Страница 10 из 19
— Отец Натан, как всегда, прав. Но никогда не знаешь, где тебя подстерегает опасность. Поэтому охрана нужна на всех дорогах, — ответил Аристарх.
Пока всадники двигались от развилки до стены Города, Натан и Аристарх молча их разглядывали. Но когда кавалькада исчезла в жерле ворот, Натан обернулся к собеседнику и попросил:
— Расскажи мне теперь об Иисусе.
— Об Иисусе? — не то чтобы удивился, а скорее снова насторожился Аристарх.
— Да-да, о нем. И всё, что тебе известно.
— Но мне о нем очень мало известно. Отец Натан Должен знать намного больше моего.
— А ты расскажи, что ты знаешь. А мы потом сопоставим информацию, подумаем…
— Мне, правда, почти ничего неизвестно, — сказал Аристарх. — Знаю только, что поймали его люди, переодетые в одежду храмовых стражников.
— Значит, вы поймали?
— Нет, храмовая стража в этом деле не участвовала. И позавчера, когда стало известно о его захвате, досточтимый Амос вызвал к себе всех начальников и долго расспрашивал, кому и что может быть известно.
— Позавчера? В субботу схватили. Старый прием. А где обнаружили?
— Говорят, где-то в районе Масличной горы. Говорят, Иисус был в одежде паломника.
— Ловко. Поймать неуловимого! Арестовать в костюмах храмовых стражников!.. Только один человек мог придумать и провести такую операцию.
— Кто?
— А сам ты не догадываешься?
— Думаю, римляне. Служба безопасности. Кто ещё мог?
Священник сперва брезгливо поморщился, а затем, грустно вздохнув, произнес:
— Бедный Ицхак. Авва Ицхак, которого мы все так уважаем и так жалеем…
Аристарх решил тоже вздохнуть и тоже грустно.
— А что говорят в народе по поводу этого ареста? — спросил Натан.
— Вообще-то это не по моей специальности…
— Что, римлян не ругают?
— Нет. Потому что никто не догадывается, что это сделали римляне.
— А что говорят?
— Во-первых, все действительно жалеют преподобного авву Ицхака. Во-вторых, последними словами поносят предателей и говорят, что Бог их накажет, если раньше этого не сделают люди, особенно зилоты, которые, как тебе известно, преклоняются перед Иисусом, почитают за своего и называют национальным героем — Иисусом Мстителем. В-третьих, почти все говорят, что Иисуса Варавву нельзя считать разбойником, потому что он не убил ни одного человека. Он только грабил, и только иродиан, вернее, отбирал у них имущество, которое, дескать, они сами награбили и отняли у народа. И всё, что отбирал, Варавва раздавал нищим и вдовам… Сегодня в Городе появилось много таких, с позволения сказать, свидетелей, которые на каждом углу кричат о том, как Варавва их облагодетельствовал, как он кормил нищих, устраивая им пиры и раздавая одежды, как помог вдовам выбраться из нищеты, даря им деньги, серьги и кольца. Я сам видел одну женщину, которая, собрав вокруг себя толпу зевак, показывала им сосуд с благовониями и говорила, что его ей подарил сам Варавва и что она сейчас пойдет и продаст его, а на вырученные деньги накормит своих голодных детей, отпразднует Пасху и еще два месяца будет жить безбедно… Я пошел за стражниками, встретил двоих и велел им на всякий случай задержать болтливую женщину. Но они как-то странно на меня посмотрели и, дойдя до угла, пошли совсем в другом направлении, а не в том, в котором я им указал… Еще говорят, что Варавва даже боролся с настоящими разбойниками, защищая от них, мирных жителей и караваны паломников. Но и разбойников он не убивал, а отпускал на свободу, взяв с них слово, что впредь они будут нападать только на иродиан. И если, дескать, они привезут ему голову Ирода Антипы или Иродиады, то он им заплатит какую-то баснословную сумму денег… Но про головы сейчас стараются не вспоминать. Потому что все надеются, что Иисуса Мстителя, то есть Варавву, обязательно отпустят в пятницу, перед Пасхой. Потому что другие арестованные и уже приговоренные к смертной казни — те настоящие преступники и убийцы. А кого-то надо отпускать. Вот Варавву и отпустят. И Пилат, как все знают, давно уже в ссоре с тетрархом Иродом Антипой.
— А правду говорят, что Иисус, сын аввы Ицхака, до того, как стать разбойником Вараввой, был учеником Иоанна, того самого, сына священника Захарии, который очищал людей в Иордане, которого потом арестовал Ирод Антипа и которому он отрубил голову? Представляешь, о ком я говорю? Этого Иоанна теперь многие почитают за пророка. А Иисус, говорят, был его учеником.
— Так он потому и нападает на иродиан, что хочет отомстить Ироду Антипе за смерть своего учителя. Так, по крайней мере, говорят. И это только усиливает популярность Вараввы. Чернь молится о его спасении. Зилоты и сикарии ради него готовы всем перерезать глотки. К нему и фарисеи относятся с сочувствием и утверждают, что он, дескать, человек правильный и благочестивый, а сбил его с пути истины сначала Иоанн, сын Захарии, а затем смерть наставника временно помрачила ему разум, но сердце и душа его остались чистыми и преданными Господу. Ну, а как к нему относятся в синедрионе, ты сам знаешь, отец Натан.
— И как относятся?
— Ты же сам только что сказал: «бедный Ицхак, которого мы так уважаем…» Все жалеют преподобного Камгифа, скорбят об участи его сына… Я почти уверен, что в пятницу Пилату придется отпустить именно его…
— А где его содержат? — поинтересовался Натан.
— Этого никто не знает, — улыбнулся Аристарх, и почему-то радостно. — Разумеется, не в нашей тюрьме. Думаю, что и не в крепости Антония. Его где-то прячут. И все его сторонники понимают, что сейчас его отыскать невозможно…
Аристарх замолчал и вопросительно смотрел на Натана. А тот глядел в сторону дороги, несколько раз задумчиво кивнув головой, словно соглашаясь со своими мыслями.
Похоже, Аристарх понял, что говорить больше не о чем и беседа окончена.
Но священник не уходил. Молчание, по-видимому, становилось для разговорчивого молодого человека всё более тягостным. И он сказал первое, что в этот момент пришло ему в голову:
— А вчера в Город пришел другой Иисус.
Натан даже головы не повернул в его сторону.
— Этого Иисуса недели две назад на малом синедрионе объявили в розыск. А он сам приперся. За ним шло человек сто галилеян. И здесь его встречали местные почитатели. Говорят, что некоторые даже постилали свои одежды под ноги его осла.
— Кто-кто пришел? Кого встречали? — рассеянно переспросил священник.
— Еще один Иисус. Его называют Назореем, хотя никакой он не назарей, а просто из города Назарета.
— Ну и с какой стати ты о нем вспомнил? Потому что он тоже Иисус? — Натан наконец посмотрел на своего собеседника, но во взгляде его впервые появилось некоторое раздражение.
— Да нет… Я так просто сказал… Хотел тебе доложить, — растерялся Аристарх. — Просто странно: человека объявили в розыск, ему угрожает серьезное обвинение, а он вдруг сам является и, более того, устраивает себе шумную церемонию встречи.
— Пасха приближается, — снова приветливо и грустно улыбнулся Натан. — Великий праздник Пасхи. Всё живое движется теперь к Иерусалиму… Видишь, даже неуловимого Иисуса сына Ицхака схватили в шатре паломника на Масличной горе! Не мог отказать себе в удовольствии и попался в лапы Максима…
— Да уж… — согласно вздохнул и тоже грустно закивал головой Аристарх.
— А этот другой Иисус что, ругает римлян? — спросил Натан как бы на всякий случай.
— Нет-нет. В этом пока не замечен. Но несколько раз выступал в Храме с какими-то странными речами. Мы его считали сумасшедшим. Но говорят, что он исцеляет людей, даже прокаженных. А теперь о нем поползли слухи, что якобы одного человека он воскресил из мертвых.
— Да что ты говоришь?! — рассмеялся священник. — Мертвого воскресил? Какой молодец!
Начальник по борьбе с антиримскими настроениями настороженно покосился на главного священника первой череды и напомнил:
— Однако малый синедрион объявил его в розыск. Сам первосвященник велел схватить его и примерно наказать в соответствии с нашими законами.