Страница 94 из 97
Наутро следующего после завершения рекогносцировки дня до десяти генералов, участвовавших в ней, вновь собрались у командующего фронтом на заседание Военного совета, чтобы подвести итоги проделанной работы.
- Ну так, товарищи, - открыл заседание Федор Иванович, - давайте определим порядок нашей работы. Времени у нас немного, а дел порядочно. Мы должны обсудить все до мелочей, чтобы выработать правильное решение. Вначале я изложу свои впечатления о правом крыле фронта, а затем послушаем начальника штаба о работе его группы. Вместе все взвесим, и я объявлю предварительное свое решение.
Командующий говорил не торопясь, как бы рассуждая и думая вслух. Каждое его суждение было логически обосновано, всесторонне аргументировано и потому делало понятной, отчетливой для всех присутствующих главную мысль. Рекогносцировка позволила ему еще раз и твердо убедиться в том, что обе правофланговые армии фронта могут вести наступление на кишиневском направлении. Однако наиболее выгодного положения для нанесения главного удара обе эти армии не занимают. Непосредственное наступление в направлении Рышков, Кишинев значительными силами имеет отрицательными своими сторонами то, что, во-первых, сосредоточить здесь такие силы весьма затруднительно из-за условий местности; во-вторых, и в этом суть - оно приведет к выталкиванию врага из Молдавии вместо его уничтожения. Удар с Дубоссарского плацдарма, являющийся прямой и кратчайшей дорогой к рекам Прут и Дунай, и при усиленном его развитии невыгоден в том смысле, что здесь противник, вводя резервы и прикрываясь контратаками на местности, благоприятствующей обороне, а не наступлению, сможет обеспечить отход своих главных сил за Прут и Дунай, сохранив в основном их боеспособность. Невыгоды подобного развития событий очевидны: нашим войскам придется подготовить и осуществить новые наступательные операции, причем с преодолением водных преград, в числе которых и такой сложной, как Дунай.
И в менее ответственных ситуациях Толбухин не имел привычки что-либо огульно захваливать либо отрицать. Теперь же, когда речь шла о принятии решения, был особенно осторожен в суждениях. Желая еще и еще раз проверить самого себя, советуясь с ближайшими своими помощниками, он с предельной полнотой старался сопоставить все "за" и "против", чтобы прийти к наиболее объективному заключению.
Бирюзов, зная характер командующего, когда ему было предоставлено слово, так же не пытался сглаживать острые углы. Суть его доклада сводилась к тому, что рекогносцировочная группа, работу которой он возглавлял, после детального изучения всех условий в левофланговых армиях пришла к единодушному мнению: именно там имеются реальные возможности для нанесения главного удара. Самое главное его преимущество заключается в том, что нашим войскам в этом случае не придется форсировать водную преграду. Отсюда противник не ожидает нашего удара, о чем свидетельствует и группировка его войск. Основные свои силы командование армейской группы "Думитреску" держит на двух направлениях: тираспольском (шесть немецких и две румынские пехотные дивизии) и кишиневском (одиннадцать немецких пехотных дивизий), все его резервы также подтянуты к флангам 6-й немецкой армии.
Но и в этом варианте есть серьезный недостаток - большая скученность нашей ударной группировки на Кицканском плацдарме. Чтобы нанести отсюда удар, на плацдарме в 150 квадратных километров, причем для размещения войск пригодна лишь меньшая половина всей площади, придется скрытно сосредоточить главные силы фронта. Плотность войск и техники на плацдарме окажется настолько высокой, что, если враг обнаружит сосредоточение наших сил на этом направлении, он сможет артиллерийской и авиационной контрподготовкой нанести серьезный урон и даже сорвать наступление...
В этом месте командующий жестом остановил докладчика, посмотрел на командующего воздушной армией, спросил:
- Прикроете надежно?
- Прикроем, - твердо ответил Судец.
Вновь Толбухин углубился в свои мысли. Все, что он слышал сейчас, не было для него чем-то новым и неожиданным. Сотни раз на протяжении многих дней и ночей перед его мысленным взором вставал Кицканский плацдарм. Небольшой пятачок, на котором, если он решит наносить отсюда главный удар, понадобится создать мощную группировку стрелковых войск, артиллерии, многие сотни артиллерийских наблюдательных пунктов, еще большее количество батарейных и орудийных огневых позиций, отрыть тысячи километров сплошных траншей, в надежных укрытиях в земле рассредоточить несколько сот автомашин боеприпасов...
И все это надо будет сделать так, чтобы противник до последнего момента не догадался о том, что творится у него под самым носом. Возможно ли это? Он с благодарностью воспринимал доклад Бирюзова, который, до предела обнажив кажущуюся невероятность нанесения главного удара с Кицканского плацдарма, спокойно и методично стал приводить затем расчеты и выкладки, доказывая, что реализация такого плана тем не менее практически возможна. Она потребует предельного напряжения и четкости в работе в подготовительный период. Все участвовавшие в заседании Военного совета генералы разделяли соображения докладчика по основному вопросу. При этом они реально оценивали множество возникающих трудностей и выражали готовность преодолеть их, уточняли отдельные детали плана по использованию войск, наметки которого командующий попросил доложить начальника штаба.
Когда обмен мнениями закончился, в комнате воцарилась тишина, подчеркивающая значительность последующего. Все предложения, сомнения, советы высказаны. Осталось подвести итог, сформулировать решение. Только ему одному принадлежало это право, только на нем одном лежала эта обязанность.
Командующий встал. Выразил глубокую удовлетворенность результатами рекогносцировок, поблагодарил присутствующих за проделанную работу. Затем сказал то, что держал от них в секрете:
- Мое первоначальное мнение о целесообразности нанесения главного удара правым флангом базировалось на указаниях Ставки. Она до сих пор считает, что лучший вариант наступления - на кишиневском направлении...
Федор Иванович сделал небольшую паузу, окинул взглядом присутствующих. Он скрывал от них это мнение, чтобы не связывать никого из помощников довлеющим авторитетом, считал эту ношу только своей и сам нес ее до сих пор. Теперь он принял решение. И голос командующего затвердел металлом:
- Но факты восстают против этого... Уверен, что и Верховное Главнокомандование согласится с этим. Главный удар предпочтительно наносить с Кицканского плацдарма!
Теперь, когда все это было сказано, становилось объяснимым, почему командующий посчитал необходимым два дня назад лично возглавить работу рекогносцировочной группы на правом фланге войск фронта, а не на левом. Он еще раз своими глазами и собственным разумом хотел постичь и убедиться, что не здесь следует искать ключ к решению предстоящей задачи. И если сам он, уже не пару дней назад, а, возможно, гораздо раньше, пришел к заключению о предпочтительности в этом смысле Кицканского плацдарма, то в этом предстояло еще и убедить Верховное Главнокомандование. Оно ведь ясно и определенно высказалось за кишиневское направление. Убеждать предстояло ему - никому больше.
Толбухин хорошо понимал, что и в обычном житейском обиходе высказать предложение бывает легче, нежели потом отказаться от него, признав тем самым большие выгоды предложенного кем-то другим. Здесь же речь шла о пересмотре предложения, исходившего от самой высокой инстанции и по такому вопросу, как выбор направления главного удара в стратегической операции, от которой ожидали важных военно-политических результатов. Решительными действиями на ясско-бухарестском направлении войска двух фронтов - Второго и Третьего Украинских - должны были, разгромив войска группы армий "Южная Украина", продолжить путь для наступления в глубь Юго-Восточной Европы. Разгром крупной группировки врага на юге советско-германского фронта, во-первых, должен был устранить угрозу, которую она таила, нависая над левым крылом фронтов, наступавших на центральном участке и ушедших далеко на запад; тем самым было бы обеспечено с юга последующее наступление советских войск на варшавско-берлинском направлении. Во-вторых, весной и летом 1944 года в связи с победами Советской Армии на юге борьба в странах Юго-Восточной Европы достигла большого накала, и наступление наших фронтов в глубь Балкан приобретало значение мощного внешнего фактора для быстрого созревания там антифашистских восстаний.