Страница 80 из 88
Прошло уже 45 минут промывки мозгов Егора, Чех был настолько пьян, что путал чешские слова с русскими, а местами так просто переходил на африкаанс. Он рассказал всё что знал, и про «брамборы в крнеку» (картошка в шее – чешек.), и про червей, выгрызающих глаза, и про колдуна, которого заживо сожгли напалмом, а через день он снова появлялся, и про полную невозможность излечиться от заклятий в «немоцнице» (больница – чешек.). На Егора больно было смотреть – руки его сжимали алюминиевые рёбра раскладушки так, что побелели костяшки, не моргал он уже минут 15, лишь изредка прикладываясь к бутылке. После того, как он попросил составить ему компанию в походе «на двор» голосом десятилетней девочки, все поняли – «клиент созрел». Пора было запускать Лёху, но было одно НО – целый час на улице Лёхе делать было нечего, поэтому, нарядившись в костюм «Лешего», он пошёл разводить вновь прибывших марокканцев на выпивку, обещая сделать утром из каждого Василия Зайцева и индейца Меткий Глаз в одном флаконе. Когда его нашли, стоял на ногах он уже некрепко, на него напялили маску и спросили, помнит ли он речь. Он помнил.
Итак – шоу тайм.
Как ЭТО выглядело из палатки:
На раскладушке лицом друг к другу сидят Егор и Чех, Егор зазомбирован до состояния «встань я сяду». С диким криком «Уяяяяя!» в палатку влетает Нечто, Нечто забыло всю свою колдовскую речь, Нечто приседает на месте как во время зарядки, хлопает себя руками по бёдрам как взлетающий цапель и кричит «МАМБАСА – МАМБАСА – МАМБАСА» не выдыхаясь. При этом Нечто забывает душить Чеха и просто хлопает крыльями. В палатке все задыхаются от сдавленного смеха, Чех, так и не дождавшись, когда будут душить, сам падает на пол и бьётся в конвульсиях. Егор делается глупым с лица и, прыгнув с места на 2 метра, вырывает кусок брезента над входом в палатку и убегает в ночь.
Как это выглядело с улицы:
В палатку забегает Лёха, дикие вопли, через 3 минуты из палатки, обмотанное куском брезента, выскакивает тело и семимильными шагами бежит вперёд с криком «Ебала Жаба Гадюку». Не добежав 4 метров до колючки, тело падает и в конвульсиях затихает.
Егор, надо отдать ему должное, не усрался. Он оказался мужественным человеком, всего-навсего обмочившись. На утро он не обижался и был принят в коллектив.
В 6-30 утра похмельного Лёху из палатки вытащили марокканцы, требуя сделать из них Василия Зайцева. Чудом удалось избежать жертв.
ДИЗЕНТЕРИЯ
Шёл февраль 1944 года, кровопролитные бои в Будапеште перемешали линию фронта так, что неясно было, где свои, а где чужие. Лейтенант Парамонов двадцати лет от роду страдал больше чем товарищи по оружию – у него был жестокий приступ дизентерии плюс лёгкая контузия неразорвавшимся снарядом о лафет пушки. В помещении винного магазинчика они торчали уже вторые сутки – кинжальный огонь пулемётов не давал высунуть носа ни на метр вперёд, вторые же сутки они требовали танк – расчистить сектор для прохождения пушек. Было 6 часов утра, когда лейтенант Парамонов почувствовал, что ему пора срочно идти «до ветру». Прихватив вещмешок и винтовку он выбрал полуразрушенное здание неподалёку и широкими скачками «полетел на крыльях дизентерии». Прислонил винтовку к стене, положил вещмешок рядышком, спустил штаны и, прикрыв глаза, задумался о мирной жизни. Слышать он вторые сутки уже ничего не слышал – только постоянный волнообразный гул, поэтому, когда он открыл глаза, то увидел перед собой танк, который аккуратно разрушил часть стены и стоял метрах в пяти, отдавая жаром. Сначала Парамонов сильно обрадовался, решив, что танк наш и пришёл на помощь, потом он, разглядев в танке «Тигр», сильно расстроился. В 6 часов утра, когда тебе двадцать лет, а женщин ты почитай и не щупал, так не хочется умирать, да ещё и «засранцем» со спущенными штанами.
Следующий момент стал звёздным часом лейтенанта Парамонова – он, скорее из отчаяния, чем из осмысленного героизма, потянулся за вещмешком, достал бутылку с зажигательной смесью и прикрученными спичками, чиркнул, трясущимися руками накинув, бросил пониже башни (как учили). Дальнейшее можно объяснить только двумя вещами – либо экипаж тигра состоял из гитлерюгенда, то ли они не ожидали, что находятся в советском секторе. Пламя было для них неожиданностью, и…экипаж повалил из танка, все 5 человек, очень удобно – ведь в винтовке лейтенанта Парамонова было именно 5 патронов и ни одним больше – так решили товарищи Мосин и Наган.
Сказать, чтоб раньше Парамонов стрелял из положения сидя со спущенными штанами, нельзя, снайпером он не был, да и после контузии правым глазом видел неважно, но факт остаётся фактом – заведенный танк с почти потухшей бронёй и пять скрюченных тел вокруг.
P.S. Прошли годы, привычку майора Парамонова читать периодику, сидя в туалете, знали все в части, поэтому, когда молодой боец, обращаясь в сторону бревенчатого домика, прокричал:
– Товарищ майор к вам председатель колхоза «Победа» прибыл – велел доложить.
Ответ никого не удивил: – Мне «Тигр» посрать не мешал – подождёт председатель колхоза.
Юрий Завражный
(из сборника Макароны по-флотски)
Родился в 1960 году в далекой от моря Алма-Ате, в семье молодого лейтенанта, служившего на Камчатке, куда и был перевезен в двухмесячном возрасте. С тех пор всегда живет у пенной полосы прибоя – там прошли и школа, и ЧВВМУ им. П. С. Нахимова, и последующая служба на ставшей родной Камчатке (Бечевинка и Вилючинск). В 1995-м решил, что офицер дважды не присягает, а потому с ощущением легкой печали сменил китель капитана 3 ранга на пиджак и водолазку. Перепробовав несколько гражданских профессий – от художника по свету до программиста – твердо решил, что нет ничего лучше паруса, горных лыж, гитары и русской бани. Любовь к соленым волнам и веселому трепу привела к потребности изливать мысли на бумагу и монитор компьютера – так проще, потому что язык устает. Изредка появлялся в камчатской периодике. Также написан сборник стихов, несколько песен, пьеса-мистерия «Все там будем…» и повесть-хроника «Последний шлаг восьмерки» о переходе яхты «Апостол Андрей» из Петропавловска в Санкт-Петербург через канадскую Арктику, в котором автору посчастливилось принять участие в 2002 году. Автор нескольких сайтов в Интернете. Представленные рассказы – из сборника «Макароны по-флотски». Что дальше? Дальше – мечты, которые, как известно, имеют обыкновение сбываться.
МОНОЛОГ ЛЕТЯЩЕЙ ДУРЫ
У-у-у-у-у!!! Вжж-ж-ж-ж-ж-ж!!! У-у-у-у!!! Это я лечу! Я! Я лечу-у-у-у!!!
Спасайся, кто может! Кто меня не знает? Все меня знают! Все меня боятся. Хотя, чего меня бояться, я – болванка без боевой части, я – учебная, вернее, учебно-боевая.
Я – крылатая ракета. Я – Пэ-тридцать пять! Пока лечу, немного расскажу о себе. Не для того, чтобы боялись, а чтоб уважали. Пока лечу. А лечу я – ох, быстро! У-у-у-у-у-у!!!
Меня пульнули с ракетного крейсера «Грозный». Знаете такой, нет? Их четыре было – «Варяг», «Головко», «Адмирал Фокин» и вот этот, с которого меня пульнули. Тротила и гексогена во мне нету. Я не взорвусь. Я просто врежусь, влеплюсь в мишень на бешеной скорости, только лохмотья полетят. Где-то там она, впереди, я еще не вижу. Я такая умная, я вперед смотрю, а что увижу – передаю туда, на «Грозный». По радио. Там мастера военного дела сидят, удальцы ракетного удара. Ну что, кого будем долбить? Они прикинут и покажут мне – опять же по радио: а вот этого. Хо! Нет проблем! У-у-у-у-у-у! И я включу захват цели. И ка-ак!…
А пока я лечуу-у-у. Ветер меня с курса сносит, а мне что! – меня обратно на курс по радио вернут, так что никуда не денусь. Я умная. Два режима стрельбы у меня есть – морской и береговой, я в разных режимах маленько по-разному на команды реагирую. Сейчас должен быть морской. Правда, эти лопухи сдуру включили береговой, а мне чихать! Они там направляют, а мое дело – лететь, я и лечу. У-у-у-у-у!!! Ой, погодите, команда какая-то! Секундочку…