А засим просит он и заклинает меня, друга отрочества, что удостоился ходить под Богом в Земле Живых[76] в святом граде Иерусалиме, чтоб вырыл для него горсть праха из Земли Израилевой и послал ему – покрыта глаза, как сказано: "Земля народа[77] его искупление", ибо искупление приносит прах Земли Израиля. И он вверяется мне, что воздам ему милостью и не пренебрегу его просьбой.

58

…спускался в Польшу… взойти на Землю Израиля. – Превыше всего в мире – Святая Земля, страна Израиля, а в ней превыше всего Иерусалим, что стоит против Престола Всевышнего. И всякий, кто покидает Страну Израиля, спускается в прочий мир, а всякий, приезжающий туда, восходит на нее. А в отношении Иерусалима это верно и в простом смысле, потому что на горе город. Интересно, что и японцы говорят "взойти в столицу", хоть Киото и на равнине.

59

"Друзья Сиона" (или "Возлюбившие Сион") – одна из ранних палестинофильских организаций.

60

В нечистую землю… – так начинается главная тема рассказа – по словам пророка Амоса (7:17): "Израиль будет изгнан из своей земли, и ты умрешь в нечистой земле". Это и происходит – потомки изгнанников ложатся не в Святую Землю, но в землю чужую, нечистую.

61

Не удостоился погребения в Земле Израиля… – праотец наш Авраам пришел в Землю Ханаанскую, обещанную ему, из Междуречья, пожил в ней, отправился в Египет, вернулся обратно. Его внук Иаков-Израиль провел молодость в Междуречье, а старость – в Египте, тогдашних Советском Союзе и Америке. Но перед смертью приказал Иаков, чтоб отнесли его похоронить в Землю Израиля, и его сыны отнесли прах его и погребли в двойной пещере Махпела в Хевроне, рядом с его отцом Исааком и дедом Авраамом.

Итак, с самого начала нашего народа его сыны жили и умирали в разных местах, но мечтали о Земле Обетованной, которая никак не давалась. И раз уж она не давалась при жизни, стремились хотя бы лечь в нее костьми. В течение 13 веков – от Иисуса Навина до бар-Кохвы – танатология не была нужна – земля была дана живым, но затем стремление лечь хотя бы в прах, который возжелали праотцы наши, возродилось. Оно рационализировалось множеством путей, в связи с жизнью грядущей, воскресением, пришествием Мессии-Избавителя, особыми свойствами земли нашей и т. д.

Прежде чем окунуться в океан толкований на эту тему, подумаем, откуда вообще появилась вся эта мифология избавления погребением, прахом Земли Израиля. Крупный современный фольклорист Гастнер пишет в своей интерпретации библейской мифологии: "Миф, вопреки общепринятому мнению, – это не нечто старое и ветхое, впоследствии вытесненное логикой и философией. Миф, или мифопоэйя, – это независимое свойство ума, действующее в любое время и в любом веке, параллельно рассудку и размышлению. Оно воспринимает и выражает явления, основываясь на их значении, а не внутренней сущности, на впечатлении, а не на анализе, поэтически, а не научно. Отношение человека к мифу – это отношение участника, а не слушателя или зрителя.

Адам и Ева – это любые мужчина и женщина, все мы изгнаны из Рая, все мы променяли счастье на знание. Все мы бежим из Египтов, получаем откровение и стремимся в Землю Обетованную, которую увидят лишь наши дети. Мы все боремся с ангелами всю ночь до рассвета. Поэтому примитивный обычай – носить с собой Бога в сундуке – в ковчеге, в скинии – это не варварство и обман, но выражение необходимости Божьего присутствия в пустыне нашего бытия. Когда невеста покрывает лицо вуалью, укрываясь от злых духов, мы понимаем, что девушка боится всех тягот супружества. И все это – не аллегория, так как это не было осмыслено потом на основе более развитой философии. Смысл мифа находится там с самого начала. Теперь мы можем выразить некоторые идеи на абстрактном языке метафизики, например, мы можем сказать: восприятие Законов Природы требует способности человека переступить за грань своего ежедневного опыта в мир трансцендентального, а также способности трансцендентального выразиться и персонифицироваться в непосредственном объекте. На языке мифа эту же истину можно выразить так: чтобы Человек мог приять Божий Закон, человек должен взойти на гору, а Господь должен снизойти к нему". Так и здесь: вера в воскресение и особые свойства Земли Израиля – не суеверие и не аллегория, но выражение странной и древней любви народа Израиля к Земле Израиля, любви в течение 1300 лет вышедшей за рамки мифологии и принявшей, как в наши дни, политическое обличие, но в течение не менее продолжительного времени отступившей до уровня погребальных обрядов и эсхатологических поверий.

62

"Две смерти" – речь идет о том, что погребенные в чужой земле не воскреснут, "не придут к новой жизни в дни Мессии", как сказал талмудист р. Хелбо. Интересно, что в библейские времена евреи, видимо, не интересовались личным бессмертием, и многие места в Библии можно истолковать как подтверждение тому, что за гробом ничего нет – ни рая, ни ада, ни блаженства, ни страданий.

Искупление и спасение были долей народов, а не отдельных людей, так, что каждый еврей спасется в лице своего потомка, который воочию узрит пришествие Мессии. Но затем была развита идея более персональная – когда придет Мессия, наступит день Восстания Мертвых. Но похороненные на чужбине не воскреснут, ибо сказал пророк Иеремия (20:б): "И ты, Пасхор… придешь в Вавилон, и там умрешь, и там будешь похоронен". Сказал рабби Ханина, один из талмудистов: почему добавил пророк: "И будешь там похоронен", не все ли равно мертвому, где его похоронят? А дело в том, что погребение в чужой земле – как вторая смерть, по мысли пророка, ибо не воскреснут они во дни Мессии. (Это не касается жизни грядущей, в отличие от дней Мессии, по сказанному в Талмуде (Благословения 34): "Все пророки пророчествовали лишь о днях Мессии, а о грядущей жизни лишь одному Богу известно").

63

Разверзнет…и возведет – все же не оставит Господь семя свое, посеянное в нечистую землю: он соберет всех праведников Израиля в час прихода Мессии. Как же соберет мертвецов? Сказал р. Симон: что делает Господь, делает праведникам норы вроде пещер, и в них они перекатываются под землей, пока не доберутся до Земли Израиля, а там Господь дает им дух, по сказанному (Иезекииль, 37:12): "Я открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, из гробов ваших… и вложу в вас дух Мой, и оживете, и помещу вас на земле вашей". И разъяснено это в Иерусалимском Талмуде: "Господь разверзнет пред ними землю пустотами". Но переход этот под землей до Иерусалима ужасен, по сказанному: "Мука праведникам перекатывание это" (там же), а вслед за муками перекатывания по пещерам и норам – вторая смерть. И еще отличие: сказано у пророка Исайи (42:5): "Он дает душу народу на ней и дух идущим в ней", душу – тем, кто ходил по ней и погребен в ней, то есть жителям Страны Израиля, но тем, кто умер на чужбине и пришел в нее по норам и пещерам, – им – лишь дух.

Казалось бы, выход ясен – пересылать свое тело на погребение в Святую Землю, как поступил Иаков, как поступил и сын его Иосиф Прекрасный, завещавший своим детям взять с собой его кости и отнести в Землю Израиля, когда они освободятся из Египта, – и впрямь они так поступили и похоронили его в Сихеме – Шхеме.

Но понятно, что мудрецам, жившим в Стране Израиля, не нравилось, что превращают Землю Живых в кладбище, куда только умирать приходят. "Рабби Баркирия и рабби Элиазар прогуливались по страту (от латинского страта улица) у врат Тивериады и увидали: влекут гроб с покойным из-за границы на погребение в Стране Израиля. Сказал р. Баркирия р. Элиазару: что тому, кто отдал душу на чужбине, проку в погребении в Земле Израиля? Не о нем ли сказал пророк Иеремия: "Мои угодия вы сделали мерзостью" (2:7), то есть при жизни мерзостью считали угодия Господа, страну Израиля, и не селились в ней, а потом (Иеремия, там же) "вы вошли и осквернили землю Мою" – по смерти осквернили своими трупами землю Господа".

И учили мудрецы наши: несхож тот, кто жил и умер в Земле Израиля, с тем, кто лишь на погребение в нее лег.

Все же евреи, как правило, в течение многих веков приезжали в Страну Израиля лишь умирать, как, например, поступил прапрадед переводчика – он приехал, когда ему было за пятьдесят, но в Тверии он встретил одну смуглянку (она, видимо, тоже приехала сюда умирать – ей было уже 19 лет) и имел от нее четырех детей. Так оно с планами.

64

…вкусить от их сладости… – сказал р. Хелбо (Бытие Раба 96): лишь умершие и погребенные в Земле Израиля живут вновь в дни Мессии и вкушают от их сладости.

Так что все же лучше быть похороненным в Святой Земле.

65

Жены их одиноки… – по еврейскому праву нет презумпции смерти, в отличие от, скажем, римского права, и даже очень долгое отсутствие мужа не освобождает женщину от брачных уз. Жене пропавшего без вести солдата трудно, если не невозможно доказать свое вдовство. Развестись в отсутствие мужа она не может, так как развод по еврейскому праву производится односторонним актом мужа. Ни один раввин не дал бы женщине разрешения на второй брак в таких туманных условиях, так как, если бы выяснилось потом, что первый муж не погиб, женщина оказалась бы прелюбодейкой, а ее дети от второго брака ублюдками. Эти дети не смогли бы вступить в брак с сынами Израиля и до десятого поколения. Самой женщине было бы запрещено жить и с первым, и со вторым мужем, и во всем этом был бы виноват давший разрешение на второй брак раввин. Боясь подобных гибельных последствий, предпочитали оставить женщину соломенной вдовой. Мужчине такая судьба не грозила – он мог и развестись с отсутствующей женой, и в худшем случае оказаться женатым на двух сразу, а это тоже не так-то страшно, и праотец Иаков справился с этим. Иудаизм не исключает многоженства, хотя тысячу лет назад мудрец р. Гершом запретил (еще один запрет мудрецов – вопреки Торе!) евреям Европы брать вторую жену. Р. Гершом наложил свой запрет на тысячу лет, т. е. он отпал в 1962 году, но, покоряясь христианской морали, и сейчас раввинаты Европы и Израиля навязывают еврейскому народу единобрачие. В Израиле даже евреям стран Востока запрещают брать вторую жену, хоть у них это было освящено обычаем до наших дней. Для женщины же двоемужество – страшный грех, прелюбодеяние, и поэтому у евреев всегда так много соломенных вдов. Освободить их от "соломенного вдовства" считалось богоугодным делом. Агнона очень тянула эта тема, и даже его первый рассказ так и назывался: "Соломенные вдовы", «Агунот» на иврите, отсюда и псевдоним «Агнон».

66

Месяц покаяния – месяц Элул, предшествующий Новому Году (Рош Ашана). Новый Год и последующие 10 дней вплоть до Судного Дня – Иом Кипура считаются днями покаяния, когда человек кается в своих грехах и старается проявить свое раскаяние во всем, в частности в подаянии бедным. Весь Элул идет подготовка к этим 10 дням, и поэтому в течение всего месяца Элул также каются, посещают могилы, подают милостыню, постятся, просыпаются по ночам на полночную молитву, скорбят о разрушении Храма и т. д. По традиции 30 дней месяца Элул и последующие 10 дней от Нового Года Рош Ашана до Судного Дня Иом Кипур в месяце Тишрей вместе соответствуют 40 дням, которые провел наш законоучитель Моисей на горе Синай. У мусульман тоже есть праздник милосердия и подаяния, говоря словами Сулейменова: "Сегодня над миром Аллаха идет Курбан Айт, великий жертвенный праздник, сегодня готов простить Аллах грехи великие за щедрость великую вашу".

67

Живые – бедные – странное противопоставление, не так ли? Когда наш праотец Иаков обманул своего брата Исава и бежал от его гнева в Междуречье, за ним была послана погоня. Исав в гневе послал всех своих сыновей с приказом застичь и убить Иакова. И один из сыновей Исава, достойный Элипаз, догнал Иакова в пути и уж собрался убить его, но Иаков уговорил его сохранить ему жизнь.

– Но я не могу нарушить приказ отца, – сказал сын Исава, и Иаков ответил ему: возьми все мое добро, и тогда ты не солжешь, если скажешь отцу, что я мертв, ведь бедный – все равно что мертвый, говорит пословица. Так он и поступил. Поэтому Агнон противопоставляет живых бедным.

68

Толкования Раши – евреи испокон веков любили толковать Библию: и Талмуд, и все прочие труды можно понимать как аппарат толкования Библии. В результате к началу второго тысячелетия н. э. мало кто знал подлинное значение древнего и канонизированного библейского текста и суемудрие заслонило слова Завета. Мудрец Раши ознакомился со всеми толкованиями и повелел многие из них спрятать подальше, чтоб людей не отвлекать, и написал короткие и прекрасные объяснения к Библии. Его объяснения читают все – от мала до велика. Объясняя их краткость, евреи говорят, что в дни Раши чернила были на вес серебра. Скоро нам представится случай процитировать Раши.

69

Я сооружаю Храм – здесь можно увидеть выпад Агнона против светского сионизма (противопоставленного традиционной еврейской любви к Стране Израиля). Кладбищенский сторож был из «вожаков» сионистов, читал светские книги и газеты, продавал акции на обновление Страны Израиля ("Марфа"), и ему приходится просить горстку праха Святой Земли у человека, учившего Писание, строившего храм из воска ("Мария").

70

Первенец Сиона – Исаия 41:27.

71

Благословения об апельсинах – евреи благословляют Господа за все, что с ними случается, начиная от рождения – "Благословен плод чрева" – и до смерти – "Благословен праведный судия". Евреи благословляют Господа особо за все беды и блага, и за хлеб – "Благословен Извлекающий хлеб из земли", и за вино – "Благословен Создавший лозу". За апельсин полагалось в данном случае благословлять Господа дважды – и зато, что сотворил плод, и за то, что дал им дожить (буквально – дожил их) до этого времени, до первого нового плода в Новом Году. И так весь день и вся жизнь героев Агнона размечена благословениями и молитвами, так, утро и вечер – это время, когда говорят "Слушай, Израиль, и т. д.".

72

Прах Земли Израиля – вот и появляется главный герой нашего рассказа прах Земли Израиля. До сих пор мы говорили о том, что евреи любят Страну Израиля, что вполне естественно – всякий любит свою страну. Но любовь наша абсолютно вещна и конкретна, мы любим каждую крупицу ее праха. Сказано в трактате Брахот: спустившись на берег у Аккры, целовали землю учителя наши, и об этом же говорил царь Давид: возжелали рабы Твои каменья ея (Земли Израиля) (Псалмы 102:15). И еще один секрет: сказано (Исход 20:24): "Сделай Мне жертвенник земли", а можно прочесть эту фразу и по-иному – "Сделай Мне землю жертвенником", то есть Господь приказал сынам Израиля сделать всю землю их жертвенником Ему. И поэтому сказали учителя наши: каждый, похороненный в Земле Израиля, как под жертвенником похоронен.

От этой плотской любви к праху Земли Израиля желали евреи быть хоть погребенными в нем. Когда Рассеяние еврейское расширилось невероятно, трудно стало посылать трупы на погребение в Землю Израиля, и появился обычай класть в гроб щепоть праха земли израильской. И пишет автор мидраша Тальпиот: "Слыхал я, что коли положить прах Земли Израиля на глаза, пуп и обрезание, то как в самой земле Израиля погребен будет". Поэтому и просит кладбищенский сторож горстку праха.

В связи с этим был интересный спор переводчика со Львом Наврозовым, утверждавшим, что слепая наша любовь к Земле Израиля позаимствована у толстовцев либо эсеров, и вообще, земля – прах один, помогать же евреям еще лучше в Америке. Помогать евреям из Америки – занятие популярное, и не один из нынешних еврейских гуру утверждает нечто схожее. Еврей, конечно, может жить где угодно, пока не раздадутся шаги Мессии, хоть в Америке, хоть в Париже, хоть в Москве, но чем стараться во благо земли израильской лучше стоять на ней.

73

Масличная гора – в день Страшного Суда станут стопы Его на Масличной горе к востоку от Иерусалима, и гора расколется, и мертвые восстанут. Значит, именно к Масличной горе, к лежащей у ее подножья долине Иосафата, придут мертвецы Израиля по норам и пещерам. На Масличной горе – древнейшее еврейское кладбище в мире, конец странствий, желанный отдых, где покоится и прапрадед переводчика, и автор рассказа. На Масличной горе, когда стоял Храм, проводили ритуал сожжения рыжей телицы, как описывается в книге Чисел (гл. 19); ее прах использовался затем для очищения от мертвецкой нечистоты. Ясно, что это место – самое подходящее для восстания мертвых, да и для их покоя.

74

…неведом… – Екклезиаст 9:12.

75

…как тень… – там же.

76

Земля Живых – обычный титул Страны Израиля. Не в насмешку он дан сюда последние две тысячи лет евреи только умирать приезжали, – но по словам псалмопевца: "Буду ходить пред лицем Господним на земле живых". Почему ж так назвал страну нашу царь Давид, бывают ли под солнцем страны мертвых? спрашивает средневековый толкователь и добавляет: если речь о стране, где жизнь хороша, то есть страны, где жизнь лучше. Может, и вовсе не о Стране Израиля говорил царь? Так нет, в продолжение этого же псалма, в стихе 19-м (в русском переводе этот псалом разделен на два: 114 и 115, а в еврейской Библии его порядок – 116) он добавляет: "Посреди тебя, Иерусалим!" А дело в том, что погребенные в Стране Израиля восстают к жизни новой с приходом Мессии, поэтому и зовется страна эта страной живых.

77

Земля народа – эта фраза является точным, но закодированным объяснением, зачем еврею нужно погребение в Земле Израиля или хотя бы горстка ее праха в могилу. Этой же фразой отвечает р. Элиазар на гневную филиппику р. Баркирии в примечании выше, имея в виду, что Господь окажет искупление погребенному в Земле Израиля, даже если он и не ходил по ней при жизни. Вот особое свойство Земли Израиля – она несет искупление. Сказал пророк Иеремия (51:5): "Земля их полна грехами", и объясняют ученые мужи Израиля: земля полна грехами, но не люди, земля израильская берет на себя все грехи людей, живущих в ней, и поэтому люди Страны Израиля – живые и мертвые – грехов не имут.

Эта фраза (Второзаконие 32:43) буквально означает: "(Он) очистит ИЛИ искупит, ИЛИ выкупит земля его народ его". Синодальный русский перевод, согласуясь с арамейским переводом Онкелоса, с греческим переводом Септуагинты и латинским Вульгаты, гласит: "Он… очистит землю Свою и народ свой". Но в тексте подлинника нет ни «и», ни ясности объекта и субъекта. Поэтому можно эту фразу читать по-разному.

Старцы-пополнители толкуют так: Израиль, народ Его, искупит землю Его, по сказанному: "Нет искупления земле, на которую пролилась кровь, кроме искупления кровью пролившего кровь". То есть речь идет не об «очищении», а об «искуплении» – об акте смытая пролитой крови кровью убийц. Запрет пролития крови – один из фундаментальных запретов Библии, не только в фигуральном смысле, как запрет убийства, но и в реальном – магическом смысле. Закон Моисея требует особого обращения и с кровью убитых животных, а уж людская кровь, пролитая на землю, во всех легендах вопиет к небу, пока ее не покроют прахом, а еще лучше – кровью убийцы. (Масса примеров приведена Фрезером в его исследовании Библии как фольклора.) И здесь – кровь народа Израиля пролилась на землю и вопиет к небу. Искупление земли, загрязненной кровью, придет, когда кровь убийц – тех, кто проливал кровь евреев, покроет ее. И если у Онкелоса искупление земли – дело рук Бога, у старцев это дело рук Израиля.

Рамбан видит в этом стихе знак неизбежности искупления, ибо в нем нет условности. В отличие от возведения Второго Храма, в период строительства Третьего Храма Господь землю искупит и врагам Израиля отомстит.

Некоторые толкователи толкуют второе слово стиха, «адмато», не как "земля его", но как "кровь его" и читают стих так: "Он искупит кровь народа своего" – то же, что и выше, только без земли. Другие понимают эту фразу так: земля народа Израиля – его искупление, откупная жертва народа Его, подобно тому, как петух считается откупной жертвой у евреев за грехи наши в Судный день Иом Кипур.

Можно прочесть стих и на каббалистский манер, понимая третье слово стиха, АМО, народ его, как ИМО, вместе с ним. Тогда стих будет звучать так: Он искупит землю Свою вместе с ним, т. е. Он, Господь, искупит, избавит, очистит землю Свою – Землю Израилеву, включая и ее комки за рубежом, и, искупая ее, вместе, заодно, захватит и мертвецов Израиля и принесет им избавление. Иначе говоря, для избавления надо лечь в могилу в Землю Израиля или хотя бы положить горстку праха ее – Господь обещал эту Землю избавить и при этом не оставит мертвеца, по сказанному "вместе с ним".

Но герой Агнона предоставил возможность, по-моему, дать новое, невероятное и страшное толкование этого стиха – нет, не Господь искупит Землю, не народ Израиля искупит ее, не кровь евреев искуплена будет, Земля, то есть могила, – вот единственное искупление и очищение Израиля. Для кладбищенского сторожа нет ни возмездия врагам, ни прихода Мессии, ни успокоения пролитой крови. Для него все грядущее избавление – это мать сыра-земля, земля Страны Израиля, ибо она несет с собой искупление, избавление от всего.