Страница 122 из 182
— Так вот почему они убили его, — спокойно сказала она, наконец, отводя свой взгляд от Фреда и Джорджа. — Когда Боуд попытался выкрасть это оружие, с ним случилось что-то забавное. Мне кажется, там было какое-то защитное заклятье, или вокруг, чтобы не дать людям прикоснуться к нему. Именно поэтому он был в больнице Св. Мунго, а его мозги съехали набекрень, и он ничего не мог говорить. Но помните, что сказала нам Целительница? Он поправляется. И они не могут рисковать, стараясь, чтобы он выздоровел ещё быстрее, не так ли? Я думаю, что потрясение от случившегося, когда он прикоснулся к оружию, вероятно, пересилило Заклятие Подвластья. И как только он начал бы говорить, он тут же рассказал бы, что он делал, — разве нет? Они бы узнали, что его послали выкрасть оружие. Конечно, Люциусу Малфою было очень легко наложить на него заклятье. Он же никогда не выходит из Министерства, не так ли?
— Он зависал там даже в тот день, когда было слушание по моему делу, ответил Гарри. — Он там… ждал кого-то… — медленно продолжил он. — Он был в коридоре Отдела Тайн в тот день! Твой папа сказал, что он, наверное, пытался прокрасться внутрь и разузнать, что было на моём слушании, но что, если…
— Стургис! — воскликнула ошеломлённая Гермиона.
— Прости? — в замешательстве переспросил Рон.
— Стургис Подмор… — задыхаясь, сказала Гермиона, — был задержан за попытку пройти через дверь! Люциус Малфой должен был пойти с ним! Держу пари, это было в тот день, когда ты видел его там, Гарри. У Стургиса был плащ-невидимка Моуди, верно? А что, если он, будучи невидимым, охранял дверь, а Малфой услышал, как он ходит, — или догадался, что там кто-то есть, — или просто наложил Заклятие Подвластья, на всякий случай, если кто-нибудь будет охранять? Тогда в следующий раз, когда у Стургиса появилась возможность, — вероятно, когда снова настала его очередь охранять, — он попытался зайти в Отдел и украсть оружие для Вольдеморта спокойно, Рон, — но был пойман и брошен в Азкабан…
Она уставилась на Гарри.
— А сейчас Роквуд рассказал Вольдеморту, как заполучить оружие?
— Я не слышал всего разговора, но, похоже, всё именно так, — ответил Гарри. — Роквуд работал там… может быть, Вольдеморт пошлёт Роквуда сделать это?
Гермиона кивнула, очевидно, всё ещё теряясь в догадках. Затем, она добавила, немного неожиданно: "Но ты вообще не должен был этого видеть, Гарри".
— Что? — поражённо спросил он.
— Ты должен был научиться закрывать свой разум от подобных вещей, внезапно строго ответила Гермиона.
— Да, я знаю, — сказал Гарри. — Но…
— Ну, я думаю, нам нужно просто попытаться забыть обо всём этом, твёрдо сказала.
Гермиона, — А тебе с этого момента следует тратить больше усилий на занятия по Перезаграждению.
Гарри настолько рассердился на неё, что не разговаривал с ней остаток дня, который оказался одним из худших дней. Если люди в коридорах не обсуждали сбежавших.
Упивающихся Смертью, то они смеялись над ужасным игрой Гриффиндора в матче против Хаффлпаффа; слизеринцы пели о том, что "Уизли — наш король" так громко и часто, что к закату Филч выгнал их из коридоров, будучи вне себя от гнева.
Однако продолжение недели было ничуть не лучшим. Гарри получил ещё две двойки по Зельям; он до сих пор мучился в неизвестности насчет увольнения Хагрида, и, наконец, он никак не мог избавиться от этого сна, в котором он был Вольдемортом, — хотя он уже не обсуждал это с Роном и Гермионой, поскольку не хотел ещё одного нравоучения от Гермионы. Ему очень хотелось поговорить об этом с Сириусом, но об этом не стоило даже и думать, а потому он просто прятал свои мысли в глубине сознания.
К сожалению, его сознание с некоторых пор тоже не было безопасным местом.
— Вставайте, Поттер.
Пару недель спустя после того сна с Роквудом Гарри снова очнулся на полу в кабинете Снейпа, стараясь очистить голову. Его снова принудили вернуться, вот уже в который раз, к тем давним воспоминаниям, которые, как ему казалось, давно уже пропали.
Большинство из них касались унижений от Дадли и его банды, которым он подвергался, учась в обычной школе.
— Эти последние воспоминания, — спросил Снейп, — о чём они?
— Я не знаю, — ответил Гарри, устало поднимаясь на ноги. Он чувствовал, что с каждым разом ему становится всё труднее и труднее различить отдельные воспоминания в куче образов и звуков, которую вызывал Снейп. — Вы имеете в виду то, где мой кузен пытается запереть меня в туалете?
— Нет, — мягко ответил Снейп. — Я имею в виду то, где какой-то человек стоит на коленях посреди затемнённой комнаты…
— Это… ничего, — ответил Гарри.
Тёмные глаза Снейпа сверлили Гарри. Помня, что говорил Снейп о решающем значении визуального контакта при Мыслечтении, Гарри прищурился и отвернулся.
— Откуда же тогда этот человек и эта комната взялись в твоей голове, Поттер? — продолжил Снейп.
— Это… — ответил Гарри, стараясь не смотреть на Снейпа, — это был… просто сон.
— Сон? — переспросил Снейп.
Последовало молчание. Гарри уставился неподвижным взглядом на большую дохлую лягушку, подвешенную в банке с фиолетовой жидкостью.
— Разве вы не знаете, для чего мы здесь, Поттер? — спросил Снейп низким, угрожающим голосом. — Разве вы не знаете, почему я все эти вечера занимаюсь таким утомительным делом?
— Да, — сухо ответил Гарри.
— Тогда напомни мне, для чего мы здесь, Поттер.
— Ну, я должен учиться Перезаграждению, — ответил Гарри, рассматривая в этот раз мёртвого угря.
— Верно, Поттер. С его помощью ты бы смог… — Гарри снова с ненавистью посмотрел на Снейпа, — Я думал, что через два месяца занятий ты сможешь добиться хотя бы небольших успехов. Сколько ещё снов о Тёмном Лорде ты видел?
— Только один, — солгал Гарри.
— Возможно, — ответил Снейп. Его тёмные, холодные глаза немного прищурились.
— Может быть тебе на самом деле нравится иметь такие видения и сны, Поттер. Может, они дают тебе почувствовать себя особенным… значительным?
— Нет, не дают, — ответил Гарри, стиснув зубы и сильно сжимая пальцами черенок своей палочки.
— Очень хорошо, Поттер, — холодно сказал Снейп, — потому что ты никакой не особенный и не значительный, и не твоё дело выяснять, о чём Тёмный Лорд разговаривает со своими Упивающимися Смертью.
— Нет… Это ваше дело, не так ли? — зацепил его Гарри.
Он вовсе не имел этого в виду; он просто уже вышел из себя. Они долго пристально глядели друг на друга, и Гарри понял, что зашёл слишком далеко. Однако Снейп ответил на это с необычным, почти удовлетворённым выражением на лице.
— Да, Поттер, — сказал он, сверкая глазами. Это моё дело. А теперь, если вы готовы, мы начнём заново.
Он поднял палочку:
— Раз… два… три… Легилименс!
Сотня дементоров устремились к Гарри через озеро… он напрягся, сосредотачиваясь… они подходили ближе… он мог видеть тёмные дыры под их капюшонами… кроме того, он увидел Снейпа, стоящего перед ним; его глаза смотрели на лицо Гарри, и он что-то тихонько бормотал… и, почему-то, Снейпа стало видно яснее, а дементоры стали расплывчатыми…
Гарри поднял свою палочку.
— Протего!
Снейп пошатнулся — его палочка подлетела вверх, прочь от Гарри, — и, внезапно, разум Гарри наполнился воспоминаниями, которые не принадлежали ему: человек с крючковатым носом кричал на съёжившуюся женщину, в то время как маленький темноволосый мальчик плакал в углу… подросток с засаленными волосами сидел один в тёмной спальне, направляя палочку на потолок и стреляя в мух… девочка смеялась над тем, как худой мальчик пытался взобраться на взбрыкивающую метлу…
— ХВАТИТ!
Гарри почувствовал, будто его толкнули в грудь; пошатываясь, он отступил несколько шагов назад, натолкнулся на одну из полок, висящих на стенах в кабинете Снейпа, и услышал какой-то треск. Снейп слегка дрожал, лицо его было совершенно белым.
Гарри почувствовал, что задняя сторона мантии стала мокрой. Одна из банок за его спиной разбилась, когда он натолкнулся на неё; какой-то маринованный склизкий предмет внутри банки вращался в вытекающем зелье.