Хакер и Маргарита

Что же касается наиболее общих, так сказать, философских вопросов, то я решил их еще в ранней юности и теперь они сводились лишь к уточнению некоторых формулировок. Да и смешно было бы спрашивать у Приятеля в чем, скажем, по его мнению, смысл жизни или обмениваться с ним мнениями о первичности духа либо материи.

Впрочем, если дать Приятелю такое задание, то он займется и подобным вопросом. Но на это, наверняка уйдет куча времени.

Я даже на минуту представил себе, как Приятель станет рыскать по сетям, навещать солидные философские сайты, делать запросы в электронных конференциях, просматривать соответствующие статьи в разннобразных версиях энциклопедических словарей...

Кстати, Большую Советскую Энциклопедию я собственноручно заносил в память Приятеля (тогда еще безымянного), пока работал в «ящике» над секретной программой, предназначенной непосредственно для Конторы Глубинного Бурения. Но жизнь повернулась иначе и я остался единоличным владельцем всех своих наработок.

А если учесть, что кроме компьютеров моей страстью всегда было чтение детективной литературы, то вывод напрашивался сам собой. Смешно вспоминать: до меня тогда не сразу дошло, что это судьба.

Простейшее сопоставление: человек очень любит читать детективную литературу и разработал программу, предназначенную для следственной работы. Конечно, он должен соединить теорию с практикой и стать... частным детективом. Когда я это понял, то просто подпрыгнул на месте. Кажется, именно в тот раз я почувствовал, что такое состояние просветления, о котором говорят индийцы.

Ведь в память Приятеля были помещены тысячи дел – как реальных, так и сюжетов подавляющего большинства произведений соответствующего жанра. Плюс необходимые сведения по истории и юриспруденции. Плюс (и какой плюс!) – возможность аналитического мышления.

Самым большим плюсом, разумеется, стал Интернет. Приятель сразу «поднялся» на несколько порядков и уже мог без моей подсказки ежедневно наращивать свой интеллектуальный потенциал самостоятельно, черпая практически любую информацию полными горстями.

Вот и сейчас я рассчитывал на то, что Приятель, проанализировав данные, которые я ему сообщу, задаст мне схему действий.

Иногда это было нечто очень простое, банальное и само собой разумеющееся. Но подчас у меня удивленно вскидывались брови, когда я видел на экране монитора такие предписания, которые ну никак не укладывались в границы человеческой логики.

Но в этом вся и соль. Человек мыслит, скажем, на n ходов вперед, а Приятель на n+1. И поэтому, когда здравый смысл велит мне, скажем, пойти наиболее простым путем, Приятель может предложить что-нибудь этакое. Скажем, отправит тебя на Мальдивы или Маврикий. Причем, не только в переносном смысле.

И почти всегда оказывается прав, как я ни старался уловить его на ошибке.

Разумеется, я мог бы встать на дыбы и потребовать от Приятеля объяснений, и он бы не замедлил их дать. Однажды я так и сделал.

Ровно двенадцать с половиной часов я потратил на изучение хода его электронной мысли. Приятель затратил на эти операции от силы минут сорок, я же – весь рабочий день на дурацкую ревизию. Наконец, опухнув от трудоемкой проверки, я завис и вынужден был признать его правоту и с тех пор зарекся «качать права». Пусть лучше Приятель качает информацию и наставляет меня на путь истинный. В смысле – куда идти и что делать.

Я предпочел набить информацию на клаве, чем пользоватьсяв этот вечер звуковым анализатором. Конечно, приятнее общаться с голоса, конечно, Приятель изучил мой тембр и не спутает его ни с чьим другим (однажды он выдал мне графическое изображение моего голоса и несколько таблиц, в которых были тщательнейшим образом расписаны его параметры; с его стороны это был своего рода приятный сюрприз, потому что я не просил об этом Приятеля). Но мне не хотелось засорять аудиоканал – за окном гостиной раздавались пьяные вопли, доносящиеся с улицы и проникавшие даже в каморку, хотя она и была глухой комнатой.

– Я король, а вы все – говно! – орал какой-то наклюкавшийся вдрызг грузчик.

Кричал он очень громко, одну и ту же фразу, но с промежутком минуты в две. Наверное, набирал воздуху в легкие, готовясь к новому воплю.

Это продолжалось уже полтора часа. Редкие прохожие реагировали на это заявление по-разному, большей частью хохотали. Но вот уже несколько минут до моего слуха доносился напряженный диалог:

– Я король, а вы все – говно! – в очередной раз провозгласил алкаш.

– А ну-ка п-повтори, что ты сказал! – требовал возмущенный голос.

Его владелец, судя по затрудненному произношению, был еще пьянее грузчика.

– Я король, а вы все – говно! – вновь раздавалось через отмеренный промежуток уже знакомое мне до боли восклицание.

– Что?! Что ты сказал, сука?! А ну-ка повтори! Повтори, мать твою?! – негодовал задыхающийся в исступлении оппонент.

Сто двадцать секунд полной тишины и все начинается сначала.

Чтобы не заставлять Приятеля разбираться в наших бытовых проблемах, королях и говнах, я и решил на этот раз обойтись без звукового анализатора.

Быстро настучав на клаве нужную информацию, я сразу же запросил анализ, примерный расклад по мотивам и схему действий.

Пока Приятель думал, – а производил он эту основную операцию тщательно и не торопясь, я сбегал на кухню и сварил кофе. Когда я уже погасил распростертый венчик синего газа под туркой и отстаивал «арабику», из каморки послышался негромкий зуммер.

«Неужели так быстро?» – удивился я, отставил кофе в сторону и ринулся к Приятелю.

Никогда не знаешь, сколько времени потребуется ему для обработки данных. Временами мне казалось, что Приятель слишком уж серьезно подходит к своим обязанностям. От заката до рассвета он может биться над проблемой и лишь под утро выдавать мне необходимый набор данных. А иногда хватает и получаса.

Что у нас на этот раз?

– ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ: ПОСЕЩЕНИЕ ВОКЗАЛА. ОСОБОЕ ВНИМАНИЕ ОБРАТИТЬ НА ЖЕНЩИНУ С УРОДЛИВЫМ ЛИЦОМ. ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО ТАТАРКА.

– Вот как? – сказал я вслух. – А если немного поконкретнее?

– ОСНОВНОЙ БЛОК ИНФОРМАЦИИ ОЖИДАЕТСЯ В ТЕЧЕНИЕ ТРЕХ ЧАСОВ,

– сообщил мне Приятель и углубился в сложные изыскания внутри своих недр.

Вокзал так вокзал.

Заперев каморку с Приятелем и быстро выхлебав кофе прямо из турки, я хлопнул дверью и быстро пошел по направлению к троллейбуснй остановке. Машину решил не брать – дольше искать свободное место, чтобы пристроить тачку, да и денег жалко на оплату парковки.

Продолговатая коробка из бетона и стекла, отстроенная несколько лет назад взамен старого, ветхого, но милого вокзальчика, встретила меня кучей народа перед центральным входом и усиленным кордоном милиции. Стражи порядка вежливо, но непреклонно советовали зазевавшимся прохожим не задерживаться. Десятки пассажиров, привычные уже ко всему, расположились со своими баулами возле здания почты, смешавшись с какими-то южными беженцами, традиционно оккупировавшими эту площадку.

«Наверняка снова бомба, – подумал я. – Вернее, сообщение о бомбе по телефону».

Некто решил развлечься, набрал номер и быстро произнес какую-нибудь хрень о заложенном зарядном устройстве. А потом вернулся к своему столику с недопитой водкой и с хохотом рассказывал приятелям, как он здорово прикололся. А, может быть, какой-нибудь романтический юноша решил помешать своей девушке уехать навсегда.

Впрочем, не исключено, что информация о готовящихся взрывах исходит именно из тех структур, которые обязаны пресекать подобные действия.

Смысл, спросите вы? Для ответа на этот вопрос нужно попытаться возвыситься над обыденной точкой зрения и попробовать взглянуть на ситуацию с высоты государственных интересов.

Во-первых, проверка боеготовности, нечто вроде учебной тревоги. Во-вторых, соответствующие подразделения доказывают, что они хлеб едят не даром и в нужную минуту могут быстро и профессионально сделать свое дело. В данном случае – оцепить вокзал и, произведя проверку, обнаружить, что бомбы нет. И так далее.