Долина дикарей

— Ну, что боишься меня? — спросил убийца.

Гневное выражение на лице принцессы сменилось выражением панического страха. Она не закричала только потому, что страх не давал ей раскрыть рот. Скулы заныли от усилий, а крик внутри, готов был вырваться через кожу.

У страшного создания была голова, две руки и две ноги, он стоял прямо, но это все равно не делало его человеком, несмотря даже на то, что он разговаривал.

Кожа его была покрыта зеленой чешуей, которую он непрестанно терял, стоило ему пошевелиться. Длинный гибкий хвост, по сути выполняющий работу хватательного щупальца, как у осьминога или кальмара, непрестанно извивался. А через всю сгорбленную спину, от головы к копчику, проходил гребень с острыми шипами. Желтыми глазами с вертикальными зрачками, как у змеи, он пристально смотрел на принцессу Гизеллу.

— Не зря боишься! — заявил демон, шагнув к Гизелле, и единым движением вытащил ее из паланкина, содрав с нее богатое платье.

Гизелла вскрикнула, задрожав всем телом. Она осталась в одной набедренной повязке. Руки ее метнулись к грудям, не знавшим еще ласки мужчины, и закрыли их.

Зеленокожий демон расхохотался и следующим движением сорвал с Гизеллы набедренную повязку. Ноги больше не удерживали принцессу, и она повалилась на колени. Внутри ее живота образовалась страшная пустота, в которую провалилось отчаянно бьющееся сердце.

А когда огромные сильные руки демона с выступающими жилами схватили принцессу, она потеряла сознание. Она уже не видела и не чувствовала, как демон закинул ее на плечо, словно мешок с зерном, и потащил обратно в горы.

Гизелла пробыла без сознания достаточно долго, чтобы демон углубился в дикие места, о которых она не имела ни малейшего понятия. Она все еще была грузом, когда демон взобрался на крутую обледеневшую скалу и остановился перед широким входом в пещеру, чтобы перевести дух.

Он положил принцессу на снег и выпрямился над ней. Гизелла открыла глаза. И увидела, что все, что, как ей казалось, привиделось в кошмаре, вовсе не привиделось. Это была страшная реальность. Реальность, в которую Гизелла ни за что не хотела верить.

Зеленокожий демон смотрел на нагую девушку, лежащую на снегу у его ног, и хохотал. Он любил наблюдать, как люди испытывают боль и страх, любил слышать их крики и мольбы о помощи, и чем беспомощнее и нежнее была жертва, тем большее удовольствие он испытывал.

— Умоляю тебя, отпусти меня. Мне холодно, и, я уже не чувствую ни рук, ни ног! — без надежды проговорила Гизелла.

Она была прекрасна, это юное, черноволосое создание, с бледной, будто ледяной кожей и пронзительными черными глазами. Правда, сейчас, от холода и разреженного воздуха, она действительно превращалась в лед, и соски ее сморщились и сжались, как у старухи. Когда демон впервые увидел ее, соски были круглыми и набухшими, словно вишни.

Демон наклонился к ней и погладил хвостом-щупальцем по животу. Она задрожала.

— Умоляю… — прошептала она, следя за тем, как хвост поднимается все выше.

Черный волосатый хвост, голый на кончике, будто у крысы, но подвижный, как змея.

— Ты прекрасна, моя принцесса, — пророкотал демон глухим рычащим голосом, в котором звучали жуткие, нечеловеческие страсти, одолевающие его.

Из широкого зубастого рта демона вырвалось облако зловонного пара и окутало голову девушки. От этого она зажмурила глаза, задрожав еще сильнее.

— Вижу, тебе не нравится мой запах, — прорычал демон. — Запах благородного Тахора! Ничего, он тебе понравится, когда ты станешь мертвой!

Он расхохотался, запрокинув страшную голову назад и раскрыв пасть, полную острых неровных зубов.

— Нет, нет! — закричала Гизелла, умоляюще протянув к нему руки, а потом забормотала, как в бреду: — Добрый господин ведь не позволит умереть своей рабыне! Добрый господин позволит мне уйти, чтобы я могла привести себя в порядок, и завтра предстать перед ним в лучшем наряде!

Демон перестал смеяться и опять склонился над принцессой.

— Лесть тебе не поможет, Гизелла, — сказал он и прижал кончик хвоста к ее губам. — Лучше замолчи и предайся медленной смерти, А она будет медленной. Я, ужасный Тахор, не дам тебе легко уйти. Готовься наслаждаться болью и ужасом! Ты познаешь все виды медленной смерти. Но быстрая смерть не придет к тебе. Говорят, самая страшная смерть съедает человека изнутри, ты узнаешь это. Так же говорят, что ни один человек не способен выдержать боли, возникающей в его собственной душе, и это ты тоже узнаешь. Я заставлю тебя полюбить боль, ты будешь наслаждаться болью, но сначала ты полюбишь смерть. Ты станешь призывать смерть, мечтать о ней, в тебе возникнет вожделение к смерти, ты страстно захочешь отдаться ей, твоя грудь будет трепетать от желания смерти, сердце возжаждет остановиться, а душа захочет покинуть тело. Но я не дам тебе избавления. Ты будешь жить и страдать. Ибо только так я могу чувствовать наслаждение.

Тахор вдруг схватил пленницу и приподнял над землей. Черные смоляные волосы Гизеллы разметал буйный горный ветер, который вечно странствует среди покрытых льдом скал. Руки и ноги Гизеллы бессильно повисли.

— Но может быть, я тебя обманул, и ты все же умрешь. Никто ведь не живет вечно! — добавил демон и снова расхохотался.

Гизелла открыла глаза и посмотрела в небо, где парила одинокая птица. Наверное, это ее душа, которая уже вышла из тела, предоставив страдать ему одному. Иней на ресницах делал все окружающее призрачным, а холод, стягивавший голову, словно пыточный обруч, не позволял развиться ни одной мысли. Они только возникали и сразу же уходили куда-то за пределы сознания. Ум Гизеллы постепенно проваливался в спасительную тьму, и ей уже стало казаться, что она слышит тихую странную музыку, исполняемую на неизвестном инструменте. Демон тоже посмотрел наверх.

— Проклятая птица! — воскликнул он. — Ты видишь то, что тебе не положено видеть. Эта дева — моя, и не тебе расклевывать ее кости!

Он повернулся и с девушкой на руках скрылся под сводами пещеры. И поглощенный собственными бешеными страстями, не заметил, как с руки девушки соскользнул тонкий серебряный браслет, единственное украшение, которое еще оставалось на ней.

Птица печально, протяжно крикнула и покинула ущелье, спустившись в воздушном потоке вниз, туда, где зеленели леса, и добыча была более покладистая. Но демон был не совсем прав.

Не только птица видела то, что ей не положено видеть. Несколько маленьких снежных обезьян укрывшихся в другой пещере, на противоположной стороне ущелья, наблюдали за демоном и девушкой с самого начала их появления здесь. Они не были избалованы подобными зрелищами и поэтому смотрели во все глаза, забыв даже про любовные игры и ловлю блох. Они не знали, зачем понадобилась демону юная принцесса. Они приглядывались к входу в пещеру, куда скрылся с трофеем демон, надеясь увидеть продолжение истории, но ничего не происходило, и постепенно обезьяны вернулись к обычным своим занятиям — любовным играм и ловле блох. Кроме одной обезьяны, имевшей вид грустный и задумчивый, а шкуру белее обычного, ни одного темного волоска. Поймав пару блох, она, не обращая на остальных внимания, прошла к выходу из пещеры, некоторое время приглядывалась к склону, а потом стала спускаться вниз.

Горы — дурное место, особенно вершины, где лежат ледники. Кажется, что здесь не может быть никакой жизни. Но это не так. Шальным ветром приносит сюда снизу мириады насекомых — и они, обомлевшие от стужи, усыпают снег. Богатый пир для множества птиц: грифов, гусей, кондоров и галок. Птицами не прочь разнообразить свой стол барсы и волки, но это удается еще реже, чем прокусить шею козлу, ламе или даже зайцу. Добыче хищников здесь особенно не на чем жировать, скудная растительность — карликовые деревья, трава, мох, лишайники, изредка грибы. Но жизнь есть не только на поверхности. В пещерах живут снежные обезьяны и летучие мыши. А в бурю и другие животные прячутся в пещерах, иногда даже каким-то образом договариваясь о временном перемирии. Волки делают вид, что совершенно не голодны, а зайцы и козлы изо всех сил изображают спокойное равнодушие.