Страница 17 из 75
«Решишь, куда идти, скажи. Укажу направление. Зверей не бойся, они тебя не тронут».
Отчётливо всплыли и исчезли в памяти волки, которые ластились ко мне.
«Они видят тот свет».
«Свет того моря? А другие могут его видеть?»
«Звери видят его всегда, в отличие от людей, поэтому не бойся зверей и береги свет в своём сердце».
Поблагодарив незнакомку за помощь, долго думала, куда пойти. Вряд ли она имеет представление обо всех дорогах моей страны.
«Мне известны все тропы и дороги этого мира», — эхом откликнулся голос.
«Правда, все? И те, которыми люди могут прийти к неудачам или счастью?»
«Несчастье и счастье люди сами творят. И сами не знают, что им нужно. Люди строят планы и не осуществляют, а сделанное разрушают. Идут на обман друг друга и самих себя».
Печаль пронизывала голос незнакомки. Кто же она? Какое место занимает в нашем мире? Было в ней что-то знакомое, родное и совсем иное, чем у меня. И ощущение, как будто она всегда рядом.
Вдруг в моих мыслях проскользнула какая-то важная мысль. Надо вспомнить. При полёте из города ничего не думала. Вернулась к разговору с женщиной, когда появилась мысль. Осознание пришло сразу, затопило душу удивлением и радостью.
Мир и она. Мириона! Чем же объяснить, что сложили именно «мир» и «она»? Почему выбрали «мир» можно предположить, но кто таинственная «она»?
Некая сила, необычайно важная для мира, для жизни живых существ? Магия слишком ничтожна, чтобы попасть в имя мира, как и грубая сила. Не подходит и алхимия. То, что мы подразумеваем под силой, нелепо по сравнению с той силой. Их и сравнивать нельзя…
Мне обещана некая сила, но я понятия не имею, что она из себя представляет. Но хватит о силе. Может ли незнакомка оказаться Мирионой? Ох, какая ерунда пришла мне в голову!
«Да, я — Мириона», — шепнула моя собеседница.
«Так мне помогает наш мир?» — ущипнула локоть и почувствовала боль. Я не сплю.
«Да».
«А ты можешь объяснить, почему…»
Голос не откликнулся.
Некоторое время я вслушивалась в шум леса, наблюдала за облаками на небе. Решила пока не задумываться, какая у меня сила и кто «она».
«Твой брат и Эндарс искали тебя обычными способами, теперь Эндарс признался Роману, кто он и намерен найти тебя заклинанием», — неожиданно предупредил меня мир.
Маг вернёт меня домой, а дома брат будет долго ругать меня и затем запрёт. И меня не выпустят. Не помогут даже разговоры с Мирионой и её советы. Или боевой маг за меня заступится?
«Эндарс знает, отчего я убежала? Что он сделает, когда меня найдёт?»
«Твой брат объяснил ему. Маг считает, пока ты не успокоишься, тебя для твоего же блага следует запереть в доме. Он собирается быть с тобой, разубеждать тебя».
Они оба хотят меня запереть! Они не дадут выполнить моё обещание, мою мечту, но…
«Мириона, ты можешь сделать так, чтобы никто не смог меня найти?»
«Ты будешь жалеть, после того как я исполню твою просьбу».
«Я потерплю. Больше не буду просить тебя ни о чём подобном!»
«Они никогда не смогут тебя найти: ни Кан, ни Эндарс. Об этом ты меня просишь, но выдержишь ли ты?»
«Кана уже нет, он ушёл за Грань».
«Кан жив и тоже будет искать тебя».
Мой любимый жив! Нет ничего радостнее этой вести! Только…
«А если Кан узнает о моём обещании и захочет мне помочь, найдёт ли он меня?»
«Ты хочешь, чтобы он нашёл тебя, если захочет помочь, и не нашёл, если помогать не захочет? А Эндарс?»
Несправедливо устраивать такое. А они не хотят выслушать и понять меня. Вот если бы они меня поняли…
«Мириона, я решила. Прошу, пусть никто не найдёт меня с помощью магии, если захочет мне помешать. И пусть любой найдёт, если искренне захочет помочь».
«А обычные пути? Вы ведь можете случайно столкнуться в каком-то месте».
Чуть медлю. Тяжело представить, что нигде не смогу столкнуться ни с братом, ни с любимым. Пусть такая возможность останется. Горькая надежда, но без неё будет трудно нам всем.
Она ждала окончательного решения, а я боролась с собой, с желанием увидеть Романа, Кана.
«Эндарс готовит заклинание», — предупредила меня Мириона.
«Пусть никто не найдёт меня магией, если захочет помешать».
Уже вскоре пожалела о решении, но в сердце оставалась мечта. И она была сильнее всего. Я была одержима этой мечтой, я не понимала, хорошо так поступать или нет. А моя мечта и слова мира подарили мне надежду, без которой я так страдала. Знание того, что он не за Гранью, радовало. Но отказаться от мечты и надежды не могла.
…Следуя подсказкам Мирионы, шла по лесу. Встречала лося, медведя, волков. Никого из них не боялась, а они не нападали на меня. Когда захотела пить, она указала чистый родничок меж кустов. Когда проголодалась, она указала мне малинник. Пару раз из-под моих ног торопливо уползали ужи.
Мириона заботилась обо мне как мать, выполняя мои желания, явно стремясь помочь. Не осталось ни страха, ни грусти — только восторг от постоянно открывающихся красот, таинственных трелей птиц, тихого шуршанья и шёпота листвы. Только радость от виденья сказочной страны, наполненной спокойствием и тишиной.
А потом засверкало звёздами небо, глубокое, бесконечное, вдохновляющее… где-то на востоке падал на лес чарующий свет луны. Я сливалась с небом, я летела к нему, падала в него, чувствовала себя лишь маленькой крупинкой вечности. Этим полётом, пареньем, свободой, пронизывающей душу и тело, и счастьем так хотелось с кем-то поделиться!
Блаженным был сон под открытым небом. Легко, незаметно поглаживал мои волосы, моё лицо ветерок. Проснувшись, долго пыталась понять, почему люди укрылись от этой сказки за каменными и деревянными стенами, почему не замечают красоту. Ответа не нашла. Не сразу вспомнила, что сама была такой. И пошла дальше, к отдалённой деревне.
…Вокруг меня в тихом сне раскинулся лес. Как живёт теперь мой любимый, чем он занят? Простит ли меня? Забудет или нет? Будь он рядом, я бы, возможно, не покинула дом. Но он ушел. Ушёл мстить. Месть была ему дороже, чем я. Неужели и ему всё равно, где родятся его дети? Верилось, что не всё равно. Знаю, каково это — бродить одинокой, беззащитной и ненужной. Мои дети не останутся одни. Буду стараться, чтобы им не угрожали опасности и битвы. Мои дети… я не знаю, кто будет вашим отцом…
Ноги, отвыкшие от долгой ходьбы, потребовали отдыха. Через пару дней ноги окрепнут и забудут об усталости. А пока нужно их поберечь.
Из леса я вышла на заросший луг, перебралась через обмелевшую речушку и вышла на пустынное поле, засеянное рожью. За полем виднелись дома и сараи безымянного селенья. Первой меня встретила тощая собака. Вначале она зарычала, потом смущённо умолкла и, виновато помахивая хвостом, пропустила меня в деревню.
Кто-то ругался за забором с соседом, кто-то уныло пел. Подавленно кудахтали куры. Зрели яблоки на ветвях старых яблонь. Очевидно, вороги не заходили в это село. Если драчливые наши соседи не появятся в этом году, здесь соберут хороший урожай. Со сливами и вишнями дело обстоит хуже.
Зайдя в крайнюю избу, попросила продать мне хлеба и молока (тайком взяла у брата несколько серебряных монет и три пригоршни медных). Хозяин, подавая мне недавно испечённый хлеб, ещё сохранивший тепло печи и очень вкусно пахнущий, ворчал:
— От этих битв одни лишь беды. Этим летом чернореченцы нас от дел оторвали, пришлось в Среднем городе укрываться. Ну, обошли они нас стороной, а радости? Всё забросили, всё, вернувшись, поправлять нужно! Или придут и запасы все заберут. Будто нам кормиться не надо! И короли наши… отцы их дрались, деды, и им, видите ли, полагается их дело продолжать! Да чести с этого «дела» никакой…одно разоренье.
— Вы бы возмутились.
— Мы бы возмутились, да только смелых среди нас не осталось. И никому отвечать за смутьянов и за смуту не хочется.
— Но если бы не драться! Припасов драчунам не давать, всё спрятать…Ведь не корми вы их, откуда они силы возьмут?