Страница 1 из 88
Четвертый разворот
Новую книгу ленинградского прозаика Петра Кириченко составили рассказы и повесть «Бегство из круга». В ней писатель, летчик по профессии, точно и ощутимо воссоздает трудовые будни экипажа авиалайнера и его командира Рогачева. Основной психологический конфликт повести — столкновение различных жизненных позиций ее героев.
В рассказах П. Кириченко продолжает исследовать характеры современников, показывая их в момент серьезных нравственных испытаний, когда сущность человека проявляется с наибольшей полнотой.
П. Кириченко — автор сборника «Край неба», изданного «Советским писателем».
НОВИНКИ «СОВРЕМЕННИКА»
Петр Кириченко
РАССКАЗЫ И ПОВЕСТЬ
МОСКВА
«СОВРЕМЕННИК»
1987
Р2
К43
Рецензенты
О. ГУССАКОВСКАЯ,
В. ШУГАЕВ
Кириченко П. В.
Четвертый разворот: Рассказы и повесть. — М.: Современник, 1987. — 352 с — (Новинки «Современника»).
Новую книгу ленинградского прозаика Петра Кириченко составили рассказы и повесть «Бегство из круга». В ней писатель, летчик по профессии, точно и ощутимо воссоздает трудовые будни экипажа авиалайнера и его командира Рогачева. Основной психологический конфликт повести — столкновение различных жизненных позиций ее героев.
В рассказах П. Кириченко продолжает исследовать характеры современников, показывая их в момент серьезных нравственных испытаний, когда сущность человека проявляется с наибольшей полнотой.
П. Кириченко — автор сборника «Край неба», изданного «Советским писателем».
©Издательство «Современник», 1987
ПАДАЮТ ЯБЛОКИ
Павел Спиридонович не любил приезжать в поселок, хотя он родился в нем и вырос. Родителей проведывал крайне редко и, появившись, старался подолгу не задерживаться: скучным виделся ему и поселок и жизнь в нем, и нередко он с удивлением спрашивал себя, как это раньше не замечал всего убожества тихой жизни, вспоминал, что в юности было интересно и даже весело. Друзей, с которыми он гонял когда-то по садам и пустырям, а после учился в школе, почти не осталось, — многие разъехались, а кто и задержался, то жил, казалось теперь Павлу Спиридоновичу, неизвестно на каких улочках, и поэтому, приезжая, он ни к кому не ходил и никого не видел. К тому же приходилось выслушивать жалобы матери на то, что редко привозит он жену и детей. Это раздражало: дети были раза два, а жена гостевала только однажды и после упрямо отказывалась.
— Что там интересного! — отвечала она всякий раз, когда Павел Спиридонович заводил разговор о поездке. — Все друг друга знают, ни одного умного разговора... Только о картошке да о дождях. Поехать к морю, вот это я понимаю...
И чтобы позлить Павла Спиридоновича и отправить его к родителям одного, она начинала вспоминать, как в прошлом году они жили в Судаке — какие там замечательные места, какое море, — и заканчивала словами:
— Три недели пожили как люди... Вот это красиво!..
Павел Спиридонович готов был ответить, что в Судаке так же пыльно и скучно, и если на то пошло, то его поселок ничуть не хуже. Там нет моря, но недалеко протекает речка, небольшая, правда, речка, но все же... И тепло, потому что это все же не север. Но он знал, что жена не станет даже спорить, прищурит глаза и скажет: «Не ожидала от вас, Павел Спиридонович! Поздравляю!..»
— Согласен, — продолжал он уговаривать. — Но им хочется поглядеть на внуков, на тебя. Неужели не понимаешь? И потом, это мой святой долг.
— А кто тебя держит? — начинала злиться жена. — Садись и езжай! Я не возражаю.
Павел Спиридонович так и делал.
В нынешнее лето он выбрался в конце августа; летел самолетом, а затем три часа ехал поездом. И пока глядел в вагонное окно, за которым тянулись защитные лесополосы, нескончаемые поля — то желтые, то зеленые, — думал радостно, что на вопросы матери смело скажет о школе: жена не может приехать, да и детей не привезти. Мысленно он уже рассказывал родителям о покупке книжек, школьной формы, о тех хлопотах, что предшествуют началу учебного года. И все было правдой: дочь готовилась пойти в третий, а сын — в первый класс. От таких мыслей, от удачного совпадения поездки и начала учебного года, а также оттого, что день выдался солнечным, чистым, настроение у Павла Спиридоновича было прекрасное. Мысли о школе сменились воспоминанием о том, как давно уехал он из поселка вот по этой самой дороге, в таком же поезде, и сначала учился, затем служил в армии, после — работал и снова учился. Легко, без грусти подумалось ему о женитьбе, о том, что годы летят, и вот, считай, что и не жил — уже тридцать семь... За окном мелькнула какая-то речка, на зеленом берегу стоял пацан с удочкой. И Павел Спиридонович даже потянулся к стеклу, чтобы подольше видеть и зеленый берег, и рыбака. Когда-то он тоже вскакивал рано, копал червей за сараем и бегал ловить рыбу: как это хорошо: свежесть и чистота утра, мокрая от росы трава, восход солнца и тот восторг и замирание, когда дернется поплавок. Павел Спиридонович вспомнил, как однажды брал хлеб для рыбалки, но, проголодавшись, съел сам, и хлеб этот был невыразимо вкусен.
Он улыбнулся воспоминаниям и подумал, что сколько ездил по этой дороге, а подобные мысли никогда не приходили; и снова смотрел в окно, перебирал в памяти свою жизнь, а колеса отстукивали на стыках, будто подтверждая: «Так! Так!.. Так-так-так-так!..»
Женился Павел Спиридонович десять лет назад, как раз в день своего рождения. Тогда такое совпадение показалось значительным, и, помнилось, они с Верой радовались, что будут отмечать оба события вместе. Свадьбу устроили в квартире Павла Спиридоновича, хотя сначала предполагали снять банкетный зал в ресторане. От этой мысли пришлось отказаться, поскольку гостей набралось совсем мало. Родители Павла Спиридоновича не приехали, потому что заболел отец и мать оставить его не могла. Приглашать своих родителей Вера не хотела, сказав, что у нее с ними давний конфликт, и Павел Спиридонович не настаивал. Пришло несколько товарищей по заводу, соседи, а со стороны Веры — одна ее подруга, смелая, судя по всему, женщина, с пышной грудью и копной рыжих волос. Вера посадила ее рядом с собой и перекидывалась короткими фразами или же слушала, как подруга, завладев общим вниманием, высказывала интересные суждения о школе, о воспитании детей. Все решили, что она учительница, тем более когда она говорила, то сразу же становилось понятным, что женщина она образованная и передовая. Позже Павел Спиридонович узнал, что она училась в пединституте, но по каким-то причинам его не закончила и работала дамским мастером в «Салоне красоты». И, узнав, Павел Спиридонович обрадовался, что подруга эта не учит детей, хотя какое ему, в сущности, было дело — кто она и что, тем более что вскоре она вообще исчезла: то ли уехала, то ли вышла замуж. Верно, он забыл бы о ней, как забывал многое, если бы Вера не вспоминала и не говорила время от времени, что та «умеет красиво жить». При этом она так смотрела на Павла Спиридоновича, будто хотела сказать, что жалеет о своем замужестве.