Страница 32 из 43
Но, несмотря на отсутствие прямых свидетельств, Дарья Арчиловна не была чужда хитросплетений придворной жизни. В 1728 году в ее доме умерла заболевшая корью дочь царевича Алексея Наталья. Единственная оказывавшая сопротивление возраставшему влиянию семьи фаворитов Долгоруковых, Наталья Алексеевна к тому же сохраняла влияние на подростка-императора Петра II. Петр II явно прислушивается к словам сестры, которая находит свой неожиданный конец при неясных для современников обстоятельствах. В секретных донесениях иностранных дипломатов указывалось, что в момент смерти около строптивой царевны была единственная свидетельница, впоследствии щедро награжденная, но и удаленная из Москвы Анна Крамер.
Двумя годами позже во дворце «Милетинской царевны» останавливается для приготовлений к торжественному въезду в старую столицу избранная на престол Анна Иоанновна. «Царица престрашного взору», как называли ее очевидцы, проводит во Всесвятском несколько первых дней февраля 1730 года. Впрочем, с семьей новой императрицы у Дарьи Арчиловны и раньше были общие заботы.
В то время как «Милетинская царевна» хлопотала об устройстве семейной усыпальницы в Донском монастыре, царица Прасковья Федоровна со старшей дочерью Екатериной Иоанновной строят там же из своих более чем скудных средств надвратную церковь Тихвинской Божьей матери. Анна Иоанновна могла и не знать действительного отношения сестер к ее избранию, а отношение это дружественным никак не было. Вездесущие дипломаты поделятся со своими правительствами известием, что сестры императрицы Екатерина и Прасковья пытаются создать враждебную ей группировку. Прасковья Иоанновна была к тому же связана с первой политической партией в России – «факцией», искавшей способы конституционного ограничения монархии. Члены «факции» во главе с замечательным портретистом петровских лет Иваном Никитиным встречались в московском доме Прасковьи Иоанновны, в Измайлове, где она подолгу жила, и у Дарьи Арчиловны во Всесвятском.
После неожиданной и также показавшейся современникам достаточно загадочной смерти мужа царевны Прасковьи, члена Военной коллегии И. И. Дмитриева-Мамонова, колокольню в память о нем, но на общие с вдовой деньги строит в московском Донском монастыре Дарья Арчиловна. Зато после разгрома «факции» и смерти самой Прасковьи Иоанновны имеретинская царевна спешно сооружает новую Всесвятскую церковь (1733–1736), сохранившуюся до наших дней, где один из престолов освещается в честь покровителей императрицы – Симеона и Анны. Вплоть до присоединения Грузии к России богослужения в ней велись на грузинском языке, а при ней существовало грузинское кладбище, где среди других похоронены родители П.И. Багратиона.
Положение Дарьи Арчиловны при дворе Петра I позволило ей оказать существенную поддержку своим ближайшим родственникам – семье грузинского царя. Вахтанг VI вступил на престол во время пребывания Ар-чила II в Москве – в 1703 году. Захваченный в 1722 году в плен персами, он лишился власти, перешедшей к его сыну Бакару. Но Бакар вскоре вынужден был просить помощи у России. В 1724 году он вместе с отцом и тремя тысячами своих соотечественников приехал в Москву. Гостеприимство семейству Вахтанга оказала Дарья Арчиловна, предоставив для жительства свое Всесвятское, где для гостей спешно строились домики. Со временем они получат землю на реке Пресне, давшую начало поныне существующим московским улицам – Большой и Малой Грузинской. А в 1732 году увенчаются успехом хлопоты старого царя о предоставлении ему былого Аптекарского двора на Воздвиженке (территория нынешнего дома № 5).
Со времени своего появления во Всесвятском Вахтанг и его сыновья стали участвовать в делах продолжавшей здесь существовать типографии. Сам Вахтанг VI был известен не только носившим его имя и им же составленным сборником законов, но и переводом на грузинский язык персидского эпоса «Калила и Димна», редактированием древней рукописи «Картлис-Цховреби». Его сын Вахуштий стал автором грузино-русского словаря, истории и географии Грузии, участвовал в составлении вышедшей в 1737 году грузинской грамматики. После возвращения Вахтанга в Грузию во Всесвятском остались царевич Георгий и получивший чин генерал-поручика артиллерии Бакар Вахтангеевич.
После смерти в 1747 году Дарьи Арчиловны императрица Елизавета подписывает указ о передаче Всесвятского царевичам грузинским. Дата выхода последней книги в грузинской типографии совпадает с датой смерти последнего из них. Половина села переходит, ввиду отсутствия наследников, в казну, другая оказывается в руках внука Бакара Егора Александровича, носившего фамилию и титул князя Грузинского, – время нового и совершенно неожиданного по своему характеру расцвета Всесвятского.
Вплоть до Отечественной войны 1812 года Всесвятское сохраняло за собой роль своеобразной резиденции царского грузинского дома. Оно благоустраивается и достраивается, причем наиболее значительные работы производятся князем Е.А. Грузинским. Именно им в начале XIX века был обновлен зимний дворец Арчила II, построен летний дворец, разбит парк с редкими деревьями и цветами, за которыми тянулся английский парк и роща Серебряного бора. Одновременно оборудуются огромные оранжереи. От летнего дворца спускался к запруженной речке Таракановке сад. На острове располагался «воздушный театр». Владения Грузинских были открыты для посещений москвичей.
События 1812 года стоили селу и поместью многих потерь. В то время как на первой почтовой станции по Петербургской дороге располагался итальянский отряд, во Всесвятском была расквартирована легкая кавалерия под командованием генерала Орнано. Но Е.А. Грузинский достаточно быстро справился со следами грабежей, пожаров и разрушений. Восстановленный сад снова открылся для публичных посещений. Его популярности в немалой степени способствовали появившиеся на аллеях своеобразные статуи солдат в различной амуниции, устроенные на пруду катания на гондолах и выступления в «воздушном театре» многочисленных цыганских хоров. В Серебряном бору происходили такие же разъезды экипажей, как и в Марьиной роще.
Популярность Всесвятского была тем большей, что здесь в 1820 году открывается станция дилижансов. К тому же появление модного московского гуляния в Петровско-Разумовском относилось к более позднему времени: парк и пруды появились здесь только к 1827 году. Но и оставленное великосветскими посетителями, Всесвятское сохранило свое значение любимого места гуляний простого народа.
Недовольный многолюдством и все большим оживлением движения, которые принесла с собой прокладка в 1830-х годах Петербургского (ныне Ленинградского) шоссе, Е.А. Грузинский предпочел переселиться в свое нижегородское имение Лысково, забросив всякие заботы о подмосковной. Не представляло оно интереса и для его единственной дочери и наследницы графини А.Е. Толстой. Трудно сказать, сколько правды в сохранившемся предании, будто привозила она в отцовские владения жившего в ее доме на Никитском (ранее Суворовском) бульваре Н.В. Гоголя. А.Е. Толстая-Грузинская вышла замуж за А.П. Толстого, подчинив мужа мистическим увлечениям. После смерти отца она не замедлила расстаться со своей частью Всесвятского, продав его ротмистру Г.А. Рукину. К этому времени забота о поддержании народных гуляний перешла к владельцам другой части Всесвятского – семье бывшего молдавского господаря Маврокордато, получившего это владение в 1816 году.
Дальнейшая судьба Всесвятского определялась промышленным развитием города. Рост цен на землю, вызванный близостью Москвы и особенно располагавшихся на соседнем, Ходынском поле летних военных лагерей – Всесвятское становится излюбленным дачным местом офицерских семей, – проведение в 1851 году железной дороги приводит к спекуляции земельными участками. К концу XIX века оба дворца грузинских царей, оранжереи и надворные постройки были снесены для того, чтобы на этом месте начать строительство дач, тем более популярных среди москвичей, что в 1899 году к ним подводится линия городского трамвая. Расчищенное старое грузинское кладбище было отдано под захоронения местных крестьян.