Принц-леопард

Беннет хотел что-то сказать, но Гарри предостерегающе покачал головой.

– Чтобы убивать овец, надо иметь поистине каменное сердце. Ведь вред наносится, прежде всего, обычным фермерам и только потом – лорду Грэнвилю. Это важно. – Старушка Хамбольт вытянула сильно дрожащую руку и потрясла пальцем, чтобы обратить на свои последние слова особое внимание гостей. – Вдобавок к каменному сердцу он обладает еще и недюжинной смелостью. Лорд Грэнвиль руководит всем в округе, сам устанавливает законы, и тот, кто выступает против него, сильно рискует головой.

– Няня, кто на такое способен? – Беннет нетерпеливо подался вперед.

– Только два человека подходят на эту роль, – старушка чуть шевельнула бровью, – и то не идеально. – Трясущейся рукой она поднесла чашку с чаем ко рту.

Беннет от нетерпения поерзал в кресле, потряс ногой и вздохнул.

Гарри потянулся и взял с тарелки ячменную лепешку.

Беннет осуждающе посмотрел на него.

Вгрызаясь в лепешку, Гарри вопросительно вскинул брови.

– Дик Крамб, – наконец проговорила пожилая женщина. Гарри замер с лепешкой в руке. – Давным-давно лорд Грэнвиль изнасиловал его полусумасшедшую сестренку Жани. Чудовищное кощунство, учитывая состояние бедной девочки. – Уголки рта старушки опустились вниз. – И когда Дик прознал об этом, то буквально потерял голову от ярости. Он бегал и кричал на всех углах, что если это не сам лорд, то он прямо на месте и убьет этого человека. И, наверное, он так и собирался поступить.

Гарри нахмурился. Дик ничего не говорил ему о своей ненависти к лорду Грэнвилю, но какой мужчина поступил бы иначе на его месте? Дело очень личное…

Старушка Хамбольт протянула чашку, и Беннет услужливо и молча налил туда еще чаю.

– Но, – продолжила она, – Дик не настолько мстительный и злопамятный человек, сердце у него не каменное. А что касается второго претендента, – старушка повернула голову в сторону Беннета, – как раз о нем такое сказать, к сожалению, нельзя. Спящих собак лучше бы не будить.

Беннет выглядел озадаченным:

– Каких спящих собак?

Уилл даже прекратил жевать лепешку. Он переводил взгляд с Беннета на старую женщину и обратно. Черт. У Гарри появилось ощущение, что он знает, кого имела в виду пожилая женщина. Но лучше подождать и не лезть вперед со своими домыслами. От Беннета не ускользнуло замешательство Гарри.

Он весь подался вперед, поставил руки на колени и подпер ими лицо, придвинулся поближе, чтобы не пропустить ни слова.

– Говори же скорее.

– Это Томас.

Черт. Гарри отвернулся.

– Какой Томас? – Беннет был потрясен. На мгновение он замер, потом вскочил с кресла, двинулся к огню. – Мой брат Томас? – Он нервно рассмеялся. – Вы шутите. Это несерьезно. Он же… Он совершенно безвольный, бесхребетный. Он согласится с отцом, если тот скажет, что солнце теперь встает на западе, – просто молча согласится и все.

Слушая его болтовню, старушка поджала губы.

– Няня, простите меня, – проговорил Беннет, – но Томас!… Он всю жизнь под каблуком у отца. Он…

– Я прекрасно об этом знаю, – в отличие от Беннета, старушка держалась совершенно спокойно. Скорее всего, именно такой реакции она и ждала, а может, просто слишком хорошо знала Беннета. – Поэтому и назвала его имя.

Беннет застыл на месте.

– Ненормально, что взрослый мужчина так долго находится под пятой своего отца. Твой отец невзлюбил Томаса еще с тех пор, как ты родился. Я раньше этого не понимала. – Она покачала головой. – Лорд Грэнвиль всегда люто ненавидел собственного старшего сына.

– Но даже если это так, няня, Томас никогда… – Беннет вдруг замолчал и отвернулся.

Вид у старушки Хамбольт стал грустный.

– Мог, очень даже мог. Ты и сам это прекрасно понимаешь, дорогой мой Беннет. Вспомни, как с ним обращается твой отец. Всю жизнь Томас, словно хилая травинка, пытается пробиться к свету через груду камней. Крутится, вертится, изворачивается, но все без толку.

– Но…

– Помнишь, когда он был маленький, то иногда ловил мышей. Однажды я увидела, как он поступил с пойманной мышкой. Он оторвал ей лапки и смотрел, как искалеченное животное из последних сил пытается уползти.

– О господи, – пробормотал Беннет.

– Ту мышь мне пришлось прикончить, чтобы избавить от страданий. Тогда я не имела возможности наказать Томаса. Отец и так постоянно наказывал парня. Больше я никогда не видела Томаса забавляющимся с мышами, но не думаю, что он прекратил свои эксперименты. Просто стал лучше прятаться, делал это тайно.

– Не будем развивать эту тему дальше, – произнес Гарри.

Беннет в отчаянии беспокойно ходил по комнате.

– Что же нам делать, если овец убивает Томас? А что, если он убьет еще кого-то?

Вопрос его повис в воздухе. Никто, кроме самого Беннета, не решался на него ответить.

Беннет понял, что все ждут от него ответа. Он расправил плечи.

– Если это делает Томас, то женщину тоже убил он. Я должен его остановить.

Гарри кивнул:

– А я поговорю с Диком Крамбом.

– Отлично, Гарри, – проговорил Беннет. – Няня, ты очень помогла нам. Ты видишь то, чего другие не замечают.

– Глаза мои теперь ничегошеньки не видят, но человека я и без них разгляжу насквозь, – старушка Хамбольт протянула трясущиеся руки к своему маленькому Бенни.

Беннет крепко пожал ее старые ладони.

– Храни и защити тебя Господь, дорогой Беннет, – сказала она, – задачка тебе досталась не из легких, но думаю, ты справишься.

Беннет поклонился и поцеловал старушку в сморщенную щеку:

– Спасибо, няня. – Потом он выпрямился, похлопал Уилла по плечу: – Нам лучше тронуться в путь, Уилл, пока ты не слопал все лепешки.

Старая женщина ласково улыбнулась:

– Пусть заберет с собой оставшиеся лепешки. Я так давно не имела счастья заботиться о мальчишках.

– Спасибо, мэм, – Уилл схватил лепешки и быстро рассовал по карманам.

Старушка проводила гостей до двери и долго стояла в дверном проеме, глядя им вслед.

– Я уже позабыл, какой острый у няни ум. Ни мне, ни Томасу никогда и ничего не удавалось скрыть от нее. – При упоминании о брате Беннет заметно помрачнел.

Гарри посмотрел на него в упор:

– Если тебе тяжело, отложи разговор с Томасом до завтра, поговоришь с ним после того, как я встречусь в таверне с Диком Крамбом сегодня после десяти вечера.

– Нет, не хочу тянуть с этим неприятным разговором лишний день. Лучше сделаю это прямо сейчас.

Полмили или даже больше они ехали в молчании. Уилл сидел на лошади перед Беннетом.

– Значит, когда мы выясним, кто настоящий преступник, ты сразу уедешь? – спросил, наконец, Беннет.

– Да, все так, – Гарри не повернул головы: он смотрел на дорогу прямо перед собой, но чувствовал, что его спутники не отрывают от него взгляда.

– Знаешь, меня поразило, что ты и леди Джорджина… хм… так легко нашли общий язык.

Гарри посмотрел на Беннета уничтожающим взглядом.

Но на того это нисколько не подействовало.

– Ну, это не так уж и просто, наверное, да и… тут много деликатных моментов. А ты вдруг раз – и разорвал с ней отношения…

– Я не одного с ней круга.

– Да, но, кажется, для нее это не имеет особого значения, верно? Может, ты у нее первый мужчина, она раньше ни с кем не встречалась?

– Я…

– И еще, кстати, извини за назойливость, она весьма сильно тобой увлечена, – с этими словами Беннет придирчиво осмотрел Гарри с ног до головы, словно выбирал окорок в магазине. – Ты ведь не особый красавец, совсем не тот тип мужчины, в которого женщины влюбляются с первого взгляда и до беспамятства. Вот я – другое дело. Как раз из этой породы красавчиков.

– Слушай, Беннет…

– Ну-ну, я бы мог тебе рассказать много историй о сладких лондонских пташках…

– Беннет.

– Что, Беннет?

Гарри кивком показал на слушавшего их разговор с открытым от любопытства ртом Уилла.

– Ой, да, – Беннет кашлянул. – Ну, слушай, завтра мы с тобой увидимся? Встретимся и обменяемся новостями.