Страница 146 из 182
— Хорошо, — невнятно произнес Хагрид, вставая и одной рукой зажимая свой кровоточащий нос, а другой хватая арбалет, — хорошо… ты… ты познакомился с ним… теперь он узнает тебя, когда ты вернешься. Да… хорошо…
Он посмотрел на Граупа, который теперь оттягивал сосну с выражением отрешенного удовольствия на его камнеподобном лице; корни скрипели, когда он отрывал их от земли.
— Ну, я думаю, достаточно на первый раз, — сказал Хагрид. — Мы будем… ээ… теперь приходить сюда, не так ли?
Гарри и Гермиона кивнули. Хагрид снова надел на себя арбалет и, все еще зажимая нос, двинулся обратно в чащу.
Некоторое время никто не произносил ни слова, даже тогда, когда они услышали отдаленное крушение, означавшее, что Грауп наконец выдернул сосну. Лицо Гермионы было бледно и неподвижно. Гарри же не мог сосредоточиться на какой-то отдельной мысли. Что же, спрашивается, может случиться, когда кто-нибудь выяснит, что Хагрид скрывает Граупа в Запретном Лесу? И он пообещал, что он, Рон и Гермиона полностью продолжат бессмысленные попытки Хагрида воспитать великана. Как мог Хагрид, даже с его огромной способностью заблуждаться, думая, что зубастые монстры всего лишь мило безопасны, вбить себе в голову, что Грауп будет когда-либо способен общаться с людьми?
— Держите это, — скомандовал Хагрид резко, как раз когда Гарри и Гермиона с трудом пробирались через толстые заросли гречи позади него. Он вытащил стрелу из колчана на плече и вставил ее в арбалет. Гарри и Гермиона подняли свои палочки; теперь, когда они прекратили идти, они также услышали движение рядом.
— О, blimey — сказал Хагрид спокойно.
— Я думал, что мы сказали тебе, Хагрид, — произнес глубокий мужской голос, — что ты больше не желателен здесь?
Голое туловище человека, казалось, в течение момента плыло к ним через пеструю зеленую полутьму; потом они увидели, что его талия гладко соединяется с каштановым телом лошади. У этого кентавра было гордое, высоко-скуластое лицо и длинные черные волосы. Как и Хагрид, он был вооружен; за его плечами были колчан полный стрел и длинный лук.
— Как дела, Магориан? — спросил Хагрид осторожно.
Деревья позади кентавра зашелестели и еще четверо или пятеро кентавров появились позади него. Гарри узнал чернотелого и бородатого Бэйна, с которым он встретился почти четыре года назад в ту же самую ночь, когда он встретил Фиренза. Бэйн не подал никакого знака, что он видел Гарри когда-либо раньше.
— Так, — объявил он с противной интонацией в голосе, перед тем, как обратиться непосредственно к Магориану. — Мы согласились, я думаю, что мы сделаем, если этот человек когда-либо покажется в Лесу снова?
— Этот человек теперь — это я, не так ли? — проворчал Хагрид с раздражением. — Только за то, что я не дал всем вам совершить убийство?
— Ты не должен был вмешиваться, Хагрид, — ответил Магориан. — Наши пути — не ваши пути, наши законы — не ваши законы. Фиренз предал и опозорил нас.
— Не знаю, как вы к этому пришли, — буркнул Хагрид нетерпеливо. — Он не сделал ничего, кроме помощи Альбусу Дамблдору…
— Фиренз вступил в рабство к людям, — промолвил серый кентавр с твердым, лицом с глубокими морщинами.
— Рабство! — повторил Хагрид зло. — Он сделал Дамблдору, одолжение, вот и все…
— Он продает наши знания и тайны людям, — продолжал Магориан спокойно. — Не может быть никакого возвращения от такого позора.
— Что ж, если ты так считаешь, — проворчал Хагрид, пожимая плечами, но лично я думаю, что ты совершаешь большую ошибку…
— Так как ты, человек, — сказал Бэйн, — вернулся в наш Лес, после того, как мы предупредили тебя…
— Теперь послушай меня, — заявил Хагрид сердито. Тоже мне, «наш» Лес, тебе-то не все ли равно? И тебя не касается, кто приходит сюда и уходит отсюда.
— Это больше не касается и тебя, Хагрид, — сказал Магориан гладко. — Я позволю тебе пройти сегодня, потому что ты сопровождаешь твоих юных…
— Они не его! — прервал Бэйн высокомерно. — Студенты, Магориан, из школы! Они вероятно уже извлекли пользу из обучения предателя Фиренза.
— Однако, — ответил Магориан спокойно, — резня жеребят — ужасное преступление, мы не трогаем невинных. Сегодня, Хагрид, ты пройдешь. Впредь оставайся далеко от этого места. Ты утратил дружбу кентавров, когда помог предателю Фирензу избежать нашей мести.
— Стану я держаться подальше от Леса из-за кучки старых мулов вроде вас! — громко сказал Хагрид.
— Хагрид, — позвала Гермиона высоким и испуганным голосом, когда Бэйн и серый кентавр стали царапать землю, — идем, пожалуйста, пойдем!
Хагрид двинулся вперед, но его арбалет был все еще поднят, а глаза все еще угрожающе взирали на Магориана.
— Мы знаем, что ты хранишь в Лесу, Хагрид! — кричал Магориан им вслед, когда кентавры уже скрылись из вида. — И наша терпимость уменьшается!
Хагрид обернулся и сделал движение, как будто хотел идти прямо назад к Магориану.
— Вы будете терпимы к нему столько, сколько он будет здесь, это его Лес точно также как и ваш! — вопил он, когда Гарри и Гермиона оба упирались изо всех сил в меховой жилет Хагрида, пытаясь остановить его движение. Все еще хмурясь, он посмотрел вниз; его выражение, сменилось некоторым удивлением при виде их обоих, толкающих его; он, казалось, не чувствовал этого.
— Успокойтесь, вы оба, — сказал он, поворачиваясь и продолжая идти, в то время как они задыхались позади него. — Старые мулы, всего лишь, а?
— Хагрид, — обратилась к нему Гермиона задыхаясь, обходя заросли крапивы, которые преграждали им путь, — если кентавры не хотят видеть людей в Лесу, действительно не похоже, чтобы Гарри и я смогли…
— Ах, вы слышали, что они сказали, — ответил Хагрид отрицательно покачав головой, — они не будут травмировать жеребят — я имею ввиду, детей. Так или иначе, мы не можем позволять нам быть изгнанными той шайкой.
— Хорошая попытка, — пробормотал Гарри Гермионе, которая выглядела удрученной.
Наконец они достигли дорожки и еще через десять минут, деревья начались становиться тоньше; они снова смогли увидеть куски ясного синего неба и расслышать вдалеке звуки приветствий и крика.
— Было еще гол? — спросил Хагрид, останавливаясь в просвете деревьев, когда Квиддичный стадион показался впереди. — Или вы думаете, что матч уже закончился?
— Я не знаю, — сказала Гермиона несчастным голосом. Гарри заметил, что она выглядела до последней степени потрепанной; ее волосы были полны прутьев и листьев, ее одежда была разорвана в нескольких местах и были многочисленные царапины на ее лице и руках. Он знал, что сам должно быть выглядит немногим лучше.
— Знаете, я думаю, он уже закончился! — заметил Хагрид, все еще косясь на стадион. — Взгляните, там люди уже выходят; если вы, двое, поторопитесь, вы вполне можете смешаться с толпой, и никто не узнает, что вас не было там!
— Хорошая идея, — согласился Гарри. — Ну… тогда до свидания, Хагрид.
— Я ему не верю, — произнесла Гермиона очень неустойчивым голосом, как только они оказались вне пределов слышимости Хагрида. — Я ему не верю. Я действительно не верю ему.
— Успокойся, — сказал Гарри.
— Успокойся! — повторила она лихорадочно. — Великан! Великан в Лесу! И мы, как предполагается, даем ему уроки английского! Всегда принимая во внимание, конечно, что мы можем натолкнуться на стадо убийственных кентавров на пути туда и обратно! Я — ему — не — верю!
— Мы пока еще не должны ничего делать! — Гарри пробовал заверять ее тихим голосом, поскольку они присоединились к потоку болтающих хаффлпаффцев, идущих впереди всех обратно к замку. — Он не просит, чтобы мы делали что-нибудь, если его не выгонят, а это не обязательно должно случиться.
— О, оставь это, Гарри! — сердито сказала Гермиона, застывая на месте, как мертвая, так, что люди позади были должны обходить ее. — Конечно его скорее всего выгонят, а если быть совершенно честными, после что мы только что видели, кого может обвинять Амбридж?
Повисла пауза, во время которой Гарри не отводил взгляда от нее и ее глаз, которые медленно наполнялись слезами.