Страница 34 из 74
– Именно так. Так что ты хотела мне сказать?
Хмурюсь, пытаясь подобрать слова.
– Охотники в городе.
Кир моментально теряет своё привычное благодушие и спокойствие.
– Кто? – В его голосе звенит ледяная сталь, окутанная туманом ночи. В глазах зажигаются чёрные звёзды.
– Лаэра и Керенс ленн'Тарне, Лунные.
Мне можно было и не называть их родовое имя. Последние наследники Лунной династии, избежавшие огня аутодафе. Достойные Охотники и опасные противники.
Дверь несколько раз дёргается, затем (убедившись в невозможности открыть её), в неё вежливо стучат. Многозначительно переглядываемся, тоскливо возводя очи горе. Я неслышно отхожу к окну, Кир стоит у двери, готовый распахнуть её по первому моему знаку.
В мои ладонях пульсирует тонкая нить паутины, подобная той, с которой на меня сегодня пыталась напасть Рида, только в несколько раз сильнее и опаснее. В глазах зажигаются алые огоньки, расцвечивая мир в разные оттенки красного, в зависимости от опасности. За плечом колеблется, как воздух над пламенем, образ кровавого стража. Чувствую его хищное нетерпение и приказываю не вмешиваться без приказа. Недовольный и разочарованный страж отступает в более тонкие слои пространства, всё равно оставаясь настороже.
После моего едва заметного кивка, Кир резко распахивает дверь, сразу же отпрыгивая в сторону. За его спиной в непроглядной мрак сгущаются комнатные тени, в них мелькают смутные очертания ломких фигур. Сын Ночи сливается со своей собственной тенью, исчезая даже из моего восприятия. Если бы я не знала, что там стоит Кир, приняла бы длинную тень за грязь на стене.
Перевожу взгляд на человека, стоящего в проёме дверей. С виду обыкновенный посыльный, слегка удивлённый и напуганный моим мрачным видом. Заставляю себя натянуто улыбнуться.
Совсем ещё молодой светловолосый юноша чуть осмелев проходит в комнату. Замечаю в его руках длинный футляр с прозрачной крышкой, в которых обычно хранят зачарованные мечи. Внутренне напрягаюсь, готовясь к тому, что этот милый человек окажется одним из наёмников. Кажется, Лунные могут изменять свой внешний облик.
– Госпожа, – с почтительным поклоном он протягивает мне на вытянутых руках футляр.
Я осторожно провожу над матовым стеклом раскрытыми ладонями, считывая память о тех, кто мог мне его послать. Ничего. Но это-то и пугает. По спокойствию кровавого стража заключаю, что содержимое футляра, даже будь оно защищено от проверяющей магии, совершенно безопасно. И уже совершенно спокойно принимаю из рук посланника его ценный груз. Чуть нервно щёлкаю ногтем по замку, откидываю стекло. Застываю, глядя на хрупкий цветок, лежащий на чёрно-красном бархате. Не верю своим глазам. Не хочу верить.
All'ier[23]. Цветок, имя которого дала мне мать. Прекраснейший из всех цветов Империи и соседних с ней стран. Безумно-редкое и безумно-дорогое растение. Осторожно касаюсь хрупкого стебля, держу бутон в ладонях как величайшую драгоценность. Пустой футляр с громким звуком падают на пол, с возмущённым звоном бьётся тонкое стекло.
Кончики пальцев скользят по безупречно-гладким лепесткам all'ierа, по их зубчатым краям. Тысячи тонких, беззащитно-хрупких лепестков сияют у меня в ладонях загадочно-мягким серебристым светом. Тонкий волнующе-острый и морозный аромат наполняет комнату.
All'ier. Символично-прекрасный цветок этого мира, который ой как не просто достать. Представляю, сколько денег было затрачено, чтобы доставить с южных подножий Бессветных гор один этот цветок в самые короткие сроки.
И только, чтобы дать нам знать, что мы уже мертвецы.
Только очень обеспеченные люди могут себе позволить преподнести один цветок all'ierа своим родичам. Но только на рождение, свадьбу или похороны. В остальное время дарить all'ier не принято.
К такому дару даже поясняющей записки не надо. И так всё предельно ясно без слов. Осторожно касаюсь губами холодных лепестков… и наношу быстрый и незаметный удар кинжалом в сердце посланнику.
Ничего личного. Мне просто понадобится кровь во время схватки с Лунными, а его всё равно убьют. Вытащив кинжал, печально касаюсь губами лезвия, стылый холод и горьковатая боль тонким привкусом остаются во рту. Прощаясь, ласково целую бутон all'ierа, на серебряных лепестках остаются тёмные пятна.
– Сможешь выяснить, где Лунные сейчас?
Сбросивший Вуаль Кир сосредоточенно кивает. Его тень метнулась за дверь, сливаясь с другими тенями. Призываю к себе всех стражей. В схватке мне понадобится всё доступная сила. Не думаю, что сейчас Риде действительно может что-то угрожать.
Крики и топот на лестнице ненадолго опережают возвращение тени Сына Ночи.
– Их нет, но… – его слова тонут в приближающемся шуме. Гадливо морщусь. Самые дешёвые наёмники, не входящие в Гильдии, жалкое непрофессиональное отребье, не умеющее работать тихо и чисто. Что они сейчас и демонстрируют.
Кидаю короткий оценивающий взгляд на труп посыльного. Вокруг его тела медленно расползается алое марево моей силы. Коротким приказом формирую из мёртвой крови острые звёзды. Когда наёмники вваливаются в комнату, вокруг меня уже переливаются скупой смертоносностью около десятка таких звёздочек, и первые после моего приказа летят в горло ещё не успевших опомниться людей. Выживших добивает теневая змея Кира, сотканная из переменчивых бликов полусвета-полутени.
Тишина.
– И ты веришь, что всё так быстро и легко закончится? – иронично интересуюсь у чутко прислушивающегося Сына Ночи, продолжая творить из чужой крови нити бритвенно-острой паутины. Стражи быстро уничтожают тела, высасывая из них всю кровь и становясь сильнее. Высушенные и сморщенные оболочки они вышвыривают в окно. Я не обращаю на это никакого внимания. Сейчас мне не до того.
– Это только начало…
С новыми атакующими справиться не так легко. Это созданные или призванные твари, полностью состоящие из переливающегося света, как и мои стражи, не знают страха, их невозможно уничтожить моей магией, только отвлечь или задержать. Лунные взялись за дело всерьёз. Угольные тени на стене оживают под взглядом Кира, бросаясь наперерез световым тварям. Стражи туманными всполохами пытаются напасть на один из сгустков света, но не причиняют ему никакого вреда. Радует, что и им вреда причинить твари не смогли.
Одно создание из мягкого лунного света когтистой лапой отшвыривает Кира к стене, на его плече медленно наливаются кровью тонкие царапины. Несмотря на свою хрупкость и бесплотность, творения Лунных вполне способны убивать.
Тени, сдерживающие напор тварей, начинают таять, ведь сейчас их не контролирует разум Сына Ночи. Поминаю серебряный свет, глядя, как на меня летит нечто, из него сплетённое. Страж с телом и сутью Шаннеи отбрасывает переливчатую кошку в сторону, и та бросается на лежащего Кира.
Прицельный бросок ритуального кинжала только отвлекает тварь, она только раздосадовано мерцает. А я осталась безоружной перед лицом всё новых и новых порождений света.
Приказываю одному из стражей охранять Кира, пока он не придёт в себя. Кровавые создания недовольно шипят, но выполняют мою волю, хотя я чувствую х злость на нашего извечного врага. Пути судьбы неисповедимы, и сейчас кровавый страж защищает того, кто нашёл средство их уничтожать. Неудивительно, что мои кровавые творения сами желают расправиться с ним!
Длинный солнечный луч змеёй обвивает мои ноги, не давая пошевелиться. Призываю кинжал, пытаюсь разрезать серебристую ленту, звенящую от холода и внутренней силы, но только задеваю себя.
Один из стражей отшвыривает меня в сторону, одновременно разрывая змею на части. Она двумя клоками серебристого сияние плывёт по комнате, пока из солнечного света не образуются две новые твари, поменьше, но вооруженные полным комплектом зубов-когтей-шипов. Они бросаются на меня, но две тени, метнувшиеся им наперерез, поглощают световых тварей, н и сами развеиваются. Пришедший в себя Кир со злостью отыгрывается на тварях.
23
All'ier (аль'эр) – цветок, растущий у южных подножий Бессветных гор, находящихся на севере Империи. Самый прекрасный из всех цветов этого мира. Теплолюбив, поэтому цветёт только во втором-третьем осеннем десятидневье.