Страница 177 из 182
— Я чувствую, что я задолжал тебе еще одно объяснение, Гарри, нерешительно произнес Дамблдор. — Ты, возможно, спрашивал себя, почему я никогда не выбрал тебя старостой? Я должен признать, что я часто думал, что ты достаточно ответственный, чтобы справится с этим.
Гарри поднял на него глаза и увидел слезу, стекающую по лицу Дамблдора и его длинной серебряной бороде.
Глава 38
Вторая война начинается
В своем кратком сообщении в пятницу вечером министр магии Корнелиус Фадж подтвердил, что Тот-кого-нельзя-называть вернулся, и теперь он еще более силен, чем раньше.
"С превеликим сожалением я вынужден подтвердить, что волшебник, называющий себя Лордом — ну, вы понимаете, о ком я — жив и снова среди нас, " — сказал Фадж, устало глядя на взволнованных его обращением репортеров. "С таким же сожалением мы сообщаем вам о массовом мятеже дементоров Азкабана, которые выказали нежелание продолжать работать на Министерство. Мы считаем, что дементоры выполняют указания Лорда — сами-знаете-какого.".
"Мы вынуждены просить все магическое население оставаться бдительным. Министерство сейчас публикует пособия по элементарной домашней и личной защите, которые будут бесплатно доставлены во все дома волшебников в течение ближайшего месяца.".
"Обращение Министра встревожило и напугало всю магическую общественность, которая еще в прошлую среду получала заверения Министерства в том, что слухи о возвращении Сами-Знаете-Кого — ложь.".
"Детали событий, заставивших Министерство поменять свою точку зрения, до сих пор неизвестны, однако считается, что Тот-Кого-Нельзя-Называть и несколько его последователей (называемых пожирателями смерти) получили доступ в Министерство Магии в среду вечером.".
"Альбус Дамблдор, восстановленный в правах директора школы колдовства и магии Хогвартс, члена Международной Конфедерации Волшебников и Главного Колдуна Wizengamot'а, пока не смог ничего комментировать. Весь прошедший год он настойчиво утверждал, что Сами-Знаете-Кто не мертв, как многие верили и надеялись, а очень даже жив и набирает себе помощников для новой попытки захватить власть. Тем временем Мальчик-который-выжил…"
— Вот, Гарри, я так и знала, что они и тебя в это как-нибудь затащат, — сказала Гермиона, глядя на него поверх газеты.
Они были в больничном крыле. Гарри сидел на краю кровати Рона, и они оба слушали Гермиону, читающую первую полосу Воскресного Пророка. Джинни, чью лодыжку Мадам Помфри вылечила в мгновение ока, свернулась в ногах на кровати Гермионы. Невилл, чей нос уже принял исходные размеры и форму, сидел в кресле между двумя кроватями. Луна, заглянувшая сюда, чтобы проведать ребят, держа в руках последний номер The Quibbler, читала вверх ногами и, казалось, не понимала ни слова из того, что говорила Гермиона.
— Заметь, он опять "мальчик-который-выжил", — мрачно сказал Рон. Только теперь это уже не обман и не выпендреж.
Он взял пригоршню шоколадных лягушек из огромной кучи, которая лежала около его постели, бросил несколько Гарри, Джинни и Невиллу и разорвал зубами обертку своей. На предплечьях Рона еще остались глубокие порезы, там, где его зацепили щупальца. По словам мадам Помфри, мысли могут оставлять гораздо более глубокие раны, чем что-то еще, так что с тех пор, как она начала применять Забывчивую Мазь доктора Ubbly, начало наблюдаться некоторое улучшение состояния.
— Да, теперь они очень приветливо к тебе относятся, Гарри, — сказала Гермиона, просматривая статью. — "Одинокий голос правды… воспринятый как помешательство, все же не дрогнул, рассказывая свою историю… вынужденный сносить насмешки и клевету…".
— Хмм, — хмуро сказала она. — Вот только они не упоминают тот факт, что это именно они насмехались и клеветали в Пророке.
Она слегка вздрогнула и положила руку на свою грудь. Проклятие Долохова, использованное на ней, хоть и менее эффективное, чем если бы оно было произнесено громко, тем не менее, по словам мадам Помфри, нанесло вполне достаточно повреждений. Гермиона, которая должна была принимать десять различных зелий в день, поправлялась быстро, и ей уже успело наскучить больничное крыло.
— "Последняя попытка Вы-Знаете-Кого захватить власть", страницы со второй по четвертую. "Что Министерство должно было бы нам сказать", страница пятая. "Почему никто не слушал Альбуса Дамблдора", страницы с шестой по восьмую, "Эксклюзивное интервью с Гарри Поттером", страница девятая… Неплохо, — сказала Гермиона, закрывая газету и отбрасывая ее в сторону. — Это дало им множество тем для писанины. А то интервью с Гарри и вовсе не эксклюзивное, оно было в The Quibbler месяц назад…
— Папа продал его, — рассеянно сказала Луна, переворачивая страницу The Quibbler. — Ему неплохо заплатили, так что мы собираемся этим летом съездить в Швецию, чтобы попробовать поймать псевдорогатого Сноркака.
— Звучит прикольно, — казалось, Гермиона какое-то время боролась с собой, прежде чем произнести это.
Джинни поймала взгляд Гарри и, улыбнувшись, сразу отвернулась.
— Кстати, — сказала Гермиона, сев чуть более прямо и снова вздрогнув. — Что происходит в школе?
— Ну, Флитвик избавился от болота Фреда и Джорджа, — сказала Джинни. Он это сделал за какие-то три секунды. Но он оставил маленький кусочек под окном и завязал его.
— Зачем? — Гермиона выглядела испуганной.
— Он сказал, что это действительно неплохое волшебство, — ответила Джинни, пожимая плечами.
— Я думаю, он это оставил как памятник Фреду и Джорджу, — сказал Рон с полностью набитым шоколадом ртом. — Знаете, это они прислали мне все это, сказал он Гарри, указывая на небольшую гору лягушек позади него. — Должны же они делать что-то хорошее за пределами этого магазина приколов!
— Так что теперь, когда Дамблдор вернулся, все неприятности закончились? — спросила Гермиона, явно всем видом выражавшая неодобрение.
— Да, — ответил Невилл. — все теперь нормально, как раньше.
— Я думаю, Филч должен быть счастлив — предположил Рон, прислоняя карточку из упаковки шоколадной лягушки с изображением Дамблдора к своему кувшину с водой.
— Не совсем, — ответила Джинни. — На самом деле он очень даже несчастен. — Она понизила голос до шепота. — Он продолжает утверждать, что Умбридж — это лучшее, что могло случиться с Хогвартсом.
Все шестеро оглянулись. Профессор Умбридж лежала в кровати напротив них, уставившись потолок. Дамблдор в одиночку ходил в Запретный Лес, чтобы спасти ее от кентавров. Как он это сделал, как он ускользнул от деревьев, поддерживающих профессора Умбридж, практически без единой царапины, не знал никто, профессор Умбридж, разумеется, ничего не рассказывала. С тех пор, как она вернулась в замок, насколько ребята знали, она не произнесла ни слова. Никто не знал, что с ней случилось. Ее обычно аккуратные мышиные волосы были грязны, в них остались кусочки листьев и веток, но в остальном она выглядела вполне целой и невредимой.
— Мадам Помфри говорит, что она просто в шоке, — прошептала Гермиона.
— Больше похоже на то, что она просто дуется, — сказала Джинни.
— Да, она подает признаки жизни, если сделать так, — Рон немного пощелкал языком. Умбридж села, вытянувшись в струнку, и с диким видом огляделась вокруг.
— Что-то не так, профессор? — спросила мадам Помфри, высунув голову из своего кабинета.
— Нет… Нет… — сказала Umbridge, опускаясь обратно на свои подушки. — Нет, я, должно быть, замечталась.
Гермиона и Джинни уткнулись в пижамы, чтобы скрыть смех.
— Кстати о кентаврах, — немного отойдя, сказала Гермиона. — Кто теперь будет учителем прорицания? Firenze остается?
— Ему придется, — сказал Гарри. — Другие кентавры не примут его обратно.
— Похоже, что они с Трелони оба будут учителями, — сказала Джинни.
— Держу пари, что Дамблдор хотел бы избавиться от Трелони, — заметил Рон, грызя свою четырнадцатую лягушку. — Не знаю, как вы, а я считаю, что это самый бесполезный предмет. И с Firenze он не намного лучше.