Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 55 из 74



Просыпается Рида и обводит заспанными глазами притихших воинов. Стоило им на одно мгновение замолчать, как стало ясно, что так тихо в природе не бывает. Ледяной ветер не колышет ветви одиноких деревьев, из деревеньки, что стоит недалеко от места нашей стоянки, не доносятся сюда ни привычные утренние звуки, ни запахи. Робкий свет, пронизывающий хмарь и наполняющий её внутренним сиянием, едва разгоняет сумрак туманов, хотя обычно в это время от него уже ничего не остаётся.

Вкупе с запаздыванием потенциальных нанимателей, это навевает мрачные мысли. Даэр тихим шёпотом командует принять боевое построение. Воины стремительно встают кругом, в центре – я и Кэта. Прямо передо мной – всё-таки вылезшая во внешний круг Рида. Я не спорю. Толку от неё как от воина больше, чем как от мага. А умереть ей не позволят кровавые стражи. Двое, видимыми лишь для меня тенями, стоят перед ученицей, и лишь один остаётся рядом со мной. Кажется, это тот, что имеет частичку сути моей Шаннеи.

Ныряю в охотничий транс, в любой момент готовая соскользнуть в боевой. Пространство вокруг дрожит от предвкушения крови и силы, но не может подсказать мне ни что за опасность приближается, ни откуда она. Это может быть как и опоздавшие заказчики, нарвавшиеся на готовый к бою отряд и не разобравшиеся сразу, что мы не враги, так и всё-таки настигшие нас Охотники (что вряд ли).

Кэта (огромная искра ядовито-зелёного цвета) едва касается моего плеча.

– Пахнет морем, – задумчиво произносит она.

Кто-то из смазанных размытых теней резко ей отвечает:

– К северу море! Здесь всегда им пахнет.

Мои чувства обострены, и несоответствие режет сознание.

– Ветер дует на северо-запад, – предупреждающе вскидываю ладонь: запах стал сильнее. – Он не может нести с собой запахи моря.

Болезненно-остро различаются ароматы страха и застарелой, гнилостной крови – приторно-сладкий и кислый. И ещё тонкими намёками-мазками картину дополняет нестерпимо-знакомый запах ночных фиалок.

– И мне всё-таки кажется, что нынешним правящим лордам ваша… организация слишком сильно намозолила глаза, – хищно скалюсь, изменяя состояние транса и готовясь к бою. – Лордам всё-таки выгоднее бороться за власть без вашей помощи.

После моих слов напряжение возрастает. И появление в тумане ломких существ с грацией кошек не проходит незамеченным. Возвращаю зрение в нормальное состояние и удивлённо присвистываю, разглядывая тварей. Право слово, природа не могла породить таких существ. Только больная человеческая фантазия..

Вытянутые, узкие головы с впалыми маленьким глазами, горящими равнодушным синим пламенем, заканчиваются острыми влажными носами, чующими тепло. Из длинной пасти, полной острых тонких зубов, вываливаются гнилостные языки с костяными жалами на конце. Во впадинках влажно поблескивает яд. Из затылка вырастают длинные острые наросты, защищающие хрупкую шею. Лапы заканчиваются впечатляющими когтями, не менее ядовитыми, чем жала.

Всё дистрофическое сутулое тело покрывают хитиновые пластины, слишком прочные для обыкновенно оружия даже на первый взгляд.

– Всемилостивый Heryill[30], – поражённо шепчет магичка, во все глаза рассматривая этих тварей. Я брезгливо кривлю губы, запрещая себе чувствовать страх. А так хочется! Ибо я сомневаюсь, что мы сможем справиться хотя бы с одной тварью. А их здесь около двух десятков. Чуть меньше, чем нас, но… это как раз тот случай, когда качество количеством не задавишь.

Они пока не нападают, словно давая нам возможность налюбоваться собой. Это от них исходит запах крови и гнили, с трудом перебиваемый приторным ароматом ночных цветов. Еле подавляю желание зажать нос.



– Видимо, вы слишком надоели нынешнему правительству, – стараясь дышать через раз, сквозь зубы выговариваю я, – что они решили специально для вас создать таких тварей. И почему мне кажется, что с этого дня власть в Королевстве Слёз станет постоянной?

Создания человеческого разума разражаются кашляющим смехом-воем, словно прекрасно понимают мои слова. Ну да, а иначе как бы ими тогда управляли?

В глазах магички мелькает страх. Но не за себя.

– Они всё-таки устроили облаву, – тихим безжизненным голосом шепчет она. – Они напустили на наши селения и наших людей этих… Лагерь Сэвра уже уничтожен.

То, что после встречи с этими тварями выжить невозможно, упоминать, кажется, будет лишним. В глазах некоторых воинов и без того стоит боль потери. В уничтоженном лагере у многих были семьи, это же так очевидно…

Одна из тварей, самая тёмная, коротко рявкает, и остальные встают на четвереньки и мягко начинают приближаться к нам. Прислушиваюсь к биению сердец, пытаясь уловить ритм пульса хоть одного из этих созданий, но… в такт с моим сердцем бьются лишь ещё около тридцати сердец воинов. Пытаюсь убедить себя, что я просто не слышу слишком слабого сердцебиения тварей за доспехами из хитина, но обманываться слишком поздно. У них нет сердца. Они не живые.

Одна из тварей, припадая к земле, открыто примеривается к горлу коня Даэра. Стремительный прыжок, конь поднимается на дыбы, и острые зубы щёлкают впустую. Меч главаря чиркает по пластинам, не оставляя и царапины. Я посылаю в сторону твари достаточно сильный импульс, чтобы уничтожить разум создания и более крупных размеров. Тварь подпрыгивает, словно пинок под зад получила, а заклинание возвращается ко мне, слегка ослабленное резонансом. Все свои силы мне приходится бросить на защиту от собственного заклинания, которое мои щиты считают частью себя и пропускают без препятствий. О, Aueliende… Не успеваю я попрощаться с разумом (если он у меня есть), как всю силу заклинания оттягивает на себя страж. Тело Шаннеи, сплетённое из крови и света, саморазрушается, не желая подвергать опасности свою создательницу.

– Как давно вы присоединились к этим оппозиционерам, – с трудом переводя дыхание и смахивая со лба выступивший пот, интересуюсь у так же вымотанной борьбой с собственной вернувшейся силой Кэты, – и знали ли об этом лорды?

Ледяной взгляд был мне ответом.

Пока мы, как глупые ученицы, пытались убить врага с ходу, не проверив сначала его силы, твари времени зря не теряли. Две из них уже свалили пару всадников и теперь лакомятся свежим мясом. Запах крови дурит голову не только мне, несколько тварей с интересом принюхиваются к трапезе товарок. Идея, до абсурдности глупая, мелькает в голове тут же вытесненная другой, более своевременной. Одна из самых крупных тварей несётся на Риду, стражи пытаются задержать её, но их сила не причиняет ей вреда. Впрочем, их мелькание перед мордой создания отвлекают её от цели. Лошадь под моей ученицей пытается встать на дыбы, но девочка её сдерживает. Осторожно касаюсь разума животного, оттягивая на себя её страх и беспокойство, мгновенно смешивающие мои мысли в хороводе отчаяния.

Вожак стаи доброжелательно наблюдает со стороны, не спеша вмешиваться в бой. Где-то со спины слышны короткие злые повизгивания тварей и гневный крики воинов. Терпкое осознание – все они обречены стать обедом этих зубастых созданий.

Один из стражей остаётся лужей запёкшейся бордовой крови на земле, другой отлетает в сторону, но прежде чем тварь успевает прыгнуть, я неосознанным, интуитивным движением бросаю в неё кинжал – моя кровь и кровь семи Старших, чистая кровь сестёр… К счастью, хитиновые пластины этих тварей по прочности уступают ienmell, и кинжал легко проходит сквозь них, войдя в грудную клетку твари по рукоять. С возмущённым визгом тварь катается по земле, пытаясь растерзать грудь и вырвать кинжал, причиняющий ей ужасную боль. Хочется бросить в сознание твари простенькую призму восприятия, заставляющую чувствовать всё гораздо сильнее, но я больше не собираюсь рисковать.

Синий огонь глаз создания заливается алым заревом безумия. Призываю к себе кинжал, опасаясь, что тварь может повредить ему. С клинка стекает зеленоватая слизь. Бешеная тварь бросается на ближайшее к ней существо – подошедшего в любопытстве вожака. Они сцепляются в грызне, катятся по земле.

30

Heryill [Кэрь'ил] - бог спокойного пути из младшего пантеона, защищает всех странников, покровительствует исследователям. Высокий мужчина в плаще капюшоном, скрывающим лицо. Из-за этого в народе считается покровителем тех, кто творит свои дела в тени. Официального жречества нет, неофициальное жречество - все, кто к нему обращаются с просьбами: путешественники, исследователи, воры, "ночные бабочки" и т.д.