Страница 98 из 106
Одно могу сказать: удивительный человек. Видал я последнего Государя, прости его Господь, не судья я ему… но могу сравнить — далеко! Далеко Николаю Александровичу до господина Джугашвили… Впрочем, кажется, уже приехали?»
И сын крепостного крестьянина, умом да храбростью из солдат выслужившего всего за каких-то 35 лет офицерский чин — и так справедливо оценивший сына сапожника — привычно проверил, ровно ли сидит папаха на его отпетой, бритой наголо голове…
«Не много же вас здесь! По правде говоря, из трехсот-тысячного офицерского корпуса я ожидал увидеть больше.»
Мощный, решительный, бритоголовый, вылитый Юл Бринер — в упор, не мигая, смотрел, как в волшебное зеркало — на такого же- мощного, решительного, бритоголового, вылитого Юла Бринера, только изрядно постаревшего…
Деникин: «Вы, господин Маршал, будете смеяться- но именно так сказал, принимая, если мне не изменяет память, (ЕМНИП) 12 февраля 1918 года, в станице Ольгинской «Сводно-офицерский» полк Добровольческой Армии, генерал Марков… «Много званных, да мало избранных»!
Тимошенко: «Антон Иванович, не знаю как сказать…с чего начать…ты водку- будешь?»
Деникин: «Водку?! Буду.»
….. «Да я тебя, под Каховкой…»
«Что под Каховкой?! Да я тебя там крыл, как дворовую сучку орловский рысак!»
«Да за эти слова…ещё по одной?»
«Наливай, сволочь красная…думаешь, русский офицер банку не держит?! Да хр…хр… хрен тебе!»
«Антон Иваныч, тебе не хватит?»
«Ещё полска не згинела…хоть душок уже дала… А ведь ты меня не напрасно зазвал, кон-н-н-арме-е-ец…давай уж, колись…»
«Антон Иваныч…дело швах…вот чего надо…»
Абсолютно трезвым голосом: «Господин Маршал, а давайте я своих ребят в овраг отведу, а потом- из пулемёта…Результат- точно такой же…а ребяткам всё меньше мучений, туда-сюда по снегу бегать не придётся…»
Абсолютно трезвым голосом: «Да тут вот оно какое дело…»
….. «Да почему именно МЫ?» — с болью в голосе спросил Деникин.
«А кого же мне- этих ДЕТЕЙ посылать? Ваши-то, некоторые, по двадцать лет воюют…»
И два Юла Бриннера- старый и молодой- печально склонили голову перед неизбежным.
«Ну что же, товарищ Сурков- считаю, песня у Вас получилась…Хорошая песня. С такой песней в бой идти — можно…Спасибо. От всего советского народа- спасибо!»
«Так ведь про это, товарищ Берия — не написать нельзя! Смоленск наш- ворота Москвы! Отстоим его — значит, не допустим врага к столице…Любой бы на моём месте написал.»
«Любой- не написал. Вы- написали…У Вас есть какая-нибудь просьба? Личного характера? Не стесняйтесь, пожалуйста…Для меня- невозможного мало.»
«Товарищ Берия, а можно мне… с ополченцами?!»
«Нет! Нет и нет… достаточно мне напрасной гибели Гайдара… вот кто теперь правильные книжки для советской детворы писать станет? Носов, что ли? Или, как её — Агния Барто?
Нет, товарищ Сурков. Ваше место — только в литературном отделе редакции «Красной Звезды». Сидите на мягком стуле и пишите Ваши стихи.»
«Но, товарищ Берия, Вы же сами обещали…всё что угодно…»
«Э-э… кавказский мужчина- хозяин своего слова! Сам дал, сам взял…
Всё, никаких возражений!
Да… и ещё, товарищ Сурков…Вы вот пишите — «За Россию свою…» Замечательные слова! Но- а как же Украина, как же Казахстан, Кавказ, наконец?
Не лучше ли написать «За Отчизну свою»? Отчизна- это Родина, страна отцов…Это и Россия, и Кавказ, и Сибирь…вся наша Советская страна…я правильно говорю? Вот и отлично. Так и запишем.»
Не верю- воскликнет взыскательный читатель. Откуда у руководителя такого ранга — члена ГКО, Наркома (и не лёгкой или лесной промышленности — хотя, в военное время, Наркомлегпром шил военную форму и тачал сапоги — в астрономических количествах — а Наркомлес тоже не скучал, а выпускал массу обороной продукции — от деталей из дельта-древесины для самолётов ЛаГГ до целлюлозы для производства порохов… впрочем у ЭТОГО наркома и своих производств хватало — от ГУ Лагерей Лесной Промышленности до горно-металлургических комбинатов Норильска и Магадана).
Однако же — факты, упрямая вещь…поэт товарищ Сурков вспоминал, что товарищ Берия отечески поправил его «Песню защитников…», от чего она только улучшилась.
Умные руководители всегда понимали — что такое настоящее искусство, и «к штыку равняли перо»… Имеется в виду, перо — которым пишут.
Мы не будем вспоминать древнюю историю- когда Афины послали на помощь союзной Спарте- одного — единственного бойца, зато аэда, который сочинил для спартанской фаланги такой пеан, что она стала поистине непобедимой…
Достаточно сказать, что товарищ Сталин с красным карандашом в руке правил творение Михалкова и Эль-Регистана, отвлёкшись от важных военных дел- потому как считал ЭТО дело- важнейшим…
Поэтому и смотрели советские зрители «Чапаева» и «Александра Невского», а не «Сволочей» или «Штрафбат»…
И слушали Марка Бернеса («Враги сожгли родную хату…», «Тёмная ночь, только пули свистят по степи…»), а не Верку Звездючку («Раша, гуд бай…»)…
Бедные, несчастные жертвы тоталитаризма…
Или это мы — несчастные?
….Маршал Шапошников- единственный из военачальников, которого Сталин называл уважительно — «Борисом Михайловичем» — работал всегда. Работоспособность его была такая, что вождь- сам не из ленивых- был вынужден однажды ему указать: «Приказываю прервать работу на 6 суток для отдыха, согласно заключению врачей»
Кстати сказать, Шапошников это указание успешно проигнорировал. Однако- работа — работе рознь, вот осёл тоже работает…
Результаты такой неустанной работы Сталина радовали…недаром всех учеников Маршала Сталин называл — «шапошниковская школа». А на совещаниях, заслушивая начальника Генерального Штаба Василевского (сменившего провалившегося Жукова), обязательно задавал ему вопрос: «А с Борисом Михайловичем Вы посоветовались?»
Был Шапошников человеком — помимо своего трудолюбия — очень привлекательным, подтянутым внешне, организованным внутренне, сочетал в себе огромную эрудицию и блестящее знание военного дела.
Так кому же, скажите на милость, и отвечать на вопросы международных акул пера, приехавших, чтобы осветить для зарубежного читателя положение на Советско-Германском фронте?