Дом теней

—  Сью! — снова эти удары. Голос Майка донёсся из коридора. Она быстро выскользнула из постели. Должно быть, уже поздно, в комнате столько солнца. И ещё хотелось есть, время завтрака явно давно прошло.

— Я здесь, — она открыла дверь. Брат её был одет, он чуть хмурится.

—  Ну и спишь же ты! Д.Б. послала меня посмотреть, что с тобой.

—  Который час? Майк даже не посмотрел на часы. Снизу послышались удары больших настенных часов. Десять ударов! Сьюзан изрядно удивилась. Десять! Неужели уже так поздно?

—  Как Таки?

—  Съел половину всех оладий, — ответил Майк. — Если хочешь, чтобы тебе досталось, поторопись. Миссис Кингсли всё утро суетится, и мы едим что попало.

—  А бабушка Хендрика? — Сьюзан слегка удивило необычайно быстрое выздоровление Такера. Хотя он обычно не простужается и первым оправился от ветрянки, которой они все переболели. Решив, что он здоров, Такер тут же выздоравливал.

—  Она куда-то звонила, а потом ушла, — сообщил Майк. — Думаю, пошла в церковь к мистеру Риверсу. А звонила она этому доктору Фергюсону, просила его приехать.

—  Я быстро, — пообещала Сьюзан, и Майк вышел; направляясь в ванную, Сьюзан встретила его в коридоре с большим коричневым дневником под мышкой.

Сьюзан торопливо оделась. Не расчёсывалась щёткой и не смотрела в зеркало. Не потому что боялась старого туманного стекла, а потому что проголодалась. К тому же, по словам Майка, их ждёт нечто необычное.

Миссис Кингсли мыла у раковины тарелки и чашки с таким грохотом, что Сьюзан подумала, не выйдут ли они из этой мойки без ручек или с отбитыми краями.

—  Бери сама, — сказана она Сьюзан, севшей за стол. Такер сидел на кухонном стуле и слизывал джем с верхней губы. Сьюзан удивлённо посмотрела на него. Прошлой ночи словно и не было. О ней напоминали только грязные бинты на руках младшего брата.

Она выскребла на тарелку остатки овсянки из кастрюли и торопливо отнесла кастрюлю к груде ожидающей мытья посуды. В блюдце увидела коричневый сахар и положила себе, наблюдая за Такером. Он посмотрел на неё искоса, словно не хотел разговаривать, и сунул в рот ещё одну оладью.

Сьюзан ела медленно, она почему-то больше не испытывала голод. Зато почувствовала внутри знакомое неприятное ощущение. Вверху, у себя в спальне, она была свободна и светла. А здесь, внизу — Сьюзан заставила себя посмотреть на дверь погреба — здесь что-то должно произойти!

Она перестала есть, не хотелось больше. Даже затошнило при виде Такера, пожирающего оладьи. Вообще при взгляде на Такера её охватывала тревога. Он как будто что-то знает, что-то ужасное, и всё время об этом думает. И раньше или позже скажет Сьюзан то, что она не хочет слышать.

—  Это всё, что ты съела, девочка? — спросила миссис Кингсли, увидев, что Сьюзан складывает салфетку.

—  Я... я не голодна. Больше не хочу, спасибо. Миссис Кингсли покачала головой.

—  Ну, ладно, тогда беги. У мисс Хендрики дела. Она скоро вернётся.

Бежать — куда? В библиотеку? А  как же Такер? Он прикончил — и весьма прожорливо, как решила Сьюзан, последнюю оладью, но явно не собирался вставать со стула и идти мыться, как ему всегда приказывали после еды. Казалось, и миссис Кингсли ожидает, что он останется на месте. Сьюзан медленно убрала за собой и пошла в библиотеку.

Майк сидел у окна, где раньше Такер, на коленях у него лежал раскрытый дневник Джекоба Кайделла. Он разбирал рукопись, когда Сьюзан подошла к нему.

—  Майк, что должно случиться? — она крепко прижала рукой живот. Больше не боялась, как ночью, но знала, что впереди их ждёт какое-то беспокойство. — Таки больше не кажется больным.

—  Да, — Майк явно хотел, чтобы она отстала, но Сьюзан не сдавалась.

—  Бабушка Хендрика звонила папе и маме?

—  Не думаю. У неё было о чём подумать и кроме этого,

—  Майк говорил сердито.

—  Может, нам позвонить, если она забыла? — настаивала Сьюзан. —  Позже... может быть... — он неожиданно повернул книгу так, чтобы и Сьюзан смогла увидеть выцветший рисунок, занимавший целую страницу.

—  Это... это же бабушка Хендрика... и... и... — Сьюзан удивилась.

Женщина на картинке стояла напряжённо, на ней было странное коричневое платье с оборками и бусами, нашитыми на плечи и вокруг шеи. На плечах также лежали два ожерелья из зубов или когтей животных, а волосы её двумя прядями обрамляли лицо с уверенными чертами. В руке она, как щит, держала раскрашенную маску со ртом, опущенным с одной стороны, глаза у маски были очень большие и обведены чёрным. Поперек этого резного лица проходила яркая жёлтая полоса, как та, которую Сьюзан видела на лице человека в зелёном. Но тот человек был реален — не маска и не рисунок.

Рядом с женщиной стоял мужчина. Он был голый по пояс, только на шее ожерелье из когтей, очень длинных коггей, а на груди нарисована странная птица с расправленными крыльями. Птица была нарисована красной и синей краской, по подбородку проходили синие полосы, а между глазами начиналась жёлтая линия, которая поднималась к волосам.

Голова у него выглядела очень странно: выбритая всюду, кроме середины и макушки, где проходил гребень волос. Мужчина носил плотно облегающие брюки с бахромой, на ногах мокасины. Он протянул руку, словно собирался отобрать у женщины маску. Но Сьюзан показалось, что женщина не хочет отдавать её.

—  Кто они?

—  Вот эту, — Майк указал на женщину, — называли Мудрой Женщиной. Она... ну, я думаю, её можно назвать колдуньей. Все верили, что она может навлечь на человека добро или зло, всё, что он заслужил, по её мнению. А этот — я думаю, это Джекоб, хотя тут это и не говорится... — он указал на мужчину. — Ему нужна была власть, которую он рассчитывал получить через неё. Но он ей не понравился. Тут говорится о какой-то церемонии, а заканчивается тем, что судьба неблагоприятна.

—   Если бы у него было больше волос и зелёная куртка... — пробормотала Сьюзан.

—  Да, Джекоб, предатель. — Майк закрыл книгу. — Тут, — он поднял старую книгу, — рассказ заходит не очень далеко. Заканчивается большой встречей шести племён, на которой сэр Вильям Джонсон постарался сохранить нейтралитет индейцев.

Сьюзан вспомнила, что рассказывал Майк Такеру.

—  Это тот, который умер. Майк кивнул.

— Да, умер. Тогда победило мнение других, и племена присоединились к англичанам. Так всё и началось.

—  Джекоб... — Сьюзан перешла на полоску солнца у окна. Ей почему-то хотелось света. — Это был Джекоб? — негромко спросила она. — Человек, которого мы видели?

Майк со стуком положил книгу на стол.

—  А было ли что-нибудь? — спросил он. — Нельзя увидеть то, что произошло двести лет назад...

—  Откуда ты знаешь? — вновь спросила Сьюзан. — Откуда ты знаешь, что мы можем видеть, а чего не можем? Ты с папой — помнишь, вы говорили о том, что большую часть мозга мы вообще не используем и даже не понимаем, для чего нужны некоторые части? Есть люди, которые обладают удивительными и пугающими способностями. Да ведь даже в космической программе пытались использовать для связи телепатов. Я слышала, как папа обсуждал это с доктором Стенгли и полковником Питтсом у нас за столом.

А Таки... ты ведь помнишь, Таки испытывали с этими карточками, и в какое возбуждение пришёл доктор Рамиш. Может, Такер — один из тех, кто может использовать закрытую часть мозга? Может, именно появление здесь Такера всё и пробудило? — Сьюзан строила только предположения, но ей казалось, что в них скрывается какая-то истина.

Майк провёл рукой по краю стола, как будто хотел стереть прикосновение книги. Потом повернулся спиной к Сьюзан, чуть сгорбив плечи. Девочка почувствовала, как нарастает в ней возбуждение. И на этот раз не испытывала тошноты.

—  Должно произойти что-то важное, — она вслух выразила свою основную мысль.

Майк стоял неподвижно, рука его застыла на середине жеста. Потом он снова повернулся к ней лицом.

— Да, — ответил он так, словно не хотел произносить это слово.