Гнусные гномы

—  Меня зовут Эли. — Она улыбнулась достаточно широко, чтобы на щеках появились ямочки.— По- моему, мы с вами где-то встречались. Кажется, в Западных лесах.

Нежное создание пожало округлыми плечами и обратило свой золотой рог ко мне:

—  Я разговаривал с Вунтвором! Неужели здесь негде поговорить наедине? Вокруг единорогов вечно собираются толпы! — И благородный зверь фыркнул, демонстрируя свое великолепное презрение к нравам и обычаям простых смертных.— О, если бы я не нуждался в тебе так сильно! Если бы мне было, на чьи колени приклонить голову!

—  У меня, например, очень неплохие колени, — предложила Эли.

—  Вот так всегда, стоит только единорогу появиться в Вуште! — Животное жалобно ткнулось рогом мне в плечо. — Нескончаемая череда колен! И все не те!

—  Вунтвор!

—  Нори! — воскликнул я, ибо это была она, и голос ее казался едва ли не холоднее самых морозных зимних дней.

—  Сколько можно ждать? — раздраженно спросила Нори. — Эбенезум вообще придет?

Моя возлюбленная становилась нетерпеливой. Это было очень не похоже на нее. Кажется, разочаровавшись во мне, она перестала доверять и моему учителю, и вообще всему, что имело какое-то отношение к Вуште.

Я с трудом проглотил комок в горле. Что бы с нею ни происходило, это была моя вина.

—  Нори, нам нужно поговорить. Ты, конечно, можешь думать обо мне, что хочешь, но...

—  Мы, кажется, разговаривали? — напомнил мне единорог.

—  Потом! — выпалил я, не обращая внимания на настойчиво тыкающийся мне в плечо золотой рог.

—  Нори, мы через многое прошли вместе...

—  Но где, где же те колени, на которые я смогу положить голову! — ныл единорог.

—  Я ведь предлагала свои! — воскликнула Эли. Она украдкой бросила на меня быстрый взгляд и придвинулась поближе к единорогу. — Если Вунти нравится попусту терять время, пусть его! Но я-то готова вам помочь!

Эли уже приготовилась сесть на траву перед единорогом. Быстро перебирая отполированными копытцами, он отступил на несколько шагов и застонал:

—О! Мне так нужны колени!

Мы с Нори стояли лицом к лицу. Она пыталась что-то сказать, но не могла. У нее дрожали губы. Наконец ей удалось выговорить:

—  Вунтвор! Ты хотел что-то сказать... Что?

—  Он опять пристает! — Между нами пробежал Снаркс с искаженной страхом физиономией. — Он не дает мне проходу!

Но отвлечь меня от возлюбленной было невозможно. Наши с Нори отношения слишком много для меня значили. Снаркс побежал дальше, Домовой — за ним.

—  Нори, — продолжал я, — мы не так давно знакомы, но за это короткое время успели...

—  Я только хотел помочь тебе разобраться в нашем придворном этикете,— вопил Домовой, гоняясь за демоном.— Чтобы, ты, паче чаяния, не назвал Его Домовое Величество, например, Королем Подметок или Герцогом Пряжек...

—  Вунтвор, — сказала Нори, — ты хочешь сказать, что...

Между нами вклинился рог.

—  Так почему бы вам не отдохнуть немного у меня на коленях? — Эли почти нагнала неуклюже улепетывающего единорога.

—  Знаете! — злобно ответило благородное создание. — Колени коленям рознь!

—  Нори, — снова начал было я, но между нами опять со свистом промчался Снаркс.

—  И еще тебе не мешает знать, как у нас проходят торжественные церемонии! — не унимался Домовой, который уже наступал демону на пятки.— Например, ритуальное завязывание шнурков...

—  Вунтвор,— жалобно произнесла Нори,— с тобой невозможно поговорить!

—  Вы совершенно правы! — грустно поддержал ее единорог. — О, моя бедная голова!

—  Вунтвор! — меня позвали с другого края поляны. Это был голос моего учителя Эбенезума.

—  Нори! — Я повернулся, чтобы извиниться перед ней и сказать, что должен идти, но моя возлюбленная уже шагала прочь и даже виду не подала, что слышит меня.

Но переживать было уже некогда. Я понял, что нужен Эбенезуму, и припустил по траве к учителю.

—Вунтвор, извини, что заставил себя ждать, но на переговоры с коллегами ушло больше времени, чем я рассчитывал. — Он кивнул сначала в одну сторону, потом — в другую. Проследив за его взглядом, я увидел двух волшебников, одного — слева, другого — справа, примерно в двадцати шагах от нас, а за ними, через двадцать шагов — еще одну пару, и так далее. Я понял так, что волшебники оцепили весь двор.

—Да уж, — ответил Эбенезум на мой вопросительный взгляд. — Простая предосторожность — на случай новых выходок Голоадии. Мы достаточно близко друг от друга, чтобы в случае надобности выступить единым волшебным фронтом, и в то же время достаточно далеко, чтобы не заражать друг друга.

Учитель теребил пышную седую прядь, выбившуюся из-под его красивой шляпы:

—Но пора обсудить наш план, потому что, несмотря на все предосторожности, никто не знает, когда...

Земля задрожала, послышалось утробное ворчание. Я знал такого рода землетрясения! Это вам не домашние маленькие взрывы Башмачника! Очередная вылазка демонов Голоадии!

—Вот и началось, — мрачно заметил учитель.

«Преуспевающий волшебник должен проводить значительную часть своего времени вне дома, в обществе других магов, либо работая на обыкновенных людей. Доводилось мне встречать и волшебников-одиночек, но тут есть одна опасность. Один мой близкий знакомый заперся в своем логове на шестнадцать лет, наконец-таки нашел способ превращать грязь в золото и в последние несколько месяцев своего заключения значительно обогатился. „Что же здесь дурного?" — спросите вы. Да просто дело в том, что шестнадцать лет изоляции сказались на его душевном здоровье. Волшебник опасался даже на короткое время выходить из дома и жаловался, мне из-за запертой на десять замков двери, что теперь боится оставить свои несметные сокровища, которые стали для него настоящей обузой! Разумеется, решение тут самое простое. Когда такая беда случается с собратом-волшебником, мудрый маг всегда готов избавить его от тяжкого бремени».

Эбснезум, величайший волшебник Западных Королевств

«Плохие заклинания хороших волшебников».

Четвертое издание

Эбенезум кивнул двоим коллегам по бокам от него, а те, в свою очередь, кивнули следующим, а те — следующим. В общем, все вокруг закивали. Хотя, кто знает, возможно, головы у нас качались, потому что под ногами дрожала земля. Учитель поднял обе руки, все остальные также, так что лес рук указывал на небо. Затем волшебники хором произнесли определенный набор слогов. Голоса их, правда, совершенно потонули в грохоте землетрясения. Потом они опустили руки: каждый — под нужным углом к поверхности земли.

— Три-четыре! — скомандовал Эбенезум, и ему даже удалось перекричать гул.

Все волшебники в кругу повернули руки ладонями вниз и как бы с силой толкнули воздух к земле. Грохот стал потише. Они продолжали толкать, и, судя по тому, как дрожали от напряжения их руки, воздух сопротивлялся. Однако земля у меня под ногами уже не ходила ходуном, как несколько минут назад. Теперь ладони волшебников были на уровне пояса. Они продолжали бороться с невидимой силой. У Эбенезума на лбу выступили капельки пота. Гул землетрясения постепенно затихал. Теперь он напоминал дальние раскаты грома, а земля под ногами едва заметно шевелилась. Маги изо всех сил старались опустить руки как можно ниже. Землетрясение прекратилось. На мгновение мир онемел. А потом снова запели птицы.

—Учитель! — воскликнул я вне себя от радости. — Вы отбили атаку Голоадии! Как я...

Я осекся, увидев, что Эбенезум и прочие волшебники, стоявшие кругом, согнулись пополам в припадке чихания. Учитель оправился первым. Он быстро высморкался в расшитый серебром рукав и подозвал меня поближе.

—На этот раз мы победили.— сказал он.— Но ты видел, какой ценой.— Он указал на несчастных собратьев, которые все еще продолжали чихать.— Кроме того, что сработало однажды, не обязательно сработает снова. В следующий раз Голоадия подготовится лучше. Надо разрабатывать новые тактические приемы.