Страница 14 из 18
Борьба боярских территориальных группировок за власть
На протяжении XII в. политическая борьба в Новгороде ведется не только вокруг приглашения того или иного князя, но и по поводу очередных избраний посадников. Нет сомнения в том, что базис этой борьбы возник в отдаленные времена, когда три компонента государственной организации Новгорода в середине IX в., не найдя компромисса между собой, вынуждены были искать князя «за морем». Участниками политических столкновений при избрании посадников оставались основные территориальные группировки бояр. Эти группировки, участвуя в спорах
О приглашении князя, естественно, могли тяготеть в своих симпатиях к определенным княжеским династиям. Существенные материалы, позволяющие разобраться в хитросплетениях соперничества боярских группировок, дает обширный комплекс берестяных грамот XII – начала XIII вв., отложившихся в культурном слое боярских усадеб Троицкого раскопа в Людином конце.
В напластованиях, суммарно датированных 2-й половиной XI – началом XII в., на одной из этих усадеб найдена грамота № 613, написанная Вонегом и адресованная Ставру[93]. Единственный известный летописцу Ставр упомянут под 1118 г., т. е. в рамках стратиграфической датировки этой грамоты. Этот рассказ уже цитирован и прокомментирован выше в связи с разграблением усадеб Даньслава и Ноздрьчи[94]. Имеется основание связывать это разграбление с борьбой против неревского боярства. В Неревском конце существовала Даньславля улица с церковью св. Димитрия на ней. Между тем эта церковь при ее раннем упоминании XII в. именуется «Ноздрьциной»: в 1195 г. после пожара, опустошившего Неревский конец, «сърубиша церковь… святого Дмитрия Ноздрьцину»[95]. Рассказ 1118 г., таким образом, позволяет утверждать, что Ставр не был неревлянином, однако отнюдь еще не локализует его в Людином конце. Для идентификации летописного Ставра с адресатом грамоты № 613 необходимо выяснить территориальную принадлежность той группировки новгородских бояр, которая во времена князя Всеволода Мстиславича наиболее активно соперничала с неревским боярством.
Исходный материал для таких наблюдений дают обстоятельства 1134 г., когда князь Всеволод предпринял незавершенный из-за противодействия новгородцев поход на Суздаль, пытаясь посадить в нем на княжение своего брата Изяслава: «ходи Всеволод с новгородьци, хотя брата своего посадити Суждали, и воротишася на Дубне опять; и на томь же пути отяша посадницьство у Петрила и даша Иванку Павловицю. А Изяслав иде къ Кыеву». В обстановке начавшейся борьбы Мстиславичей с черниговскими князьями, когда «роздьрася вся земля Русьская», Новгород также был разодран борьбой боярских политических симпатий и антипатий.[96]
Великая княжеская усобица началась в 1132 г. со смертью киевского князя Мстислава Владимировича, когда его брат, новый киевский князь бездетный Ярополк, пытался по завещанию Мстислава посадить в Переяславле сначала Всеволода Мстиславича, а затем Изяслава Мстиславича, откуда и тот и другой были последовательно изгнаны Юрием Долгоруким. В начале 1134 г. Юрий «испроси у брата своего Ярополка Переяславль, а Ярополку вда Суждаль и Ростов и прочюю волость свою, но не всю». Эта рокировка вызвала к жизни политический союз Мстиславичей с черниговскими князьями: «В то же лето ис Турова иде Изяслав в Менеск, оттоле же иде Новугороду к братьи, и сложишася [со] Олговичи и с Давыдовичи, и всташа вси на рать». В Новгороде такой союз привел к столкновению группировок: «Почаша мълвити о суждальстеи воине новъгородци, и убиша мужь свои и съвьргоша и с моста в субботу Пянтикостьную» (канун Троицы, 2 июня). Борьба продолжалась, как видно из приведенной выше цитаты, и во время осеннего похода 1134 г., когда отказ новгородцев поддержать Мстиславичей привел к свержению Петрилы Микульчича и избранию Иванки Павловича[97].
Вряд ли возможно, противопоставляя Иванка Павловича Петриле Микульчичу, видеть в первом из них деятеля просуздальской ориентации, а во втором – решительного противника такой ориентации. По-видимому, главной пружиной борьбы был вопрос о правомерности союза с Ольговичами, особо подчеркнутый спустя полтора года при свержении князя Всеволода Мстиславича: «на початыи велев ны, рече, к Всеволоду приступити, а пакы отступити велить»[98]. О том же свидетельствует поворот ситуации сразу же после заключения мира между киевским князем Ярополком и Всеволодом Ольговичем, в результате которого Переяславль был отдан брату Ярополка Андрею, а Изяслав Мстиславич получил Владимир Волынский. Именно в этот момент, после безуспешных переговоров новгородцев в Киеве, а затем и в Новгороде, куда прибыл митрополит Михаил, организуется новый поход на Суздаль, в котором участвуют и Иванко Павлович, и Петрила Микульчич. Поход закончился плачевной для Новгорода битвой при Ждане горе, когда «убиша посадника новгородьскаго Иванка, мужа храбра зело, месяця генъваря в 26, и Петрила Микулъциця и много добрых муж, а суждальць боле; и створше мир, придоша опять».[99]
Теперь посадником был избран Мирослав Гюрятинич. Его возвышение совпало по времени с новой вспышкой борьбы между Мономашичами и Ольговичами, в которой он придерживался дружественного Ольговичам нейтралитета: «ходи Мирослав посадник из Новагорода мирить кыян с церниговьци, и приде, не успев ниц-то же: силно бо възмялася вся земля Русская; Ярополк к собе зваше новъгородьце, а церниговьскыи князь к собе»[100]. Военный успех Всеволода Ольговича привел к заключению мира при содействии новгородского епископа Нифонта в январе 1136 г. В Новгород Нифонт вернулся 4 февраля, «а Мирослав преставися до владыкы, генуаря в 28», после чего посадником был избран брат Петрилы – Костянтин Микульчич[101].
Судьба Костянтина теснейшим образом связана с судьбой князя Всеволода Мстиславича. 28 мая 1136 г. Всеволод в результате восстания был арестован, 15 июля изгнан, а на новгородский стол позван из Чернигова Святослав Ольгович, на которого в тот же год было совершено покушение («стрелиша князя милостьници Всеволожи, нъ жив бысть»)[102]. Уже 7 марта 1137 г. в Вышгород к изгнанному Всеволоду Мстиславичу «бежя Костянтин посадник… и иных добрых мужь неколико»[103]. Посадничество оказалось в руках сына покойного Мирослава Гюрятинича – Якуна Мирославича, остававшегося на этой должности до 1141 г.
На протяжении всего этого периода Якун Мирославич выступает как ярый приверженец черниговской княжеской линии. Несмотря на то, что не состоялась война с Псковом, давшим приют вскоре умершему Всеволоду Мстиславичу, а затем его брату Святополку, у Новгорода не было мира ни с псковичами, «ни с суждальци, ни с смольняны, ни с полоцяны, ни с кыяны». С 17 апреля 1138 г. по 1 сентября 1139 г. Якун вынужден был делить власть с приглашенным из Суздаля сыном Юрия Долгорукого Ростиславом, но когда Юрий позвал новгородцев на войну с Всеволодом Ольговичем, те отказали ему и вернули на стол Святослава Ольговича. Окончательный разрыв с черниговским князем в начале 1141 г. привел к падению Якуна Мирославича: князь Святослав «бежа отаи в ноць; Якун с ним бежа. И Якуна яша на Плисе, и приведъше и семо с братомь его Прокопьею, (биша) малы не до смерти, обнаживъше, яко мати родила, и съверша и с моста; нъ Бог избави, прибреде к берегу, и боле его не биша, нъ възяша у него 1000 гривен, а у брата его 100 гривен, такоже и у инех имаша; и затоциша Якуна в Чюдь с братомь, оковавъше и руце к шеи. И послед приведе к себе Гюрги и жены ея из Новагорода, и у себе держащее в милости»[104]. Н. М. Карамзин писал по этому поводу: «Сии изгнанники скоро нашли верное убежище там же, где и враги их: при дворе Георгия Владимировича, и благословляя милостивого князя, навсегда отказались от своего мятежного отечества»[105]. В действительности Якуну предстояло и в дальнейшем бывать новгородским посадником.
93
Янин В. Л., Зализняк А. А. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1977–1983 гг.). М., 1986, С. 76.
94
НПЛ. С. 21, 204–205.
95
НПЛ. С. 42.
96
Там же. С. 23, 208.
97
Там же. С. 23, 208; ПСРЛ. Т. 4. С. 4; Т. 5. С. 157; Т. 7, С. 30.
98
НПЛ. С. 34, 209.
99
Там же. С. 23, 208.
100
Там же.
101
Там же. С. 24, 209.
102
НПЛ. С. 24, 209.
103
Там же.
104
Там же. С. 26, 21—212.
105
Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 1. М., 1988. Т. 2, гл. 10. Стб. 116.