Страница 27 из 74
Почему я не умерла тогда? Потому что слишком ценю свою жизнь и не готова умереть даже ради своей Верной. И это самое страшное предательство. И не надо врать самой себе, что у тебя есть долг. У тебя был выбор и ты его сделала.
– То есть, если тебя снова убьют, ты воскреснешь? – Кир пытается отвлечь ученицу от грустных мыслей… довольно бестактными в данной ситуации вопросами.
Рида поднимает на него взгляд, и я уже знаю, что увидит в нём Кир: холод, усталость и детскую беззащитность. Даже односторонняя связь Верности связывает крепче, чем жажда мести, ненависть или общая цель.
Может, мне дан шанс исправить свою ошибку? Доказать самой себе, что я не такая дрянь, какой считаю себя с тех пор. Заманчиво, но я ничего не хочу менять в своей жизни. Меня устраивает всё, что есть во мне… Но может, это не устраивает мою Шаннею? Ведь Верные неразлучны и после смерти, и моя сестра и подруга вполне могла послать мне этот шанс (испытание?). Не зря ведь жрецы Aueliende говорят… говорили, что на Той Стороне умершим открываются удивительные возможности…
– Что ты собираешься делать дальше? – рассеянным голосом интересуюсь я, с лихорадочной скоростью проигрывая варианты событий. Рида переводит взгляд на меня и я вижу в её глазах удивление, скрытое под тонким налётом насмешки.
– Вы что-то можете мне предложить?
– Защиту, – не задумываясь отвечаю на её слова, не желая чувствовать в них подвоха. Когда её ученичество будет признано официально, я смогу ей вдолбить, что насмехаться над учителями и в присутствии учителей чревато для здоровья, физического и душевного. – Тебе она пригодится.
– Разве двое наёмников могут защитить меня от гнева Церкви?
– Они и не такое могут! – иронично усмехается Кир. – Да и ты сама сможешь от них весьма продуктивно защищаться, если тебя немного подучить…
Я мысленно аплодирую своему спутнику. С довольной полуулыбкой наблюдаю за недоверием девушки. Задумчиво провожу пальцами по губам, словно стирая незримую кровь.
– Разве ты не знаешь, кого называют Охотниками Смерти?
– Самых удачливых убийц? – мрачно предполагает девушка, в её взгляде мелькает недовольство, что ей приходится отвечать на вопросы, ответы на которые она знать не может.
Тихо смеюсь, вкладывая в свой смех всю свою усталость и горькую иронию.
– Нет, девочка… Охотники – те кто принесли свои жизни на алтарь служения Aueliende. Некроманты, как их принято называть, – внимательно слежу за реакцией девчонки. От этого зависит будет ли она учиться добровольно, или мне снова придётся применять порабощающее разум чародейство. Каюсь, я никогда не была особо милосердной наставницей.
– Разве способности не передаются по наследству? – с непонятной враждебностью отзывается Рида. Честно, я такого вопроса не ожидала и немного растерялась.
– Передаются, – невозмутимо подтверждает Кир, – но ты же уже была в объятиях Aueliende, и в тебе есть толика её сил. Тебя нужно просто обучить, ведь…
Я не спорю, Сын Ночи, конечно, умница, но уловив подтекст разговора, я с милой и невинной улыбочкой перебиваю его, пока он не начинает… угрожать ей. Пусть косвенно и завуалировано, ставя её перед отсутствием выбора, но всё равно угрожать.
Я бы ему за такое выгрызла язык.
– Ведь ты хочешь отомстить?
Понимаю, что попала в единственно больное и уязвимое место Риды. О да, отомстить она желает больше всего! Неужели церковь не понимает, что такими темпами она вполне может заработать себе кровников на столетия вперёд?!
Да нет, всё они понимают. Просто пока на их стороне народ, которому пообещали освобождение от кровавой власти жестоких богов, Церковь действительно сильна. В чём-то, может, их проповедники и правы, даже мне некоторые мессы казались отвратительными, но это ещё не повод вырезать под корень всех, обладающей магией!
Впрочем, я не права. Под льдистым светом солнца все души покрываются льдом, и даже магия жизни несёт только боль и смерть. Правы они. В чём-то.
Даже я это понимаю.
Только вот простить никогда не смогу.
Рида судорожно кивает, в тёмных глазах появляется пугающая решимость идти до конца. Да девочка с характером, и не слабым! Чувствую, что её ученичество будет весёлым… и для неё, и для нас.
Сдерживаю ликование. Выходит, не одна я такая… (будем называть вещи своими именами) дура, что попалась на уловку о мести. Нам удалось её уговорить гораздо быстрее, чем Киру – меня, когда он нашёл меня после Падения наших кланов. Да, я тоже тогда хотела отомстить… частично это мне удалось, но никто и никогда не сможет расплатиться со мной за мёртвый клан. Мёртвых сестёр. Мёртвую Верную.
Двое никогда не смогут уничтожить Церковь.
Но трое ещё могут попытаться.
– Мне надо будет учиться у вас? – с дрожью в голосе спрашивает девушка.
– А разве есть ещё и другие некроманты, избежавшие уничтожения?..
С тяжёлым вздохом она опускает взгляд. Я довольно смеюсь, Кир мечтательно смотрит в посветлевшее небо.
– Что ж, собирайся… ученица.
Слишком просто.
Я вычёсываю чёрный шёлк мокрых волос Риды, переплетаю косы алыми лентами, струящимися из моих надрезанных вен.
– И тебе не больно? – удивляется девушка. Я на мгновение замираю, прислушиваясь к своим ощущениям. Отрицательно качаю головой.
– Скорее, чуть-чуть щиплет. Нервные окончания в запястьях уже давно отмерли.
– Так часто режешь себе вены?!
– Ну не горло же себе резать, когда припечёт, – слегка удивлённо пожимаю плечами. – Вся моя… теперь наша… магия построена на своей крови.
– А чужая не подойдёт? – с деловитой кровожадностью интересуется ученица.
– Слабый заменитель. Её можно использовать, только когда её пролито достаточном много. Например, во время крупных сражений.
За те несколько дней, что мы путешествуем вместе, мы так и не успели добраться до города. Риду приходится пересаживать с химеры на грифона и с грифона на химеру каждые полдня, но всё равно животные слишком быстро устают. У них не остаётся даже сил летать, как раньше, пока мы отдыхаем.
Девушка кутается в тёплый плащ Кира. Её одежда никуда не годилась, мы её сожгли ещё тогда, обрядив ученицу в найденные запасные вещи. Рида не возмущалась, терпела. Но когда в пределах видимости с высоты птичьего полёта показалась деревенька, она потребовала, чтобы ей достали нормальной одежды.
Я её поддержала, и Кир, изображая великомученика, отправился к поселению. А нашей ученице, обнаружившей небольшой ручеёк, приспичило вымыть голову.
– Может, ты их обрежешь? – предлагаю ей, насмотревшись на её мучения.
– Нет! – Отшатывается от меня ученица. – Ни за что!
Вопросительно изогнув бровь, жду пояснений. Рида осторожно касается заплетённых кос, проводит ладонью по ещё влажным волосам.
– Для горцев нет большего позора, чем носить короткую причёску, – спокойно произносит она.
– А в бою не мешает?
Она с улыбкой отрицательно качает головой. Чёрные волосы отсвечивают рубином кровавых лент.
Девушка задумчиво смотрит на свои запястья. Кожа у неё на них тонкая и полупрозрачная, как первый летний лёд. Резать такую – жалко, шрамы никогда не сойдут. Впрочем, ей до этого рано. Необходимая мутация, перестраивающая организм и дающая крови необходимые свойства, ещё не началась. Я обучила горянку только нескольким фокусам по управлению собственной кровеносной системой. Ей это пригодится. Кир же учит её насылать сны, утверждая, что из неё получится прекрасная Говорящая-с-Ночью. До Ушедших-в-Ночь, боевой элиты клана Ночи, она конечно не дотянет, но…
Хищно усмехаюсь. Пусть Кир – один из сильнейших Сыновей Ночи, но он не понимает, что создавать и насылать паутину снов гораздо действеннее, чем превращать людей в тени. Надо только провести девочку через безумие, раз страх и боль она уже познала.
Рида смотрит на меня со странной смесью страха и полного доверия. Внутренне морщусь. Она пока что слаба, её надо долго закалять. Она должна перестать бояться.
Ласково касаюсь её волос: