Третья Империя

Так что имперская власть России – это не аналог нашей федеральной власти. Если наша федеральная власть отличается от власти общины или штата иерархическим уровнем территориальной применимости (то есть распространяется она на всю страну или же на один штат), то имперская власть России отличается отраслевой применимостью. Например, большая часть общероссийских законов в области экономики является земскими, а не имперскими, поскольку имперская власть считает это не своим делом. Таким образом, власть в России авторитарна, но тоталитарной ее назвать никак нельзя.

Что же касается механизмов контроля за конкретными решениями имперской власти, то они в России иные, не связанные с разделением властей (см. главу «Правоохранительная система»). А контроль за соответствием крупных решений, например базовых законов, общепринятым в стране ценностям осуществляют общество и особенно Православная церковь – она абсолютно независима от Империи и организационно, и материально, и духовно и совершенно не боится обличать ее, если есть за что. Так что вопрос об отсутствии или наличии разделения властей в России есть скорее вопрос терминологии, чем существа дела.

Свобода и равенство являются краеугольным камнем нашей, да и вообще западной цивилизации, наследниками которой мы являемся. Со времени Французской революции и провозглашения независимости САСШ, то есть, иными словами, со времени наступления эпохи модерна, без них нельзя представить себе нашу цивилизацию, и по ним и споров-то особых не бывает. (Есть еще третье понятие, братство, но оно в практическом плане ничего конкретного не означает.)

У нас принято считать, что в Российской Империи со свободой дела обстоят плохо – не настолько, как в Халифате, но плохо. Так ли это на самом деле? Чтобы ответить на этот вопрос, надо четко представлять, что есть свобода для обычного человека, хотя бы нашего соотечественника (так же, как мы рассмотрели это для демократии). На эту тему проведены подробные исследования, и они дают совершенно четкую картину: для подавляющего большинства наших соотечественников свобода политическая – свобода выбирать власть и совершать соответствующие действия (митинги, шествия и т. п.) – занимает очень невысокое место в приоритетах. Наиболее существенны для граждан оказываются, если помочь им разобраться и сформулировать, следующие свободы, на которые они ни при каких обстоятельствах не потерпят покушения со стороны государства: выбора места жительства; выбора семейного положения и супруга; выбора профессии и вообще образа жизни; приобретения и использования частной собственности; открытия дела и вообще любого заработка; получения информации; путешествий по стране и за рубеж. К этому можно также добавить свободу частного высказывания любых мнений, свободу вероисповедания и свободу подачи любого иска в суд. Близко к понятию свободы примыкает понятие неприкосновенности – здесь на первые места граждане ставят неприкосновенность жизни и здоровья, свободы, чести и достоинства, собственности и жилища, семьи, личных привычек. То есть для всего населения, за исключением политических активистов, свобода не есть политическое понятие – это в первую очередь синоним прав человека, притом тоже в основном не политических. Давайте же посмотрим, как обстоят дела со свободой в Империи с этой позиции.

В прошлом, как известно, в России со свободой было плохо: еще 200 лет назад существовало рабство, притом в отличие от нашего рабства оно охватывало не одну расовую группу, а большинство населения. Еще 150 лет назад были официально дискриминированы инаковерующие, а еще 70 лет назад – вообще любые верующие. Семьдесят же лет назад было запрещено любое частное предпринимательство, а также и владение имуществом, кроме как в небольших размерах для личного потребления. А свободы выбора места жительства внутри страны, путешествий за рубеж, получения информации, расходящейся с официозом, в России не было вообще никогда до 90-х годов прошлого века. А как обстоит с этим сейчас? Оказывается, что ровно так, как у нас: живи где хочешь и с кем хочешь, работай где и кем хочешь. Верь как хочешь и путешествуй куда хочешь. Зарабатывай как и сколько хочешь и имей любую собственность (вполне неприкосновенную). Свободно читай тонны материалов, критических и даже ругательных по отношению к власти и строю, если хочешь – пиши их сам и обсуждай с кем угодно (у степени поношения есть, конечно, предел – но я бы не сказал, что он сильно отличен от нашего).

Как же так, скажете вы, ведь ты же сам писал, что многое запрещено для публичного высказывания, то есть человек этого не имеет права ни сам написать, ни у других прочесть? Нет, отвечу я, все эти законы накладывают не большие ограничения на свободу информации, чем наши законы и требования политкорректности, – не совпадающие, но в целом не большие. К тому же возможность публичных высказываний, в отличие от непубличных, относится уже к сфере политики, а не частной жизни – а свобод политических в России нет, они этого и не отрицают. И я этого не отрицаю, а всего лишь пытаюсь провести мысль о том, что вряд ли это существенно для основной части населения – а для тех, для кого это существенно, всегда есть вариант пойти в опричники и приобрести все те политические права, которые вообще имеются у кого-либо в России. Сами русские – и власть, и народ – считают главной своей свободой именно это – возможность выбора сословия и, таким образом, жизненного пути в главном смысле этого слова.

Еще более однозначно, со свойственной воину прямолинейностью, высказался про свободу император Михаил III: «Каждому от рождения Богом дана свобода – быть достойным человеком или дерьмом, и никто не может отобрать ее у вас, даже если расшибется в лепешку. Какая же еще свобода вам нужна?» А у нас, к сожалению, свобода выбора пути зачастую сводится к свободе выбора экстравагантной прически или сетевого прозвища или же к свободе выбора того, в какой из нескольких фирм работать, хотя на деле они ничем не отличаются.

А в том, что действительно существенно для людей, свободы в России не меньше, а, наоборот, больше. Там есть свобода употребления наркотиков (не всех, но большинства) и их приобретения, свобода занятия проституцией, свобода самообороны без искусственно установленных пределов, свобода мести и дуэлей. Там вы можете ехать по автотрассе с такой скоростью, какую развивает ваш автомобиль, а не ползти со скоростью 65 миль в час, как у нас. Там вы можете снять проститутку, не боясь увольнения с работы, и дать по морде своему обидчику, не боясь суда и тюрьмы. Там вы можете пойти на настоящие гладиаторские бои, а у нас вы без разговоров получите пять лет только за просмотр их записей. Там вы можете иметь и носить огнестрельное оружие, как у нас когда-то давно, и совершенно легально отомстить убийце своего близкого человека. Там вы можете жить и работать, не боясь идиотских судебных исков в свой адрес за надуманные сексуальные домогательства или якобы причиненный моральный ущерб. Там вы как работодатель можете вполне легально не брать на работу гомосексуалистов или инородцев – но так же можете не брать натуралов и русских, если таковы ваши предпочтения. Там вы можете открыто высказывать свое мнение о ком и о чем угодно, если это не носит заведомо оскорбительного характера, без оглядки на удушающие требования политкорректности, как у нас. Там намного свободнее профессиональная жизнь, потому что во всех сферах – научной, юридической, медицинской, образовательной и т. д. – нет мафиозных иерархических структур вроде академий, ассоциаций и т. д., имеющих монопольную власть в своей области (это прямо запрещено Конституцией). Там, в конце концов, супермаркеты открыты круглые сутки, и вы всегда можете туда зайти – не то что у нас, где по закону нельзя торговать вечером и в выходные под вздорным предлогом создания равных условий для малых магазинов.

Не хочу, дорогие соотечественники, чтобы у вас создавалась сусальная картина, но на бытовом уровне жизнь в Империи действительно гораздо свободнее – это чувствуется сразу. Другое дело, что многие свободы не относятся к меньшинствам разного рода – сексуальным, религиозным, национальным, идеологическим, – для которых жизнь в России вроде бы существенно менее свободна, чем у нас. Их не сажают в тюрьму и в действительности не особо дискриминируют по закону (национальные меньшинства вообще не дискриминируют), но они явно не чувствуют себя столь комфортно, как у нас. Русские и не спорят с этим, но отвечают, что у них зато гораздо комфортнее большинству (правильнее говорить не о большинстве, а о мейнстриме, потому что, например, православные и особенно этнические русские еще недавно составляли отнюдь не большинство). «У вас действительно любой негр, которого и негром-то называть запрещено, может публично сказать, что белые свиньи сосут из его братьев соки, – сказал мне один русский, – а у нас нет – и в этом смысле негру у вас, конечно, живется свободнее. Но у вас белый вынужден это терпеть, а у нас нет – так что белому хуже у вас, а разве он в меньшей степени человек и гражданин? Белый у вас не может назвать негра «ниггером», и это правильно – но негр-то может совершенно безнаказанно называть белого «беложопым»! Чем дискриминация большинства лучше дискриминации меньшинства? У нас тоже еще несколько десятилетий назад оскорблять и дискриминировать нельзя было никого, кроме русских и православных, – с нас этого довольно! Теперь у нас закон и обычай ставят большинство и меньшинство на одну доску – а вам это, по сравнению с привычным для вас превознесением меньшинств, кажется их дискриминацией». То есть мы с вами, дорогие соотечественники, считаем что в Империи свободы меньше – а россияне искренне считают, что у них-то как раз все истинно свободны.