Страница 33 из 40
Но Поль так и не добирается до больничного двора. Лестница вдруг обретает вид той, что была в доме, где жил Жером. Поль с Изабеллой спускаются вниз.
— Странное поручение, — говорит Изабелла.
— Нам не пристало спорить, — возражает ей Поль. — Или мы с ними, а значит, одобряем их действия, или мы уклоняемся от борьбы.
— Мы могли действовать и по–другому, — не соглашается Изабелла.
— Как по–другому?
— Я пока не думала об этом.
— Ну вот. Я тоже не думал.
Они выбираются на улицу и усаживаются в автомобиль. «Пежо», и можно сказать, в приличном состоянии.
— Ты уже сжился со всем этим? — спрашивает Изабелла.
— А тебе кажется, я играю?
— Я хочу сказать, не раздваиваешься ли ты на себя теперешнего и на того, что явился сюда из шестьдесят второго года?
— Ни капельки. Просто у меня такое впечатление, что я это уже однажды пережил.
— Так и должно быть, — заключила Изабелла, — у нас ведь сейчас сохранились воспоминания о том, что в шестьдесят втором осталось в нашей памяти от сегодняшних дней.
— Конечно. Я теперь знаю, что за надобность мне была смешивать «мемо–2» и «мемо–4». Воспоминания о решении, принятом в шестьдесят втором году, вполне достаточно, чтобы осуществить его в семьдесят седьмом.
— Мне кажется, без этого путешествия во времени нам было бы труднее. Оно открыло нам глаза. Легче отдаёшь себе отчёт в создавшемся положении, когда видишь всё как бы со стороны.
Поль останавливает машину у тротуара. Сам берёт топор, который ему дал Жером; в руках у Изабеллы нож с острым как бритва большим лезвием.
Они напяливают на себя шапки–ушанки. Входят в здание, едут в подрагивающем лифте и звонят в первую попавшуюся дверь. Дверь им открывает женщина в халате, глядящая на них мутным взором. Поль здоровается.
— Служба пробуждения, — весело представляется он.
Женщина издаёт истошный вопль и пытается захлопнуть дверь. Но Поль успевает просунуть ногу. Вместе с Изабеллой они наваливаются на дверь. Не выдержав натиска, женщина устремляется в комнаты с криком:
— Гастон! Гастон!
Вскоре в проёме двери появляется и Гастон. Взгляд у него явно затуманен. Жена принимается его трясти. Он валится на паркет.
Изабелла захлопывает за собой входную дверь.
— Успокойтесь, мадам, — говорит Поль. — Ничего страшного тут нет. Мы пришли вам помочь.
Он видит, как глаза женщины расширяются от ужаса. Поль оглядывается. Изабелла как раз набрасывается на обои в цветочек, которыми оклеен вестибюль. Нож у неё что надо, по всему видно. С одного раза отхватывает добрый квадратный метр обоев.
Женщина снова вопит что есть мочи. Поль поднимает топор.
— Не надо кричать, мадам, — говорит он спокойно, словно пытаясь образумить ребёнка. — А то я размозжу вам голову вот этой штукой.
Откуда женщине знать, что на такое Поль не способен. Поэтому она сразу умолкает.
— Вот и хорошо. Идите за нами, — говорит он.
Войдя в кухню, Поль обрушивает топор на фаянсовую раковину. Та раскалывается на три части. С уст стоящей за его спиной женщины срывается крик: словно сама раковина кричит её голосом.
— Осторожно! — предупреждает Изабелла.
Он оборачивается и видит, что Гастон с трудом, но поднимается. Поль подскакивает к нему и толкает. Гастон снова растягивается на полу. Поль переключается на кастрюли, по которым методично лупит своим топором.
Женщина между тем исчезла. Поль прекращает громить мебель, чтобы посмотреть, куда она делась, и тут слышит из глубины квартиры крик Изабеллы.
Он спешит на помощь. Хозяйка стоит на коленях на полу, держа вцепившуюся в кровать Изабеллу за ноги.
— Послушайте, мадам, — обращается к хозяйке дома Поль. — Не следует препятствовать работе нашей службы.
И он уводит женщину с собой. Изабелла тут же набрасывается на одеяла, матрасы, подушки. Через миг всё это уже искромсано вконец.
— Вот это работа! — одобрительно замечает Поль. — Можно подумать, ты всю жизнь только этим и занималась.
Теперь настаёт очередь шкафа с зеркалом, который он разламывает ударом топора. Пошатываясь, входит Гастон. Изабелла отпихивает его к покорёженной кровати, куда он и валится, поднимая в воздух пух, который тут же опускается на него слоем снега.
— Пошли, — говорит Поль, — а то уж больно беспокойные тут люди живут.
И под причитания женщины и мычание её супруга они покидают квартиру, имеющую такой вид, словно здесь хозяйничала целая орда.
На площадке они сталкиваются со спешащими домой жильцами соседней квартиры. Полиция пока не подошла. «Пежо» срывается с места и вскоре исчезает в потоке автомобилей.
В машине Изабелла прыскает со смеха.
— Никогда не думала, что так приятно крушить всё, что попадётся под руку.
— Я тоже, — сознаётся Поль. — Получаешь какое–то удовлетворение.
— Бедные, — заступается вдруг за хозяев Изабелла. — Они ведь не сделали ничего плохого. Не знаю, выйдет ли из этого что–нибудь путное.
— Ты же слышала, что сказал Жером: то, что делает наша служба, — своеобразный электрошок. Нельзя бороться с наркотиками, пытаясь разумными доводами убедить тех, кто их принял. Логика, необходимость выжить, процветание страны — всё это для них пустой звук. Нужно их хорошенько встряхнуть, сделать невыносимым всё их существование, начиная с мелочей повседневной жизни. Надо, чтобы они столкнулись с трудностями, пусть самыми простыми, которые им преодолеть будет привычнее, чем решать какие–нибудь глобальные проблемы. И как только они начнут их преодолевать — считайте, полдела сделано. И пусть это выйдет нам боком. Возьмите полицию, армию… всех этих функционеров: ведь им под страхом тюрьмы запрещено принимать «мемо».
— Но некоторые из них всё равно принимают…
— Таких мало. К тому же их сразу видно…
Изабелла задумалась.
— Вроде бы эта зараза добралась и до восточных стран.
— Да, но там всё по–другому. Там это привело лишь к тому, что людям стало на всё наплевать. А в Штатах — там как у нас. Газеты забили было тревогу, но это вылилось лишь в установление такого же режима, как во Франции.
В машине повисает молчание. Вскоре Поль подгоняет автомобиль к своему дому. Прежде чем войти в роскошный особняк, они прячут орудия налётчиков в сумку.
Сосед уважительно здоровается с ними.
Когда Поль пришёл в себя, Изабелла уже суетилась около столика. Она поставила чашку с кофе, над которой поднималась струйка пара.
— Хорошего мало, — сказала она.
— Да, но думаю, нам ничего больше не оставалось делать.
— Но можно взглянуть во времена более отдалённые.
— Нездоровое любопытство.
Поль на мгновение задумался.
— Лучше, пожалуй, попробовать очутиться в более близком к нам времени, может, заметим что–нибудь интересное.
— Что заметим?
— Так, мелькнула одна мысль. Позволишь мне покинуть тебя на четверть часика?
— Смотри, выпью твой кофе, — пригрозила Изабелла.
Поль входит в приёмную редакции «Франс суар» и обращается к дежурной:
— Я хотел бы ознакомиться с подшивкой вашей газеты.
— Выйдите на улицу и направо, в глубине двора.
Поль выходит во двор. Идёт в контору. Последний но мер за 1 мая. Поль спрашивает подшивку за апрель.
Он останавливается на номере от 7 апреля, читает статью на первой странице, перелистывает газеты за другие числа. Его внимание привлекают также номера от 21, 24 и 27 числа.
Поблагодарив, Поль выходит из редакции. Сейчас он пойдёт в бистро и закажет кофе.
— Твой кофе остыл, — сказала Изабелла.
— Я думал, ты его выпьешь… выпила. — Времена ещё немного путаются в голове. — Потому выпил кофе там.
Он задумчиво глянул на неё.
— Через восемь дней произойдёт катастрофа. Обвал разрушит туннель, который итальянцы роют под Монбланом. Это случится в Антреве в ночь с 6 на 7 апреля. Три человека погибнут, двадцать один будет ранен.