Страница 41 из 64
Марила речь племянника явно не успокоила. Он хотел было что-то возразить, но потом вдруг остыл и только пробормотал себе под нос какое- то ругательство. Император в задумчивости гладил свою черную бороду, но глаза его все еще метали молнии.
Лейжес торопливо продолжил:
— Давай еще раз все обсудим. Теперь мы знаем, что имеем дело с крупным мятежом. Заговор зрел уже много месяцев. Нам известно, где находится его центр и кто его лидеры. Правда, мы дорого заплатили за это знание. Но что делать? Теперь, когда началась открытая война, можно предположить, что Эфрель призовет к себе на Пеллин всех, чья помощь была ей уже обещана. Тех, с кем она вела секретные переговоры. Победа Конана определенно повлечет за собой волну поддержки от колеблющихся, кто был осторожен и не решался раньше на откровенное предательство. Таким образом, ведьма, возможно, соберет большое количество сторонников, когда новость о нашем поражении соблазнит не слишком преданных нам людей. Восстание Эфрель, возглавляемое Конаном, — самая большая угроза империи Турана, с которой когда-либо сталкивался род Нетистенов.
Итак, мы потеряли двадцать два судна и тысяч пять солдат и рабов. Но это всего лишь половина флота Турана, если брать в расчет те корабли, которые патрулировали границы или по каким-то иным причинам не были задействованы в этом сражении. Кроме того, если мы действительно постараемся, то сможем переделать некоторые наши торговые суда в военные и набрать для них новые команды. Именно так поступил Конан, и мы знаем, что его тактика сработала. Это все касается самого Турана. А еще нам надо призвать себе на помощь союзников из Вендии. Они не посмеют отказать нам в своей поддержке. Ведь Эфрель представляет угрозу для всей империи. Я не думаю, что ей удалось впутать в заговор представителей самых знатных родов, правителей крупных островов. Предположим, что Султанапур, Акит, Самарра, Шангара, Хоарезм, Замбула и Кутхемес, вместе с большинством малых государств, все еще остаются преданными нам. Учитывая их поддержку, я думаю, мы сможем собрать флот приблизительно в триста военных кораблей плюс где-то сотню переоборудованных торговых и прочих… К тому же бунтовщики также понесли немалые потери. Я уверен, что у Конана не наберется больше сотни кораблей всех видов и мастей. Истощились у него и людские ресурсы. Исходя из всего этого, я полагаю, что соотношение сил окажется приблизительно четыре к одному или даже больше. Разумеется, в нашу пользу. А это значит, что первое поражение вовсе не означает, что мы проиграли всю войну. Мы соберем силы, вернемся на Пеллин с действительно могущественным флотом и сравняем с землей крепость проклятой ведьмы.
Но утро вечера мудренее. Давай хорошенько обсудим все это завтра. Я не спал нормально уже несколько ночей и едва держусь на ногах от усталости. У меня все болит. Поэтому прости меня, дорогой дядя, но я пойду к себе.
Не ожидая ответа, Лейжес повернулся и покинул тронный зал. Марил что-то негромко проворчал о наглых юнцах и погрузился в мрачные размышления.
Не успел Лейжес, с трудом превозмогая боль, снять с себя заляпанную в битве одежду, как в комнату ворвалась Мкори. Молодой человек радостно засмеялся.
— Мкори, подожди секундочку, — закричал он.
Лейжес накинул на плечи чистую рубашку свободного покроя и начал запихивать ее под пояс. Не обращая внимания на попытки юноши выглядеть представительно, Мкори выпроводила его телохранителя из комнаты и подбежала к любимому.
— Мне нужно было прийти и увидеть тебя прямо сейчас. Ох, Лейжес, как я благодарна богам за то, что вернулся. Все только и говорят, что о катастрофе и клятве Эфрель отомстить. Я слышала, что Конан чуть не убил тебя и что Гейбл чудом заметил тебя в воде.
Она упала в его объятия, всем телом содрогаясь от рыданий. Лейжес крепче прижал ее к себе, превозмогая боль в руке. Некоторое время молодые люди стояли неподвижно, обнявшись. Юноша шептал ей на ухо какие-то утешения. В конце концов, они поцеловались.
— А Конан… — снова возбужденно начала Мкори, но затем, взяв себя в руки, тихо продолжила:
— Говорят, он тот самый Конан, легендарный пират, чьи орды много лет назад едва не завоевали нашу империю. Люди утверждают, что Эфрель вызвала его сюда из мертвых, чтобы сделать ее армию непобедимой.
— Охотно верю. Особенно после того как я встретился с ним на поле битвы, — ответил Лейжес — В нем есть что-то нечеловеческое. В бою, залитый кровью, он похож на демона смерти. А в его голубых глазах убийцы горит безумный огонь. Этот разбойник резал наших людей как овец. Кровавая бойня — его стихия, так же, как морские глубины — стихия акулы. И, подобно акуле, он несет с собой неминуемую гибель.
Мкори в ужасе посмотрела на любимого и тяжело вздохнула. Лейжес заметил это и решил ее немного успокоить:
— Но все слухи про Конана — сущая ерунда. Я знаю, что он все же человек. Я видел несколько кровоточащих ран на его теле. Допустим, он превосходный воин и действительно здорово похож на пирата Амру, но этот Конан вовсе не демон. Теперь я знаю ему цену. И когда мы снова встретимся, я убью его. Мне наплевать, кто он там есть на самом деле. Я сделаю для тебя кубки из его черепа и черепа Эфрель. Они хорошо будут смотреться вместе.
Казалось, Мкори, о чем-то задумавшись, не слушала его.
— А? Ты что! Какой страшный подарок! Ты просто придаешь слишком много значения старым сагам менестрелей о кровавых битвах. Как может кто-то пить из черепа? Сам подумай. Даже те дикие герои из легенд. Череп ведь не удержит воду. Тебе в голову иногда приходят ужасные идеи Лейжес! Лучше отдай этих злодеев на растерзание отцу.
По каким-то неуловимым признакам Лейжес понял, что она никак не может сосредоточиться на своих словах. Он ощущал под тонким платьем ее трепещущее тело, прижавшееся к его обнаженной груди. Вот она — мечта! Юноша чувствовал, что сердце девушки бьется в унисон с его собственным. Возможно, именно поэтому его пульс стал таким частым. Молодой человек подумал обо всех тех годах, которые они с Мкори провели вместе, и ему показалось, что он любил ее вечно. Но шумные события последних лет совсем заслонили от него любимую, отодвинув ее на второй план, Каким он был глупцом! К сожалению, ничто уже нельзя переиграть. Теперь эти годы казались, словно вычеркнутыми из жизни, а будущее было столь туманно. Как много раз по собственной глупости он оказывался на волосок от смерти, готовый рискнуть этим самым будущим Полный любви к девушке, Лейжес горячо зашептал, не осмеливаясь говорить громко из боязни, что его голос дрогнет:
— Послушай меня, Мкори! Когда все это кончится, Марил поладит со мной… Меня уже не мучит та жажда мести. Я теперь уже не преступник, не безземельный сын предателя. Отныне я постараюсь вести себя так, чтобы оправдать доверие императора. Я собираюсь просить у Марила твоей руки, Мкори, и уверен, что он даст свое согласие.
Лейжес смотрел на девушку с болезненной настороженностью, как бы пытаясь услышать ее мысли, прежде чем она выразит их словами.
— Ты согласна, чтобы я стал твоим мужем? Будешь ли ты моей женой, Мкори?
Девушка обняла его с безумной страстью и произнесла слова, которые уже давно были готовы и только ждали своего часа.
— О, Лейжес! Любимый! Ты сам знаешь ответ на этот вопрос.
И Мкори страстно поцеловала его.
В течение нескольких следующих минут для Лейжеса не существовало ничего, кроме ее поцелуев. Он забыл об усталости и боли, забыл о паутине тьмы. Путине, которая еще не была доплетена до конца.