Оборотень

Некто подступил ко мне вплотную, возвышаясь бесцветной, туманной, белесой горой над моим скованным, словно парализованным, телом. Потом белесая фигура нагнулась надо мной и откинула капюшон. Под капюшоном оказалась та же, туманная субстанция. Словно скатанные из ваты или облаков нерезкие черты лица, и поразительно яркие, как два прожектора, сияющие сквозь туман, глаза. Их зеленоватый фосфорический свет нагнал на меня жути.

Едва не захлебнувшись собственными эмоциями, чувствуя полное свое бессилие, я могла только ждать. Прохладная рука легла на мою шею, рыхлые пальцы коснулись цепочки, подаренной мне неведомой пифией, погладив синие раковины. Потом, выпустив амулет, эта рука легонько коснулась моей щеки. Только она не была уже такой холодной, словно под тонким слоем ваты таилась мерзлота. Чуть заметное тепло отогрело длань странного существа, и погас жутковатый зеленый огонь в глазах.

Покачав головою, существо поднялось надо мною вновь. Мое скованное состояние прошло вслед этому. И хоть ватная слабость все еще жила в теле, двигаться я уже могла. Повинуясь жесту существа, я поднялась на ноги. Насколь хватало глаз, по лесу тек молочной рекой туман. Группы белесых существ окружали поляну плотным кольцом. Вернись ко мне моя сила, я и то б не сумела сбежать. Но мне не хотелось уходить, оставляя Хариолана одного, спящим в этом диком лесу, полном неведомых опасностей.

— Ты — оборотень, — ударом ветра прозвучало в моей голове.

Я озиралась удивленно, ища источник этого внутреннего звука, столь же явного, как явны бывают в тишине человеческие слова.

— Оборотень, — устало, так же, мыслью единой отозвалась я. — А ты? Кто ты? Где ты?

— Исполняющий желания. Я тут, перед тобой.

Я посмотрела вновь на белесую фигуру, склонившую голову жестом, подтверждающим догадку.

— Мы не любим оборотней.

— Я не причиню вам вреда! — взвилась я мыслью, что, долетев до неба, разбилась на тысячи звенящих осколков.

— Не причинишь, — откликнулся мой собеседник. — Не сможешь.

Я опустила голову. Их сила мне была уже известна. Стоя рядом, я просто не смогла не просканировать существо, что стояло рядом. Ни малейших следов белка, какой — либо иной структуры, кроме воды, сложно структурированной банальной Аш — два — О! Чистейшей, словно хрусталь воды, без малейших примесей! И все ж я не могла ими не налюбоваться. Вода!

Вода бывает разной — мертвой и живой, пустой и словно воронка, выпивающая силы и полной света, сияния и огня, рождающего и поддерживающего жизнь. Их вода несла обе составляющие. И тьма и свет переливались в туманной зыби, как две рыбки инь — ян, ловящие друг друга.

Их мощь опутывала меня, потому что они как — то влияли и на воду жизни моей, и на воду жизни Хариолана, не позволяя ему проснуться в этот, неурочный час. Если б они захотели — я б упала тотчас, здесь, бездыханной. Но они не спешили. Это странное сборище смотрело на меня не без интереса, исследуя так же, как я исследовала их. И вдруг, словно вспышка сверхновой засияли неисчислимым множеством звезды — глаза. Синий звездный огонь осветил лес, упав пуховым покрывалом на мои плечи.

Небытие? Меня влекло сквозь черные стволы колдовского леса, по белому туману. Меня рвало на части, выворачивая наизнанку. Меня омывали синие волны теплого океана, и арктические льды, окружали торосами. Что это было?

Я парила над планетой — кораблем, каким — то странным образом оторванная от своего многомогущего тела. Я и мой спутник неслись на немыслимой высоте, так что отсюда корабль казался немногим больше утленькой лодчонки.

— Кто вы? — еще раз спросила я, разглядывая его изменившуюся суть. Если раньше он казался туманом, то теперь, это была сияющая капля, похожая на сияющий, не граненный, а гладко окатанный и полированный алмаз, чем — то схожий с человеческой фигурой.

— Исполняющие желания, — пронеслось в моей голове с интонациями, чем — то напоминавшими мне иронию. — Хозяева и Боги Эвира. Если тебе так будет удобнее.

— Оборотни? — съязвила я.

— Нечто вроде. Но мы не такие, как ты. Мы — иные.

— И охота Вам исполнять желания?

— Не всегда и не все, — отозвался мой спутник. — Но твое, я, пожалуй, исполню.

— У меня есть желание? — искренне удивилась я.

— Жить, дышать, любить, — глубокомысленно и тихо отозвался сияющий призрак. — Быть собой. Не так уж и дурно. Живи, дыши, люби. Обычно мы сразу же уничтожаем оборотней, как только они появляются на поверхности, — еще тише добавил он. Это было похоже на угасающий огонь, на тишайшее эхо…. — Но ты приглянулась пифии. И ты прошла испытание. Так что… живи….

А потом мне показалось, что я стремительно лечу вниз, прорывая кисею облаков. В ушах свистел ветер. Удар соприкосновения, размазал меня по земле пленочкой, толщиной в пяток ангстрем, не более. Это была хорошая встряска. Просто прекрасная! Мне казалось — молнии сверкают в моей голове, и бьют набатом колокола.

Поднявшись с ложа, я, чувствуя, что еле стою на ногах и все существо мое, словно б раскачивают в диапазоне от пяти метров под землей до пяти в высь, и, испытывая настоящее головокружение от этой безумной качки, кое — как добралась до ближайшего дерева.

Туман уползал прочь, как шлейф платья королевы, цепляясь за сучки, коряги и деревья, волочась по кочкам. Закусив губу, я смотрела на это, понимая, что произошедшее на сон не похоже. Глубоко вздохнув и разрывая дурман, я заглянула в небо.

Живи, дыши, люби. Не так и худо! Прикоснувшись руками, к тонкой цепочке на шее, я поднесла амулет к губам, благодаря неведомую мне пророчицу за этот, своевременный подарок. Отчего — то в голове не было даже тени сомнения, что если б не это покровительство или заступничество неведомого мне человека, в эту ночь и закончился б мой путь оборотня.

— Куда ты собралась? — раздался голос Хариолана.

— Никуда, — ответила я.

— Тогда иди сюда, — позвал он. — Что за интерес тебе бродить ночью в потемках одной?

— Туман течет, — ответила я, возвращаясь к нему.

Присев на наше импровизированное ложе, я посмотрела в его встревоженное лицо.

— Хариолан, любовь моя, — проговорила я тихо. — Чего ты боишься?

— Не важно. Главное, я с тобой. Так что, не бойся.

Я улыбнулась. Он не мог видеть в этих чернильных потемках моей улыбки, он не оборотень, которому ночь полна света. А мне тревога в его глазах сказала о многом.

— Расскажи мне об исполняющих желания, — попросила я.

— Что?

— Я видела их, — отозвалась я. — Призрачные фигуры, наделенные нечеловеческой силой. Кто они?

— Аборигены Эвира, — проговорил Хариолан негромко, помолчав для порядка несколько секунд.

— И это все, что ты можешь сказать? — протянула я разочарованно.

Вздох Хариолан был мне ответом. Поднявшись с ложа, он притянул меня к себе, обняв так крепко, как лишь можно. Я слышала стук его сердца.

— Главное не это, — прошептал он, — главное, что ты жива, любовь моя! Что они ничего — то с тобой не сделали!

— Так ты знал о них!

— Знал, но надеялся, что они не придут. Надеялся и молился. Нет толку предупреждать, с ними нельзя сразиться! А упоминать о них — все равно, что призывать их, на свою голову.

Заглянув в его глаза, я отчаянно пыталась выплыть! Столько в них было нежности и надежды. И ругаться, ссориться, предъявляя претензии ему за молчание я уже не могла. Было не до того. Мне хотелось лишь одного — что б вот так, как в этот миг, всегда я могла б читать в его глазах эту безмерную любовь, убивающую все сомнения на корню!

Я прижалась к его плечу, обвив его руками, слушая его дыхание.

— Прости меня, Хильда.

— Не надо, — ответила я. — И не за что. Давай спать. Если глаза меня не обманывают — рассвет уже скоро.

С рассветом мы покинули привал, и двинулись в путь. Идя, я вглядывалась в сумрачную, туманную мглу, ожидая вновь увидеть светлые фигуры исполняющих желания. Но и к полудню, когда мы вышли на берег полноводной, широкой реки, медленно катящей свои волны от истока к устью, не заметила и следа их.