Страница 144 из 182
— Может лучше мы остановимся на минуточку, тогда я смогу… ввести вас в курс дела, — предложил Хагрид. — Прежде, чем мы придем туда.
— Хорошо! — согласилась Гермиона, когда Гарри удержал ее на ногах. Они оба пробормотали:
— Люмос! — И концы их палочек загорелись. Лицо Хагрида выплыло из мрака в свете двух дрожащих лучей, и Гарри снова заметил, что тот выглядит возбужденным и грустным.
— Ну, — начал Хагрид. — Так… видите ли… дело в том…
Он вдохнул побольше воздуха.
— Ну, есть большая вероятность, что меня выгонят в любой день теперь, — сказал он.
Гарри и Гермиона посмотрели друг на друга, потом снова на него.
— Но ты продержался так долго, — тут же возразила Гермиона, — что заставляет тебя думать…
— Амбридж считает, что это я подсунул ей в кабинет Нюхача.
— А это был? — сказал Гарри, раньше, чем смог остановить себя.
— Да нет конечно! — проворчал Хагрид с негодованием. — Если есть какие-то проблемы с волшебными существами, она сразу думает, что это имеет отношение ко мне. Ты ведь знаешь, что она ищет случая избавиться от меня с тех пор, как я вернулся. Я не хочу уходить, конечно, но если бы это не было для… ну…
Особые обстоятельства, как бы объяснить тебе, я ушел бы прямо сейчас, прежде, чем она найдет случай сделать это перед всей школой, как она сделала с Трелони.
Гарри и Гермиона оба издали протестующий звук, но Хагрид отстранил их с движением одной из своих огромных рук.
— Это не конец света, я смогу помогать Дамблдору, когда меня не будет здесь, я могу быть полезен Ордену. — А вы — у вас еще есть Граббли-Бланк, и вы прекрасно пройдете экзамены…
Его голос дрожал и срывался.
— Не волнуйтесь за меня, — сказал он торопливо, поскольку Гермиона сделала движение, чтобы погладить его руку. Он вытянул из кармана жилета огромный, в пятнах, носовой платок и вытер им глаза. — Смотрите, я мог бы не рассказывать вам это вообще, если бы я не был вынужден. Понимаете, если я уйду… ну, я не могу уйти, не… не рассказав кому-нибудь… потому что мне… мне нужна помощь вас обоих. И Рона, если он захочет.
— Конечно мы поможем тебе, — сразу заверил его Гарри. — Что ты хочешь, чтобы мы сделали?
Хагрид громко посопел и молча погладил Гарри по плечу с такой силой, что.
Гарри был ударился боком о дерево.
— Я знал, что ты согласишься, — сказал Хагрид в носовой платок, — но я… никогда… не забуду, что… ну… идем… еще немножко дальше до этого места… берегитесь, сейчас будет крапива…
Они шли на в тишине в течение еще пятнадцати минут; Гарри открыл было рот, чтобы спросить, сколько еще они должны идти, когда Хагрид отвел правую руку, сигнализируя, что они должны остановиться.
— Действительно легко — произнес он мягко. — А теперь тихонько…
Они продвинулись еще вперед, и Гарри увидел, что они вышли к большой, гладкой насыпи земли, почти такой же высокий, как Хагрид, поэтому он подумал, с толчком страха, что это наверняка логовище какого-нибудь огромного животного. Все деревья вокруг насыпи были вырваны с корнем, так, что она стояла на клочке голой земли, окруженном кучами стволов и ветвей, которые сформировали своего рода забор или баррикаду, позади которой Гарри, Гермиона и Хагрид теперь стояли.
— Спит, — вдохнул Хагрид.
Достаточно уверенно Гарри мог слышать отдаленный, ритмичный грохот, который звучал подобно паре огромных работающих легких. Он поглядел боком на.
Гермиону, которая пристально глядела на насыпь. Ее рот был приоткрыт. Она выглядела крайне испуганной.
— Хагрид, — спросила она шепотом, едва слышным из-за звуков спящего существа, — кто это?
Гарри нашел этот вопрос странным… "Что это?" — был тот вопрос, который он собирался задать.
— Хагрид, ты сказал нам — промолвила Гермиона, а ее палочка теперь дрожала в ее руке, — ты сказал нам, что ни один из них захотел прийти!
Гарри перевел взгляд с нее на Хагрида и затем, когда происходящее дошло до него, оглянулся назад на насыпь и чуть не задохнулся от ужаса.
Большая насыпь земли, на которой он, Гермиона и Хагрид могли легко стоять, перемещалась медленно вверх и вниз одновременно с глубоким, хрюкающим дыханием. Это была вообще не насыпь. Это была изогнутая спина того, что был ясно…
— Ну… нет… он не хотел приходить, — сказал Хагрид отчаянно. — Но я должен был привести его, Гермиона, был должен!
— Но почему? — спросила Гермиона, чуть не плача, — почему… что… о, Хагрид…
— Я знал, если я только верну его, — продолжал Хагрид, сам близкий к тому чтобы расплакаться, — и обучу его немножко манерам — я смогу вывести его отсюда и показать всем, он безопасен!
— Безопасен! — повторила Гермиона пронзительно, и Хагрид, сделал руками ужасно шумные успокаивающие движения, когда огромное существо перед ними громко хрюкнуло и зашевелилось во сне. — Он ранил тебя все это время, не так ли? Вот почему у тебя все эти раны!
— Он не знает собственную силу! — сказал Хагрид искренне. — И он становится лучше, он уже не дерется так много…
— Так, это то, из-за чего тебе потребовалось два месяца, чтобы добраться домой! — проговорила Гермиона встревоженно. — О, Хагрид, почему ты привел его, если он не хотел приходить? Разве он не был бы более счастлив со своим народом?
— Они все задирали бы его, Гермиона, потому что он такой маленький! ответил Хагрид.
— Маленький? — переспросила Гермиона. — Маленький?
— Гермиона, я не мог оставить его, — сказал Хагрид, и слезы теперь катились по его ушибленному лицу, исчезая в его бороде. — Понимаешь, он мой брат!
Гермиона так и уставилась на него, открыв рот.
— Хагрид, когда ты говоришь "брат", — произнес Гарри медленно, — ты подразумеваешь…?
— Ну, единокровный брат, — поправился Хагрид. Уже после меня мать завязала дружбу с другим великаном, когда она оставила меня папе, она ушла, и вот — Грауп здесь…
— Грауп? — переспросил Гарри.
— Да… ну, это, примерно так это звучит, когда он произносит свое имя, объяснил Хагрид с тревогой. — Он не говорит много по-английски… Я пытался научить его… в любом случае, она, похоже, любила его не больше чем меня. Понимаете, для великанш важно производить хороших больших детей, а он всегда был немного мелковат для великана — всего лишь шестнадцать футов…
— О, да, крошечный! — сказала Гермиона, со своего рода истеричным сарказмом.
— Абсолютно крохотный!
— Они все его били… Я просто не мог оставить его…
— Мадам Максим хотела привести его? — спросил Гарри.
— Она — ну, она могла видеть, что это важно для меня, — ответил Хагрид, крутя свои огромные руки. — Но… но она немного устала от него через некоторое время, я должен признать… так что мы расстались по приезду домой… она обещала не говорить никому, хотя…
— Как же вы привели его так, что никто не заметил? — спросил Гарри.
— Ну, вот почему это заняло так много времени, понимаете, — пояснил Хагрид.
— Мы могли идти только ночью да еще и через дикую страну… Конечно, он прячется довольно хорошо, когда он хочет, но ему все еще хочется обратно.
— О, Хагрид, почему же ты не позволяешь ему! — воскликнула Гермиона, шлепаясь на вывороченное дерево и закрывая лицо руками. — Что ты думаешь делать со свирепым великаном, который даже не хочет быть здесь!
— Ну, теперь, «свирепый» — это немного резко, — сказал Хагрид, все еще взволнованно вращая руками. Я признаю, что он может дать мне пару оплеух, когда он бывает в плохом настроении, но он становится все лучше, лучше понимает, хорошо успокаивается.
— Для чего тогда вон те веревки? спросил Гарри.
Он только что заметил веревки, толстые, как молодые деревья, протянутые вокруг стволов самых больших близлежащих деревьев к месту, где лежал Грауп и вьющиеся по земле к его спине.
— Ты должен держать его связанным? — слабо произнесла Гермиона.
— Ну… да… — сказал Хагрид с обеспокоенным видом. — Понимаешь, это… как я сказал… он действительно не знает собственной силы.
Гарри понял теперь, почему в этой части Леса было такое подозрительное отсутствие всякого живого существа.