Битва с судьбой

– Итак, что скажешь? – тоном, более напоминающим беспрекословное приказание, чем вопрос, спросил король.

– Извините, мой повелитель, – осторожно парировал Ардалион, – Но решения по поводу атлантки лежат полностью в вашей компетенции.

– Действительно, – скривился Орланд, – Ты, как всегда, прав. Смешно. Я так мечтал встретиться с ней лицом к лицу, а теперь не знаю, что и предпринять. Со времени сражения под Агейро прошло чуть менее восьми месяцев. Восемь месяцев гражданской войны. Я никогда не думал, что мое королевство – колосс на глиняных ногах, и трех жителей Атлантиды вполне хватит, чтобы раскачать это хилое сооружение. Почти год непрерывных боев, – король закрыл лицо руками. Голос его звучал глухо и сдавленно. От его сгорбленной фигуры веяло трагизмом и отчаянием всего потерявшего человека. Ардалион молчал. Ему давно стали привычны монологи страдания. В его памяти прокручивалась вереница печальных событий, в результате которых Миа встало на край пропасти. Битва при Агейро. Она кровавыми буквами вписана в летописи эльфов. Ужасающие по численности потери с той и другой стороны. Недельное противостояние на реке Суйга. Туман, опутавший позиции противников, наколдованный Нереной, как это ни странно звучит, сыграл против сторонников короля. Мятежники растаяли в сиропообразном дыме, и стражники, сами того не замечая, рубились друг против друга.

С каждой проигранной схваткой все усугублялась пропасть между повелительницей острова Ветров и королем эльфов. В конце-концов случилось закономерное. Орланд, что бы о нем ни говорили, больше собственной выгоды радел о пользе государства. Понимая, что междоусобная грызня ведет к гибели, ведь в гражданской войне не может быть победителей, в любом случае проиграет народ, он решился на рассмотрение условий противников. Нерена взбунтовалась против этой, по ее словам, безумной и недеятельной попытки склеить разбитое на века. Орланд, не без причины вспылив, указал ей на дверь. Колдунья попыталась было помериться с ним магической силой, но быстро сникла, осознав, что ее амулет судьбы ослабел от пребывания в защитном поясе. Она испарилась, к величайшему сожалению Ардалиона, прихватив с собой Ажея и поклялась, что вскоре вернется и тогда король пожалеет о необдуманном изгнании ее. О полном яда обещании помнили, но в последнее время обстоятельства ее ухода начали потихоньку стираться из памяти эльфов из-за давности произошедшего. Единственное, о чем сожалел следопыт, так это о своем юном напарнике. До сих пор он не мог понять, где же именно допустил ошибку, где не доглядел, чем позволил ему переметнуться на сторону ведьмы. Тем не менее, Орланд полностью смирился с необходимостью подписания мирного договора. Он уже давно раскаялся в своем сотрудничестве с Нереной и готов был чем угодно загладить тяжкую вину. Но камнем преткновения стало требование мятежников о выдачи Дрианы. На данном пункте особенно настаивали ее друзья-атланты, которые за весьма короткий промежуток противостояния приобрели в стане повстанцев значительный вес и авторитет. Король божился всеми возможными клятвами, что ведать не ведает о месторасположении атлантки. Ему не верили. Масла в огонь подлила еще и дуреха-служанка, выгнанная в недавнем прошлом из замка Орланда за патологическую лень и беспросветную тупость. Она заявила, что Дриана постоянно находится под пристальным наблюдением стражников в твердыне властителя Миа, естественно, перепутав Нерену с девушкой. После ее выступления дальнейшие переговоры потеряли смысл, и война вновь разгорелась во всей мрачной чудовищной красе нескончаемого горя. И вот теперь объявилась Дриана – причина и цель кровавой резни.

– Что мне делать, Ардалион? – с горечью в сердце вопросил король, – Отныне я могу шантажировать мятежников бедняжкой и быть полностью уверенным в том, что они подпишут все мои условия. Но я не хочу! Мне надоели страдания, слезы, боль, переполняющие нашу родину. Случилось невероятное: эльфы пошли друг против друга. И произошло это из-за меня, моего самомнения, недальновидности, привычки заключать договоры с совестью.

– Вы готовы отпустить ее безо всяких дополнительных условий? – Ардалион не верил своим ушам.

– А что мне требовать от мятежников? – король горько рассмеялся, – Убедительных доказательств того, что я останусь на троне? Но я не желаю быть марионеткой в руках повстанцев, а иной участи мне не предвидится. Жизни себе? Неразумно ставить свое существование выше судьбы отчизны. Пожалуй, я вправе попросить только амнистии для моих соратников, но Эйрид достаточно великодушен и милостив, чтобы исполнить это и без необходимых подсказок.

– Позвольте, милорд, – в кабинет, робко кланяясь и смущенно покашливая, боком протиснулась главная распорядительница замка – полная хлопотливая женщина с добрыми лучистыми глазами и большими ласковыми руками.

– Заходи, Рамида, – Орланд устало откинулся в кресле, – Как наша гостья?

– Государь, – служанка как-то странно мялась, теребя край передника, – Мы вымыли ее, одели в самую лучшую одежду и поселили в покоях, которые она раньше занимала.

– Не она – Нерена, – морщась, поправил ее следопыт.

– Как угодно, сударь, – женщина всем своим смиренным видом показывала, что не ее дело вмешиваться во взаимоотношения господ, – Сейчас она отдыхает.

– Вы оставили ее одну? – Орланд нервно барабанил по столу пальцами.

– Она просто молча указала на дверь, и мы не смогли ей противиться, – Рамида густо покрылась краской стыда.

– Что ты о ней скажешь? – Ардалион со слабой надеждой на разгадку тайны появления атлантки посмотрел на нее, – Заметила в ней что-нибудь непонятное?

– Нет, сударь, – служанка испуганно покосилась на полуоткрытую дверь и продолжила шепотом, – Она сильно истощена. По-моему, ей пришлось пережить физические и моральные лишения. И еще, ваше величество, – женщина удивленно округлила глаза, – Девушка не воспринимает людей. Она как будто спит с открытыми глазами.

– Хорошо, Рамида, ты свободна, – король переглянулся с Ардалионом и добавил, – Будьте готовы прийти ей на помощь, но не вмешивайтесь без крайней необходимости.

Служанка удалилась, а мужчины надолго замолчали, неспешно переваривая услышанное.

– Значит так, Ардалион, – Орланд отдал приказание спокойным тоном, не терпящим возражений, – Иди к ней и пообщайся. Постарайся разузнать от нее что-нибудь стоящее. И будь готов окинуть замок в любой момент.

Следопыт склонил голову в знак послушания и без промедления отправился на исполнение воли короля. Около тяжелой дубовой двери, наглухо закрытой, он в нерешительности замер. Массивная золотая ручка манила к себе глубоким внутренним светом, но настораживала зловещая тишина. В коридоре царил прохладный сумрак пасмурного утра. Дымка, родившаяся на рассвете, сгустилась и опустилась на землю плотным покрывалом туч. Следопыт наконец повернул рукоять, украшенную головой дракона, и вошел внутрь.

По комнате гулял ветер. Он игриво шелестел бархатными портьерами, трепал роскошную обстановку и злобно атаковал открытую дверь, со свистом вылетев наружу. Следопыт прикрыл ее за собой и с тревогой огляделся. Атлантку он обнаружил сидящей в кресле напротив настежь распахнутого окна, устремив неподвижный взор на серость ненастного дня. Она даже не пошевелилась, когда Ардалион подсел к ней рядом. Хрупкая фигура, обтянутая простеньким жемчужного цвета длинным платьем, утопала в волнах мокрых волос. Босые ноги подобраны под себя, худенькое измученное личико с огромными зелеными глазищами, до краев наполненных печалью. Руки, как два перебитых крыла птицы, покорно сложены перед собой.

– Как дела, Дриана? – чувствуя себя полным идиотом, спросил следопыт. Девушка чуть поморщилась, но не соизволила обратить внимания на его вопрос.

– Где же ты была так долго? – Ардалион вопрошал без надежды на ответ. Его пугало ее молчание, так напоминающее опустошенность человека после общения с лучшими знатоками душ. А если вспомнить Пейрака, так вообще холодный пот прошибет.

– Я не могу себе представить, где ты пропадала почти год, что так исковеркало тебя, – эльф говорил, пытаясь излить свою душу, разобраться сам в себе, и сам не понимал, почему разглагольствует в комнате с девушкой, по сути являющейся врагом ему. А еще ему очень хотелось заставить улыбнуться собеседницу, убедиться в том, что перед ним прежняя озорница, – Я вспоминаю прежнюю Дриану, и не в силах представить силу, способную сломать ее. Эрик, наверное, многое рассказывал обо мне нелицеприятного. Что ж, я в состоянии понять его. Наш общий отец приложил массу усилий, чтобы уничтожить нас, как личностей. К счастью, для начала он ограничился разрушением братской привязанности. Говорят, от гениальности до безумия один шаг. Я считаю, Пейрак перешел зыбкую грань между двумя понятиями еще при рождении. Но когда мне пришлось посетить его логово где-то полтора года назад, я понял, что значит попасть в ад. Орланд отдал приказ выжечь чертово место огнем, но меня встретил старый заматеревший в преступлениях убийца. Он был скользким, как угорь, и изворотлив, как опытный лис. Давя на чувство сыновней любви, он почти убедил меня отпустить его. Слава судьбе, мне на помощь пришел Ажей. Ему пришлось многим пожертвовать для моего спасения. После совместного приключения, я уже не мог бросить мальчика на произвол жизни. Я принял его в отряд под моим руководством, но просчитался. Видимо, содеянное с ним Пейраком оставило слишком глубокий след в психике ребенка. Он неотвратимо превращался в безумца, садиста, которого лишь забавляли слезы и страдания людей. Потом он переметнулся на сторону Нерены, повелительницы острова Ветров, и исчез, – Ардалион замолчал, поражаясь своему откровению, – Не понимаю, зачем я рассказал тебе это. Наверное, мне просто трудно смириться с потерей друга. И, Дриана, я не хочу, чтобы подобное случилось с тобой. Ты не заслуживаешь такой несправедливости.