Страница 4 из 4
— Она больше не говорит.
Солнце показало свой край над верхушками деревьев, медленно поднимаясь. Ветер посвежел; яркий блеск вспыхнул над лагуной, заискрился на тронутой рябью воде. Леса выступили из светлых утренних теней, обрисовались отчетливо, словно подошли ближе и остановились в великом смятении листьев, кивающих сучьев, соприкасающихся ветвей. В безжалостном сиянии солнца шепот жизни, не сознающей себя, стал громче, и бессвязное бормотание сомкнулось вокруг немоты этой человеческой скорби. Глаза Арсата блуждали, потом остановились на восходящем солнце.
— Я ничего не вижу, — сказал он вполголоса самому себе.
— Здесь нет ничего, — сказал белый человек, подойдя к краю площадки и махнув рукой своей лодке. Слабый крик донесся с лагуны, и сампан начал скользить к жилищу друга духов.
— Если ты хочешь ехать со мной, я буду ждать все утро, — сказал белый человек, глядя на воду.
— Нет, тюан, — мягко сказал Арсат. — Я не буду ни есть, ни спать в этом доме, но раньше я должен увидеть свой путь. Сейчас мне ничего не видно, ничего не видно! Нет света, и нет покоя в мире, но в нем есть смерть — смерть для многих. Мы были сыновьями одной матери — и я оставил его среди врагов. Но теперь я возвращаюсь назад.
Он перевел дыхание и продолжал задумчиво:
— Еще немного — и я буду видеть достаточно ясно, чтобы нанести удар, нанести удар. Но она умерла, и теперь… тьма …
Он широко раскинул руки, дал им упасть вдоль тела, потом застыл с неподвижным лицом и остановившимися глазами, глядя на солнце.
Белый человек спустился в свое каноэ. Люди с баграми проворно бежали вдоль бортов лодки, оглядываясь через плечо на начало трудного пути. Высоко на корме угрюмо сидел рулевой, голова его была закутана в белые лоскутья, а весло влачилось по воде. Белый человек, облокотясь обеими руками о дерновую крышу маленькой каюты, смотрел назад, на блестящую рябь за кормой. Когда сампан выплывал из лагуны в речку, он поднял глаза. Арсат не двигался. Он стоял одиноко в пронизывающем сиянии солнца и глядел сквозь свет безоблачного дня в темную обитель миражей.