Мир вне времени

— Я знаю.

— Ты готов встретиться с Мирелли-Лирой?

— Да. — Корбелл передернул плечами, хотя утро не было особенно прохладным. Ничего, скоро станет действительно холодно. Он попытался представить себе ночь длиной в шесть лет — и почти увидел, как Мирелли-Лира следит за ним в темноте. — Надо постараться найти бессмертие диктаторов до того, как мы повстречаемся с ней. Она готова на все ради этого волшебного средства.

— Если мы найдем его, я буду пробовать первым.

— Лекарства должно быть много, — рассмеялся Корбелл, — иначе его бы... охраняли.

— О чем ты подумал?

— Охрана. Больничное хранилище в Сараш-Зиллише не охранялось! Неужели Мальчики были так уверены, что дикт до него не доберется? А выглядело хранилище так же, как и то, в Четвертом Городе, только там не было охранной системы — мощной двери, сообщающихся кабин прилатсила и кабин из армированного стекла на крыше.

— Допустим, один или даже несколько дикта найдут средство бессмертия. Ну и что с того? Хранилище в Четвертом Городе защищали от других претендентов владельцы. По крайней мере, ты так говорил.

— Я ошибался. Четвертый Город старый, но не такой, как Пархалдинг, скорее уж как Сараш-Зиллиш. Его вполне могли построить Мальчики.

Деревья приблизились. Корбелл вспомнил, что среди них есть и фруктовые, а он голоден. Ладно, сейчас не время для этого. Что же это была за мысль... Старение, пепел гаснущего костра... Большинство вредных веществ уходит вместе с мочой и калом, но не все. Мочевина оседает в суставах и вызывает подагру, а на стенках артерий и вен откладывается холестерин. Правда, и то и другое можно удалить с помощью лекарств, но остаются еще инертные молекулы, которые накапливаются в самой клетке. Надо представить себе чудо, способное удалить их, а потом подумать, как оно может выглядеть.

— Там было просто нечего охранять! — Не понима...

— В Сараш-Зиллише было нечего охранять. Вначале я все перепутал, но теперь знаю, где бессмертие дикта! Ур-ра!

Гординг сделал шаг назад.

— Один раз ты его уже нашел. Кто должен будет укусить меня на этот раз?

— Я пока ничего не скажу. Один раз я уже выглядел дураком в твоих глазах и больше не хочу. Идем.

Теперь деревья были совсем близко, а Корбелл хотел есть все сильнее и сильнее.

IV

Джером в одиночестве шагал по улицам Сараш-Зиллиша. У него чесалось лицо, голова и грудь; он старался не обращать внимания на зуд.

Как ходят одиночки? До этого Корбелл видел только одного такого Мальчика достаточно близко. Он был уверен, что его хорошо примут, куда бы он ни пришел, и походка его была пружинистой, уверенной — Мальчишеской. Сейчас Корбелл старался сохранять уверенную пружинистую походку. Но возможно, вся эта маскировка окажется ненужной: окна города были темными, улицы — пустыми и тихими.

Корбелл и Гординг до отвала наелись фруктов в лесу за Сараш-Зиллишем. Там же Джером побрил наконечником сломанного копья лицо, грудь и голову, оставив немного волос только на макушке. Гординг отрезал свои длинные седые волосы и тоже побрился, хотя польза от этого была Небольшая: среди Мальчиков встречались беловолосые альбиносы, но они не ходили так, словно у них болят все суставы.

Из ближайшего здания, напоминающего магазин, послышался смех и веселые голоса, говорящие на Мальчиковом. Корбелл повернул за угол здания, чтобы миновать компанию — так же мог поступить и одиночка. Правда, за одиночку он может сойти только издали. Бессмертие там или не бессмертие, но ему уже не двенадцать лет. Будь рядом с ним Гординг, он бы чувствовал себя увереннее, но паре путников не помогла бы уже никакая маскировка.

Растительность на улице стала более плотной, теперь через нее приходилось продираться. Спутанные ветви ползучих растений поднимались почти вертикально по какой-то стене. Корбелл пошел вдоль нее и скоро понял, что она слегка изгибается, как будто огораживает круглый или овальный участок земли. Возле пролома в стене кустарник становился гуще и выше, словно парк выплескивался из отведенного ему пространства. Корбелл пролез туда и пошел по парку. Вокруг него шелестели на ветру листья, пели птицы; вдруг раздался громкий крик, а следом за ним — взрыв смеха. Джером подпрыгнул. Оказывается, здесь тоже Мальчики! Но вот стена кончилась, и он увидел, что над перепутанными растениями висит машина, похожая на стеклянную елочную игрушку. Корбелл немного подумал, потом начал искать прямое деревце, стараясь не отходить далеко от машины. Большинство кустов ему не подходили, но через некоторое время он все же нашел примерно то, что нужно. Палка была коротковата, но ничего лучше поблизости нет. Он отрубил ветку сломанным копьем и уселся на землю, скрестив ноги.

Куда подевался Гординг? Он шел следом за Корбеллом, с довольно большим отставанием. Со стороны казалось, что два одиночки следуют примерно в одном направлении и оба направляются к парку. Ничего подозрительного.

Сидя на земле, Джером снял наконечник копья с обломанного древка и принялся обстругивать им свежесрезанную палку. Он едва поднял глаза, когда двое... пятеро, нет, целых десять Мальчиков пробрались сквозь заросли в бывших воротах парка. Группа несла громадную тушу индейки, привязанную к палкам. И куда они с ней собирались, интересно? В кухню в ближайшем здании? Ну так она им не поможет.

Корбелл услышал громкую фразу, за которой последовала пауза. Поняв, что его зовут, он поднял глаза, на секунду задержал взгляд улыбающегося Мальчика и вернулся к работе. Они что, не видят, что перед ними одиночка? Его не положено окликать первым, он сам должен заговорить, если ему захочется.

Новое древко для копья получалось очень неплохим. Корбелл примерил его к наконечнику: великовато. Надо состругать еще, вырезать желобок и вбить готовое древко на место. Стайка Мальчиков удалялась по улице, но двое остались и переговаривались тихими, удивленными голосами. Джером посмотрел на них, нахмурившись. Они стояли очень близко, смотрели на него и что-то обсуждали. А за машиной уже прятался Гординг. Как он туда попал? Корбелл не слышал ни звука с той стороны. Наверное, дикт заметил купол машины, перелез через стену, прошел по парку и преодолел еще одну стену. Теперь он скорчился и сидел без движения, и вид у него был почему-то очень виноватый.

Высокий Мальчик с прической, похожей на черный гриб-дождевик, снова окликнул Джерома:

— Прошу прощения за вторжение. Ты не покажешь свою работу?

Корбелл разогнул ноги, медленно встал — и бросился к машине.

Дверца оставалась открытой, поэтому Мальчики не успели его перехватить. Гординг уже проскользнул в другую Дверцу. Джером захлопнул дверь со своей стороны, ухватился за ручку и откинулся назад. Пожилой дикт стучал по клавишам управления. Черноволосый Мальчик долго бежал рядом с машиной, дергая за дверь; наконец он отстал.

— Ты сказал, что годятся любые четыре одинаковых знака. Я нажал этот, — Гординг показал на скрещенные запятые.

— Не знаю, куда мы попадем. Давай попробуем сменить команду, — Корбелл четыре раза нажал кнопку со скрюченным «пи». — Я даже не знаю, есть ли здесь станция подземки. Она должна выглядеть, как гигантский куб, а в Сараш-Зиллише я такого не видел.

— Отдохни пока. Даже если мы не найдем ее, у нас есть тчипл. Мы наберем случайный номер.

— Я потерял копье.

— Зато у меня есть нить.

— Я не о том. Я думал, что чиню его правильно, но, судя по реакции Мальчиков, что-то я все-таки напутал.

Пока машина двигалась по городу, они видели всего одного Мальчика. Худой лохматый одиночка карабкался на развалины небоскреба недалеко от центра города. Когда мимо пролетала машина, он поймал взгляд Корбелла и не отводил глаз, пока двое мужчин не скрылись за углом. Долгая ночь придет только через земной год, так что одиночка и две группы Мальчиков могут составлять сейчас все население Сараш-Зиллиша. В это очень хочется верить... Но делать этого нельзя. Сараш-Зиллиш наверняка находится на одной из линий близко расположенных кабин телепортации, ведь это очень важное место.