Ледяной страж

— Ты видишь лишь клочок этой земли. Вокруг — непроходимые болота.

Варвар послал двух женщин с луками на левый обрыв — единственное место, где они могли взобраться, поскольку вторая скала, вернее, огромный камень, прилепившийся к обрыву, был настолько крут и гладок, что даже киммериец вряд ли бы влез на него. Остальные воительницы спрятались за изгибом скалы и стали ждать каравана. Когда караван показался из-за поворота, одна из амазонок вошла в проем между скалами и встала на пути неприятеля, подняв правую руку.

— Стойте! Вам лучше сдаться по-хорошему! — крикнула она. — Мы перешли на сторону Акилы, и скоро она сбросит с трона мерзавку Бризейс.

— Изменницы! — услышала она. — Прочь с дороги, или от вас останется мокрое место!

Расчет киммерийца на то, что его лучницам удастся перестрелять большую часть вражеского отряда, не оправдался. Караван растянулся так далеко, что последних воительниц нельзя было достать выстрелом. Все они мгновенно спешились и укрылись за лошадьми с поклажей.

Пришлось идти вперед напролом. Вряд ли без киммерийца сторонницы Акилы могли надеяться на победу. Он, как таран, шел впереди всех и расчищал путь остальным.

«Все-таки сила кое-что значит, — удовлетворенно подумал варвар, когда очередная его противница не удержала меч в руках после того, как они сшиблись в схватке, — это вам не гирканцев-малоростков гонять».

Но надо было отдать должное его противницам: бой продолжался очень долго, пока ему не удалось оттеснить уцелевших сторонниц Бризейс на более широкое место, где обрыв уходил вниз к зеленым полянам. Конан вывел из строя человек пять-шесть — он точно не считал, — и теперь амазонок было почти поровну с каждой стороны.

На поляне схватка закипела с новой силой. Но отряд Конана все-таки одолевал, командир бился разом с двумя, а то и тремя воительницами, и под ударами длинного меча падали все новые жертвы.

Киммериец, отбив последний удар, отпрыгнул к краю обрыва и оглядел поле битвы. Его соратницы в разных местах поляны добивали последних сторонниц Бризейс.

«Дело сделано». Конан перевел дух.

Это было последнее, о чем варвар успел подумать. Когда он услышал свист стрелы, было уже поздно.

Одна из противниц, спрятавшаяся в расселине скалы и никем не замеченная, сумела-таки отомстить за своих подруг: киммериец почувствовал удар в грудь, пошатнулся, взмахнул рукой, стараясь в последней судороге сознания восстановить равновесие, но ему это не удалось. Он падал очень долго, увлекая за собой мелкие камни, которыми был усеян склон, ломая хрупкие ветви кустов уже внизу, и не видел и не знал, как закончился бой.

— Он нам хорошо помог. — Женщины без особого сожаления глядели на распростертое внизу тело их бывшего командира. — Оно и к лучшему, — решили они, — все равно мужчине среди нас не место.

— Так ты говоришь, что в отряде Акилы мужчина? Ее любовник? — Губы Бризейс сжались в зловещую тонкую линию. — Мерзавка совсем сошла с ума, но это и к лучшему — такое нарушение наших обычаев настроит против самозванки большинство моих подданных.

Бризейс сидела на троне, покачивая правой рукой царский посох, и жадно слушала рассказ Гермии. Колдунья, избежав меча киммерийца, прискакала в Куюпху, откуда наместница королевы, не мешкая, отправила ее в столицу в сопровождении большой охраны, дабы с обладательницей столь важных сведений ничего не случилось. И вот теперь колдунья рассказывает Бризейс обо всем, что происходит сейчас на южных окраинах ее государства.

— Говоришь, он очень силен? — недоверчиво взглянула она на рассказчицу.

— Не думаю, что кто-то из твоих подданных может оказать ему сопротивление, даже если их будет пятеро против него одного, — подтвердила Гермия. — Исключая, конечно, тебя, — слегка поправилась она, и добавила, подумав: — И твою сестру.

— Да. — Бризейс самодовольно повела могучими плечами. — Нам нет равных. Что ж, после того, как я раздавлю эту самозванку, такой мужчина нам пригодится, — усмехнулась она. — Для продолжения рода, конечно, а на что еще они годны, эти двуногие животные? — сплюнула она на пол.

— Твоя сестра, кажется, думает немного иначе, — заметила Гермия.

— Поэтому я во дворце, — стукнула посохом королева, — а она — там! Сейчас она прячется в степях, — добавила она, скривив губы в злой усмешке, — а скоро будет здесь, на дыбе, а потом я насажу ее голову на кол!

Она некоторое время молчала, покусывая полную нижнюю губу. Хотя Бризейс и старалась не выдавать беспокойства, в ее душе был страх. Шпионы доносили, что у нее много врагов, что далеко не все довольны ее правлением, а теперь еще и поговаривают, что она незаконно лишила Акилу трона, И вот появилась она, ее сестра, которая столько лет скиталась где-то, но которую почему-то не забыли.

Холодок пробежал по спине королевы, на миг она почувствовала бесконечную ледянящую тоску. Никому нельзя доверять!

И это сильнее всего терзало ее душу. Отовсюду можно ждать удара, даже от самых, казалось бы, преданных… Бризейс стиснула зубы. Эта мерзавка Оримби, которой она верила, как себе самой, командир личной гвардии! Как она умоляла пощадить ее, как клялась в верности! Но Хемилья развязала ей язык, она прекрасно умеет это делать, все рассказала предательница. Но лучше бы этого и не слышать… По словам изменницы, почти все командиры отрядов спят и видят, как бы поскорее сбросить ее с трона.

Надо срочно послать войско в Куюпху, чтобы не дать сестренке развернуться. И объявить всем, что она связалась с мужиком! Вот это будет удар под дых!

— Хорошо. — Она оторвалась от своих дум и благосклонно взглянула на Гермию. — Ты мне очень помогла. Я могу чем-нибудь отблагодарить тебя?

— Да, королева. — Черные глаза колдуньи встретились с тяжелым взглядом Бризейс. — Может быть, кто-нибудь из твоих подданных знает про чашу Гуйюка?

— Чаша Гуйюка? — Бризейс опустила веки, на мгновение задумавшись. — Я слышала давным-давно легенду об этой чаше… уже плохо помню. — Она наморщила лоб. — Что-то связанное с кем-то из двуногих скотов-производителей?

— Почти, — улыбнулась Гермия краешком рта, вспомнив анатомические особенности каменного божка. — Его имя бог Этан. Но это не сказка. Чаша существует на самом деле, и она находится где-то в твоих землях.

— Хм. — Бризейс оперлась о подлокотник трона. — Интересно. Может быть, Питфея знает. Она вообще все знает.

Словно по неслышному приказу в стене отворилась потайная дверь. Крепкая старуха с пучком седых волос на затылке подошла к королеве.

— Молодец, — похвалила ее Бризейс, — ты, как всегда, не пропускаешь ни слова.

— Я знаю, где эта чаша. — Старуха склонила голову, ожидая, какой будет реакция королевы.

— Рассказывай, — разрешила та, указав кивком головы на Гермию, застывшую в ожидании.

— На севере, в десяти днях пути от нас, стоит Красная гора. Там должна быть пещера, в ней и находится эта чаша.

— В десяти днях, ты уверена? — переспросила Бризейс. — Ведь в этих местах вечные снега!

— Насчет Красной горы уверена, — подтвердила Питфея, — но добраться туда очень непросто. Перевалив через Северные горы, надо ехать несколько дней по тундре на оленях. Сама я там не бывала, но мне рассказывали караванщики, торгующие там со снежными гирканцами. Оттуда мы привозим белые шкуры и жир, он хорошо помогает от морозов, если зимой смазывать им кожу. Что же касается этой чаши, то я сказала все, что знаю.

— Я тебе дам проводницу и несколько бойцов. Они доведут тебя до снегов. Дальше уже не наши земли.

— Благодарю тебя, королева, — склонила голову Гермия.

Она была чрезвычайно довольна собой, и близость желанной цели согревала ей душу.