Мир вне времени

День второй.

Прошел под девизом: «Быстрее, выше, сильнее». Корбелл взял с собой немного влажного дерева и отправился в Штаб-квартиру Мировой Полиции. В кухне он положил дерево в духовку, которую забыл вчера выключить, и включил вытяжной вентилятор. Нашел еще одну металлическую урну и принес ее в кухню. К этому времени ветки тлели, местами даже горели, но все еще не высохли окончательно. Джером подождал еще немного. Кухня, несмотря на вентилятор вытяжки, заполнилась дымом. При новом осмотре выяснилось, что поленья перестали гореть, и Корбелл не выдержал долгого ожидания. Он открыл дверь духовки, внутрь ворвался свежий воздух, вспыхнуло пламя. Джером отскочил, хлопая себя по волосам и бровям, но они, к счастью, не занялись.

Пришлось оторвать дверь от маленького шкафчика: это оказался единственный инструмент, который позволил перенести поленья из духовки в урну. Подумав, дверь Джером тоже прихватил: плоский кусок металла может пригодиться. В парк он возвращался медленнее, чем вчера. По дороге три раза приходилось открывать дверь салона, чтобы выпустить дым. Каждый раз машина замедляла ход, словно врезалась в невидимое препятствие. И все-таки он добрался до нужного места. Вытащив урну из машины, Корбелл выяснил, что поленья прогорели до углей. Он перевернул урну набок и зафиксировал ее так, что дно оказалось выше краев. Собрав угли в кучу, он собрал еще веток, которые оказались суше других, и положил в урну — сушиться. Когда пошел теплый дождь, Джером даже не огорчился: противной такую погоду не назовешь, а огонь теперь в безопасности. В это время миллион лет назад... нет, два миллиона лет назад пилот космического корабля Корбелл уже пролетел десятки тысяч световых лет я находился в центре Галактики, огибая гигантскую черную дыру массой с сотню миллионов Солнц. Сейчас Корбелл стал голым дикарем, и ему предстояло добывать себе ужин.

Вокруг него шуршали и шевелились маленькие живые создания, но он никого не видел. Впрочем, даже если бы и видел," все равно ему нечем их убивать. Вытягивая из земли новую порцию корней, он одновременно поглядывал по сторонам в поисках дубинки. Корбелл решил поджарить и попробовать все корнеплоды, какие нашел.

Потом он собирал орехи. Тем временем дождь прекратился. Похоже, он начинался каждый день после полудня и продолжался два-три часа. Хорошо, что хоть что-то здесь происходит регулярно! В привычном уже красном закатном свете Джером занялся приготовлением ужина. Половину корнеплодов пришлось выбросить. В его распоряжении остались: один плод, похожий на картофель, одна очень большая свекла, гибрид батата с морковью и один нормальный батат. Почти все орехи подгорели, но те, что еще возможно было съесть, оказались очень вкусными. Корбелл отправился поискать еще орехов. За этим занятием его и застигла ночь. Он установил урну вертикально, подбросил туда еще веток и устроился на ночлег на куче почти сухого мха.

День третий.

Он проснулся в темноте, почувствовав прикосновение к спине теплого меха. Свернувшись калачиком, он снова заснул — и проснулся от воспоминания. Мех? Сейчас к его спине ничего не прикасалось. Возможно, ему все приснилось? А может, кошкохвост и правда приходил к нему погреться? Прикосновение меха было привычным и не разбудило его полностью: они с Мирабель брали к себе в кровать котенка, пока он не вырос в кота и не начал вести себя соответственно.

Проснувшись окончательно, Корбслл сделал легкую зарядку, чтобы размяться. Он позавтракал фруктами. Что теперь? Возможно, стоит поискать птичьи гнезда и яйца.

Огонь до сих пор горел. Джером подбросил в него веточек и отправился поискать что-нибудь посолиднее. Жаль, что у него нет топора! Мелкие ветки горят слишком быстро, а большие очень тяжело двигать. К тому же скоро он использует весь хворост в окрестностях. Часть утра он провел, перетаскивая к своей стоянке громадную ветку. Опрокинув урну набок и засунув в нее толстые конец ветки, Корбелл испугался, что вызовет лесной пожар, и перенес все сооружение на гранитную плиту неподалеку.

Ему очень хотелось поесть мяса. Если он найдет прямую ветку, то сможет обжечь ее и сделать копье, но как его заострить? Нет, нож — вещь первой необходимости. И Сараш-Зиллиш стоит обследовать хотя бы для того, чтобы его найти.

Четыре перекрещенных запятых привели его в больницу Сараш-Зиллиша. Корбелл сразу узнал ее, ведь больница в Четвертом Городе выглядела точно так же. Наверное, перед своим падением цивилизация начала слишком полагаться на стереотипы. Джером представил погром мирового масштаба, истребивший всех архитекторов, после чего человечество могло только копировать старые постройки. Нет, такая версия не выдерживает критики. Придется искать другую причину для появления домов, словно сошедших с конвейера.

Внутреннее устройство госпиталя живо напомнило Корбеллу кошмарное бегство от Мирелли-Лиры. Чистые и пустые коридоры, двери без ручек, ковер... Единственное отличие — здесь нет хранилища. Центральное помещение госпиталя, комнату высотой в два этажа, занимал диагностический компьютер. Ни сверхкрепкой двери, ни системы двойных «телефонных будок» — никакой защиты от воров. И трупов защитников тоже нет.

Если верить Мирелли-Лире, это было город Мальчиков. Им не нужно бессмертие диктаторов, украсть его может захотеть только взрослый. По обе стороны коридора тянулись запертые двери, но их достаточно было пнуть, чтобы открыть. Корбелл довольно быстро обнаружил операционную с двумя столами, над которыми нависали манипуляторы со скальпелями, отсосами, иглами и зажимами. По металлу было видно, что о нем давно не заботились.

Джерома интересовали именно манипуляторы. Он взобрался на стол, дотянулся до металлической «руки», оттолкнулся ногами и повис. Манипулятор согнулся, потом сломался примерно на половине длины, опрокинув человека на пол. Корбелл-охотник вышел из здания больницы, неся метровое металлическое копье со скальпелем на конце.

По дороге обратно его опять застал дождь. Джером заглянул в импровизированный очаг, увидел, что огонь и не думал гаснуть, и сел пережидать непогоду. Во второй металлической урне набралось уже несколько дюймов воды.

Корбелл решил провести время с пользой и попытался побриться. Он делал это очень осторожно, но рукоятка копья была не очень удобна для такого занятия, и дела шли не очень хорошо. И тут он увидел гигантскую индейку. Она пережидала дождь под ореховым деревом и выглядела грязной и несчастной. Человек замер, но птица и так его не замечала. Он подумал и решил, что не сможет подобраться к ней незамеченным. Тогда Джером перехватил копье обеими руками и бросился вперед. Птица подняла голову, пронзительно вскрикнула и бросилась бежать. Корбелл ударил копьем ей в ногу; она остановилась клюнуть обидчика, и человек ударил снова, на этот раз в шею. Отдача в плечах была даже приятной. Раненая птица в панике забегала, неуклюже кружа на одном месте и вскрикивая. Корбелл погнался за ней, ударил в шею еще два Раза, потом остановился передохнуть. Истекающая кровью птица не остановилась, но ее движения стали еще более беспорядочными. Джером восстановил дыхание и снова бросился в погоню. Он уже заносил копье для последнего удара, когда птица повернулась и бросилась прямо на него. Одно удачное движение — и птичья голова упала на землю, а ее хозяйка пробежала еще несколько метров, прежде чем упасть.

Гранитный выступ почти высох. Корбелл опрокинул на него урну с огнем, добавил еще веток и вернулся за птицей. Он ощипывал ее, пока мог двигать руками, потом отдохнул и продолжил. Вскрыв живот птицы, он выдернул все внутренние органы, упираясь ногами в камень, чтобы легче было работать. В качестве сковородки пришлось использовать дверь от кухонного шкафа. Джером поджарил на ней печень и съел ее, пока жарилось все остальное, потом принялся за ножки. Он не мог устроить достаточно большой костер, чтобы зажарить на нем дичь целиком, но для ножек его вполне хватало. А несколько кусков грудки можно пожарить, насадив на палку.