Частный сыщик (ЛП)

— Что вы ему рассказали? — спросил Джош беспечно.

— Немного. Только что друг живет в Сиэтле. Затем сменила тему.

— Похоже, сами хорошо справились.

— Тем не менее, в будущем держите меня в курсе. И раз уж мы заговорили об информации, отчитайтесь сами.

Джош пожал плечами.

— Думаю, мы смело можем исключить версию Ширли о том, кто стоит за неприятностями в особняке. Я навел кое-какие справки О Рикки Стяни Кольцо, и ответ пришел сегодня.

— О, да. Ваши компьютерные изыскания. — Мэгги с готовностью улыбнулась. — И что вы выяснили?

Джош решил, что не имеет смысла просвещать ее, что он все получил, сделав простой звонок в свою родную контору, где один из служащих провел быструю проверку.

— Рикки вышел из тюрьмы пять лет назад. По всем расчетам он был образцовым узником — проводил большую часть времени, обучая других заключенных грамоте. Со времени освобождения он, как водится, посвящает двадцать часов в неделю местному проекту обучения грамоте. Живет тихо в пригороде Портланда и не выказывает абсолютно никаких признаков, что собирается вернуться на грешные пути. Его настоящие доходы заключаются в казначейских и государственных ценных бумагах, которые он приобрел давным-давно, еще до тюрьмы. Короче, Рикки полностью исправился.

— И ничего не указывает на то, что он собирается мстить?

— Именно.

Мэгги задумчиво уставилась на шоколад.

— Ладно, я никогда и не думала, что объяснение Ширли сработает. А что насчет племянников Одессы?

— Кое-какую проверку я сделал. Все трое живут на Восточном побережье. Ни один из них никогда не совершал путешествие в Вашингтон, и, по-видимому, не собирается. Двое из них адвокаты, а один работает в банке. Я также проверил акции золотых приисков, которыми владеет Одесса.

— И остается только Полковник со своими экспериментами с топливом, не так ли?

Джош почти собрался сказать ей, что из того, что он увидел в работе Полковника, можно и эту версию спокойно отмести. Не существует способа, позволяющего превратить воду в горючую субстанцию. По крайней мере, не тем методом, что придумал Полковник. Но тут Джош решил, что сохранит эти откровения на будущее. Ему же как-то надо отрабатывать еще три недели.

— Я еще прорабатываю версию Полковника и вашу идею, что кто-то преследует вас из-за изумрудной броши тети, — учтиво поведал Джош.

— Полагаю, вы думаете, что моя версия столь же идиотская, как и остальные, витающие здесь.

— Почему вы так говорите?

Он смерил ее удивленным оценивающим взглядом. Ее тон обеспокоил Джоша. Это была не та оптимистичная простодушная Мэгги, которую ему довелось узнать за последнюю неделю.

— Вы чем-то удручены сегодня, не так ли?

— Немного, — призналась она. Девушка поставила горячий шоколад на стол, откинула голову назад и уныло стала смотреть в окно в темноту ночи.

— Клей весь вечер твердил о том, как разумно продать особняк. У него добрые намерения, я знаю. Но все же было так грустно слушать его практичные аргументы, почему мне следует избавиться от этого места. Он сказал, я не оказываю Полковнику, Одессе и Ширли услугу, стараясь спасти дом.

— Вот как?

Мэгги устало кивнула.

— Он сказал, что они будут лучше финансово обеспечены, если я продам дом и разделю прибыль между ними. Я не знаю, Джош. Может, я дура, что стараюсь спасти его. А что, если вы не найдете ничего таинственного в том, что здесь происходит? Что, если только большой старый дом медленно приходит в упадок?

— Эй, давайте не торопить события и не делать заранее наихудших предположений.

Джош сразу понял свое нежелание, чтобы Мэгги столкнулась с реальностью так скоро.

К своей досаде, его вдруг поразило дикое спонтанное желание помочь спасти ее мечту.

Плохо дело, напомнил он себе. Геройство никогда не вознаграждается.

Но было слишком поздно. Джош знал, что уже ищет способы броситься на помощь.

— Может, Клей прав, Джош. Может быть, для Полковника, Одессы и Ширли будет только лучше, если я продам это место сейчас. Знаю, они любят его, и для них это дом, но…

— Дайте мне доделать работу, у нас еще три недели, — быстро перебил ее Джош. — Только дайте мне время, которое оговорено в контракте. Это все, что я прошу. Ладно?

Она молча повернула голову и глянула на него повлажневшими глазами.

— Но что вы можете сделать помимо того, что доказать несостоятельность наших версий? Что, если ничего странного не происходит?

Он нежно очертил рукой ее лицо и наклонился ближе.

— Мэгги, вы наняли меня урегулировать эти дела. Дайте мне сделать мою работу до конца оговоренного месяца, и посмотрим, что из этого выйдет.

Джош коротко усмехнулся и легко провел своим ртом по губам Мэгги.

— Что вы теряете? Я работаю за гроши, помните?

— Ох, Джош. Даже не знаю. Я вначале так была уверена, но Клей говорит…

— Забудьте об О‘Конноре, ладно? — Джош провел подушечкой большого пальца по ее нижней губе. — Вы не позвонили Маккрею, не так ли?

— Разумеется, нет.

Она затихла, глядя на него. Ее губы слегка дрогнули.

— С какой стати, я должна это делать.

— Мэгги, дорогая, ты очень добрая, но немного наивная.

И он прижал свой рот к ее губам и на этот раз не отнял его.

Мэгги держалась напряженно, когда он медленно углубил поцелуй. А затем, к его неслыханному удовольствию, она откликнулась. Джош ощутил, как все его тело незамедлительно отозвалось на обещание ее волнующей нежности. Кровь запела, дрожь желания пробрала до глубины души.

Затем она пошевелилась снова, пробуя обвить руками его за пояс. Она беспокоилась о его ребрах. Джош осторожно нажал, и ее губы раскрылись.

В напряжении страсти, которую он мог только сдерживать, мужчина осознал, что уже борется за свой самоконтроль. Мэгги действовала на него слишком возбуждающе. Он вдруг ощутил ненасытный голод. Но слишком рано тащить ее в постель. Если бы он попытался, то без сомнения напугал бы ее. Нужно действовать постепенно, внушал он себе. Но он больше не был уверен, что сможет ждать. С ним ничего подобного не случалось. По крайней мере, долгие годы, насколько он мог припомнить.

— Джош?

— Мэгги, дорогая. Только позволь мне коснуться тебя. Любимая, пожалуйста.

Он устроил ее бережно на подушках старинного викторианского дивана и неуклюже устроился сверху. Она была нежной и округлой, ее мягкие формы полностью подходили его твердому, грубому, как неотесанная древесина, телу. Внутри засело немыслимое желание оберегать ее, позволить ей отвечать ему по своему желанию и в своем собственном ритме.

Джош застонал; хриплый звук, в котором ощущалась потребность, опутанная цепями силы воли, исходил откуда-то из самой глубины его души. Он прошелся губами по щеке Мэгги и опустился к шее. Затем поднял голову, посмотрел на нее сверху и увидел изумление и неуверенность в ее прекрасных глазах. А затем рассмотрел в глубине ее нежную страсть, что пробивала себе дорогу к жизни.

Джош потянулся к лампе и выключил ее. Тени окутали их.

— Джош. Джош.

Его имя на губах Мэгги пронеслось лишь тихим шелестом в темноте. И вызвало трепет желания, вспышкой пронесшегося сквозь него.

— Я здесь, любимая.

Он провел пальцем по внутренней стороне ее V-образного выреза платья, прочертив линию к самой нижней точке как раз над грудью. Затем он медленно повел палец обратно к горлу, туда, где в нежной впадинке бился ее пульс.

— Ты очень странный человек, — сказала серьезно Мэгги.

Он заколебался при этом.

— Почему ты так говоришь?

— Не знаю. В тебе точно кроется что-то необычное, отличительное.

— Отличное от чего? — настаивал Джош.

— Отличающееся от других мужчин, которых я когда-либо встречала.

Джош немного расслабился. В полумраке мелькнула его улыбка.

— Ладно, полагаю, я это переживу. Не самый вдохновляющий комплимент, который получает мужчина при подобных обстоятельствах, но, положим, я смогу по-своему его проинтерпретировать.