Глаз дракона

Конан чувствовал, что до завершения заклятья, когда Копье Тьмы полностью сформируется, оставались считанные мгновения... и от этого Копья не уйти, не уклониться, сколь бы велика ни была сноровка бойца. И еще киммериец знал, сам не ведая откуда, что силы в талисмане Андара уже не хватит на отражение удара Копья, потому что почти вся энергия его ушла на бой с Тот-Амоном, а в особенности на последнее заклятье — огненную стену.

Будь на его месте сам Андар, он, возможно, еще сумел бы восполнить силу кольца, но Конан-то не был магом, а потому оказался совершенно беспомощен в этом поединке, превосходящем разумение и способности простого смертного.

Однако киммериец не сдавался никогда. Он изготовился прыгнуть на колдуна с мечом и последним метательным кинжалом наизготовку, чтобы погибнуть с оружием в руках, приняв смерть в бою, а не как бык на заклании... Теперь ему было уже все равно, что станется с ним.

И тут произошло нечто. Совершенно никем не ожидаемое и не предсказуемое, включая, наверное, даже самого Сета. Темный зал внезапно озарился ярким солнечным светом, и посреди сияния проявился Лик... Замерли все: и Тот-Амон с уже лежавшим в его руке, ставшим почти осязаемым Копьем Тьмы, и Конан, готовый к прыжку, и Тарин, изо всех сил пытавшийся приподняться с пола.

Конан мгновенно узнал этот лик (впрочем, как и все остальные), поскольку не раз видел его изображение в храмах Митры. Это был сам Митра, Податель Света!

Варвар буквально окаменел. Митра, бог Солнечного света, вдруг явился посреди Стигии, в обиталище колдунов, рьяных приспешников Сета, где на него возводили лишь самую жуткую хулу... Зачем? Чтобы помочь ему, Конану, который все же больше почитает Крома, в битве с проклятым стигийским чернокнижником? Мысли варвара мешались и путались...

А вот Тот-Амону, похоже, были неведомы никакие терзания. Дико взревев, он метнул Копье Тьмы прямо в лик Митры. И Конан, и Тарин в ужасе затаили дыхание... Но не случилось ничего, — Копье Тьмы просто исчезло, чудовищное заклятье, облеченное в форму смертоносного оружия, растаяло под взглядом солнечного божества.

А Тот-Амон по-видимому, с этим заклинанием исчерпал запас своих сил. Он больше не пытался ничего сделать — просто стоял и ненавидяще взирал на лик бога Света.

— Низвергнись в преисподнюю, в которой тебе и место, колдун! — Ровный голос Подателя Жизни звучал словно со всех сторон: сзади, сверху и даже, кажется, шел из-под земли.

Глаза Митры вспыхнули необыкновенно ярким огнем. Через миг Тот-Амон оказался объят ярко-золотыми сполохами, такого же цвета, каким сияли глаза божества... и колдун попросту исчез.

А потом свет почему-то померк, и мир завертелся перед глазами Конана...

Глава восьмая

Тьма перед его глазами рассеялась через какой-то миг, и в глаза ему тут же ударил свет. Он, думая, что это свет от ореола, окружавшего лик божества, все же подсознательно уловил некое отличие и вгляделся, пытаясь найти причину своего короткого ослепления. И замер, пораженный произошедшими переменами: в глаза ему бил солнечный свет — свет восходящего солнца. Рядом с ним стоял Тарин, а в воздухе прямо перед ними парил лик бога Света. Но под ногами теперь оказались не холодные камни пирамиды, а обжигающий песок.

Внезапно рядом раздалось тихое призывное ржанье. Конан огляделся — их с Тарином кони! Похоже, они в один момент перенеслись из усыпальницы на тот бархан перед оазисом Хаджар, где вчера оставили коней. Но даже не это чудо поразило Конана больше всего, — нетрудно было догадаться, что это сделал Митра, — а то, что уже начинался восход! Ведь он отлично помнил, что они вошли в логово Тот-Амона сразу же после заката. Неужели поединок длился целую ночь? Вот уж, действительно, необъяснимо...

— Доблестные воители, я перенес вас сюда, к вашим коням, чтобы вы не теряли время и силы, выбираясь из цитадели зла... — Мягкий, исполненный огромной внутренней силы голос Митры хотелось слушать бесконечно, не перебивая ни словом, но Конан все же решился задать вопрос, который вертелся у него на языке.

— Но великий Митра, почему ты не уничтожил проклятое место?!

— Я пришел сюда только затем, чтобы забрать у жрецов Змея средоточие силы, именуемое вами Глазом Дракона... и вы помогли мне в этом. Вступать же в открытую борьбу с Сетом, уничтожив одно из его капищ, пока нецелесообразно, — последовал ответ.

Больше у Конана вопросов не имелось, а Тарин, вообще, стоял, прикусив язык, молча и благоговейно взирая на бога Света.

— И поскольку вы помогли мне, я дам вам совет. Впрочем, вы все равно вольны поступать, как пожелаете, — с доброй улыбкой продолжал бог — Тебе, Тарин, лучше идти вместе с Конаном. С ним тебя ждет удача. А ты, киммериец, сам выбирай свой путь — не ошибешься. И путь сей приведет тебя к короне! Лишь одно скажу напоследок: берегись Тот-Амона!

— Но ты же низвергнул его в преисподнюю! — ошеломленно воскликнул варвар.

— Да, однако с помощью своего господина Сета он может выбраться и оттуда! Он опасен, как раненая змея. Прощайте!

И бог исчез. Растворился в лучах восходящего солнца.

— И алмаз-то он забрал... — потерянно промолвил Тарин.

— Да... Но тут нашей вины нет, мы сделали все, что смогли. А если уж в дело вмешиваются боги... — пожал плечами киммериец. — Жаль только, со стигийским отродьем не удалось мне самому расправиться... Ну да, ничего, глядишь, еще и свидимся!

— Ив Замору мне теперь нельзя... — продолжал Тарин.

— Это уж точно, — коротко хохотнул варвар — Стоит тебе там показаться без алмаза, и проживешь ты ровно столько времени, чтобы палачи испробовали на тебе все свои ухватки!..

Гвардеец поник головой, очевидно, совершенно согласный с Конаном.

Киммериец еще не потерял надежды на то, чтобы продолжить дорогу с таким славным напарником, — крепким и надежным, точно скала.

— Слушай, Тарин, — продолжил он, решив взять быка за рога. — Что тебе раздумывать, если уж сам Митра велел отправляться со мной! Тем более, что у меня даже кое-какой план имеется.

— Это какой же? — заинтересовался офицер.

— Ну, видишь ли, — начал киммериец — Есть у меня давняя мечта — стать королем. А тут и Митра подтвердил, что путь мой к этому приведет, значит, и сомневаться нечего! Деньги у нас есть, и немало. Соберем отряд, скажем, в Шеме или Кофе и наймемся на службу к какому-нибудь правителю. С военной добычи еще разбогатеем, а потом... Там рядом — Хорайя, Хауран, да и в Шеме полно мелких княжеств. Захватим себе целую страну — я стану королем, а ты моим главным полководцем, и будем ходить в походы на всех соседей вокруг. Покорим всех, от моря до моря! Ну, как тебе?

— Неплохо, — улыбнулся Тарин — Значит, куда теперь, в Шем?

— Сперва, да, — спокойно согласился варвар — Только сначала выбраться бы из этой проклятой пустыни... Да и доспехи тебе надо новые прикупить, а то ходишь в каких-то обносках — стыдно на тебя смотреть, полководец! — воскликнул он, присмотревшись к кольчуге Тарина, пробитой рукой Тот-Амона.

Оба воина расхохотались и, похлопав друг друга по плечу, сели на лошадей, верно ждавших их всю ночь, и направились вперед.

Оазис Хаджар, островок тьмы посреди солнечного дня, скоро остался позади, скрытый за барханами, и путь друзей снова лежал к Стиксу, а потом дальше, дальше, к новым и новым приключениям. Конана ждала впереди королевская корона, а Тарина — кто знает?!