Страница 46 из 72
— Это… султан… и еще — посол… прибыл откуда-то издалека… с ним тут все так носятся… — быстро прошептала сообразительная Илорет.
— Посол? А что ему здесь надо?
— Наверно, султан решил угостить его нами… Лиджена застонала.
Конан едва успел скрыться за портьерой, когда дверь распахнулась. Внутрь хлынул свет многочисленных факелов.
— Оставляю их вам, о наш любезный друг, — пророкотал низкий мужской голос с повелительными нотками. — Даже мы еще не возлагали на них длань! Надеюсь, достойный посол, вы оцените этот жест нашей приязни!
— Солнцеподобный владыка Датхи слишком щедр со своим недостойным слугой, — послышалось булькающее бормотание. Говоривший был явно в летах и вдобавок страдал одышкой.
— Надеюсь, достойный посол, эти ящерки доставят вам удовольствие! — хохотнул султан, и дверь закрылась.
Вместе с тучным, облаченным в шитый золотом халат послом в комнату вошел и молодой воин, с тонкой кривой саблей у пояса, разительно отличавшейся от принятых в Тлессине широких ятаганов.
Пыхтя, посол сбросил халат. Молодой воин бесстрастно принял драгоценное одеяние и застыл у двери с обнаженным клинком наготове.
— Ну, мои курочки, — пробулькал толстяк, — раздевайтесь и давайте-ка сюда…
Молодой воин с усмешкой следил за происходящим — и, увы, не заметил осторожно шагнувшей вдоль стены тени. В следующий миг Конан нанес ему сокрушительный удар эфесом в висок. Стражник повалился, точно куль с мукой.
— Что?.. — начал было посол, и вмиг осекся — у его горла блеснула сталь.
— Молись, если можешь, — негромко проговорил Конан. Глаза его были холодны, как лед.
— А… нны-ы-ы… — только и успел выдавить из себя посол, за миг до того, как серое лезвие вошло ему в горло. Он умер беззвучно.
— Вот так-то, — хмуро бросил Конан, глядя на труп. — Пусть Солнцеподобный теперь сам отмазывается, как хочет, за смерть посланника… Эй, хватит дрожать! Вставайте!
Девушки и в самом деле тряслись от страха. Даже закаленная испытаниями Лиджена. Сейчас она решила, что лучше на время отложить свои планы отмщения. Пусть этот киммерийский варвар вытащит их отсюда… а потом она с ним посчитается.
Оставив трупы на полу, Конан повел освобожденных пленниц по коридору сераля. Про себя он благодарил сурового Крома — видно, тому все же захотелось узнать, чем кончится приключение одного из его сыновей… Султан и его свита вошли через парадный вход в гарем — иначе отсутствие стражи было бы тотчас замечено.
Ключом, снятым с трупа евнуха, Конан вновь отпер решетку.
— Теперь уже близко, — шепнул киммериец пленницам.
Удача сопутствовала беглецам до тех пор, пока они не оказались возле самого досмотрового колодца. Очевидно, кто-то во дворце все же заподозрил неладное…
Шестеро воинов почти бежали по узкому коридору, перебрасываясь короткими фразами:
— Не знаешь, что случилось?
— Нет. Просто сказали утроить посты. Эти, которые у сераля, не ответили на вызов…
«Ого, — подумал Конан, — здесь, похоже, придумали нечто поновее обходов! Не ответили на вызов… Скажи пожалуйста, какие быстрые!
Скрыться беглецам было некуда. До спасительного колодца оставалось не более двух десятков шагов. И Конан принял неравный бой.
Он ринулся вперед молча, словно бросающийся на добычу безжалостный снежный барс. Метательный нож сверкнул в воздухе, вонзившись в горло передовому стражнику; в следующий миг началась кровавая вакханалия.
Коридор был узок, и одновременно Конану могли противостоять только двое. Второго датхейца северянин убил мгновенно — страшный прямой удар разорвал кольчужную рубаху и глубоко погрузился в грудь неудачливого воина.
Киммериец успел выдернуть клинок и отвести рухнувший сверху удар. Ответный выпад северянина был столь же гибельным, как и первый.
Против него осталось всего трое противников. Варвар действовал с такой быстротой, что они не успели поднять тревогу. И они не успели сообразить, что самым правильным для них было бы бежать, а не сражаться…
По мечу Конана проскрежетал черный ятаган. В ответ Конан со всей силы рубанул противника по плечу. Добротно откованная кольчуга датхейца выдержала, однако не выдержали кости. Воин в беспамятстве повалился на пол; двое его собратьев дрогнули. Еще одного Конан сразил возле самого люка, что вел в досмотровый колодец, а последнего неожиданно уложила Лиджена, с неженской силой метнув ему вслед тот самый нож, которым Конан свалил первого из повстречавшейся им шестерки.
Кровь щедро пропитывала ковры. Скрыть ее и тела было уже невозможно, и Конан, стараясь по возможности не наследить, откинул крышку люка. Оттуда вырвалась волна зловония.
— Нам… туда? — Илорет скривилась от отвращения.
— Туда, туда, если не хочешь, чтобы твою голову выставили для всеобщего обозрения насаженной на кол! — рявкнул киммериец.
Он торопливо поджег факел от одной из светилен, и трое вырвавшихся из сераля начали путь во тьме.
Путь по тоннелю прошел беэ происшествий, и всю дорогу Конан мучительно соображал, хватит ли у датхейцев ума сообразить, куда делись беглецы?
Если султан успеет послать кого-то и перекрыть выход — то он, Конан, проиграет.
Когда они добрались до конца вонючей подземной груды и оказались возле самой крышки люка, киммериец услыхал наверху голоса. Илорет в отчаянии зажала себе рот ладонями, Лиджена же просто до крови прокусила губу, чтобы не вскрикнуть.
— А ну, отвечай, почему отперто, а? — гремел один, из голосов, явно принадлежащий кому-то из начальников. — А что если они нырнули сюда?!
— Да чего ж им сюда нырять-то! — отчаянно возражал второй голос — ломающийся мальчишеский басок. — Там же решетки!
— Гм… Решетки… Это верно… Так значит, ты говоришь — не спал?
— Клянусь моей верностью Солнцеподобному!
— Ладно… — начальственный голос помягчел. Смотри же! Головой ответишь, если что!
«Если что, если что», — усмехнулся про себя Конан, откидывая крышку.
Парнишка-надзиратель не успел даже охнуть. Кулик киммерийца отбросил его к дальней стене.
— Быстрее! Прочь отсюда! — скомандовал северянин. — На крышу! А потом на стену! Быстрее, сейчас здесь будет жарко!
— Я… боюсь! — пискнула Лиджена. — Высоко… я боюсь!
— А султана с его палачами ты, значит, не боишься?! — шепотом гаркнул Конан. — Быстро наверх!
Плоская крыша. Конан одним движением забросил наверх, на городскую стену, свой верный якорь-кошку с привязанным к ней тонким канатом, в один миг взлетел вверх.
— Обвязывайтесь! Вместе, обе сразу!
Втащить на стену двух легких девушек было для Конана парой пустяков. Не развязывая их, киммериец подтолкнул Илорет с Лидженой к внешнему краю стены.
— Спускаемся, пока нас тут не накрыли! Однако и это прошло гладко.
И лишь когда настала очередь Конана, из мрака вынырнул совершавший обход воин. Сперва он вытаращил глаза от изумления; потом раскрыл рот, собираясь поднять тревогу, но крик его прервался в тот миг, когда пудовый кулак киммерийца врезался в челюсть стражнику.
— Слушай меня внимательно, пес Датхи, — Конан наклонился к самому лицу опрокинутого им на спину солдата. — Отправляйся к твоему султану и скажи ему следующее — что Конан Киммерийский похитил из султанского сераля двух новых наложниц, убил посла и предлагает султану, буде у него возникнет желание, встретиться с ним, Конаном, через четырнадцать дней на краю Эврарских холмов. Передай ему, что там я сотру с лица земли и его самого, и все его войско, как бы велико оно ни было! Это будет конец Датхи, и я сам — слышишь? — сам набью чучело из кожи, которую сдеру с твоего повелителя! Ты понял? Повтори! Да потише, иначе, клянусь Кромом, я найду себе иного посланца!
Задыхаясь от бешенства и пережитого унижения, воин повторил слова северянина.
— Ну вот. А теперь я слегка свяжу тебя и заткну тебе рот. Тебя скоро найдут, так что до встречи у Эврарских холмов!
Сноровисто исполнив свое намерение, Конан бесшумно перевалился через край стены и исчез в темноте.