Ледяной страж

Он посмотрел на них, раздумывая, как поступить. Зарезать, чтобы не оставлять лишних врагов? Пожалуй, это не очень хорошо, вот если б на их месте были мужчины, киммериец не колебался бы ни мгновения. Он понимал, что, ввязавшись в междоусобицу, он не раз прольет кровь амазонки — но одно дело убивать в бою, и совсем другое — прикончить беспомощных пленниц. На это у него просто не поднялась рука.

— Вы сами выбрали свою судьбу, — обведя их тяжелым взглядом, заявил варвар. — Я ничего вам не сделаю, но оставлю здесь. Если не задохнетесь, и ночью вас не разорвут шакалы или волки, то, клянусь брюхом Крома, можете считать, что вам повезло. А если нет… — Он развел руками.

Конан оттащил амазонок подальше в рощицу, чтобы их не было видно с тропы, плотно вставил кляпы, пропустив в них что-то вроде уздечек, которые привязал к деревьям, притянул за шеи к стволам и, полюбовавшись делом рук своих, стал собираться.

Прежде всего он увел с поляны лошадей и привязал их за длинный повод к дереву все с той же целью — чтобы никто не увидел с тропы, потом заткнул за пояс три метательных ножа, вынул из седельной сумки веревку покрепче, проверил, надежно ли держатся на широком кожаном поясе меч и кинжал, и, бросив последний взгляд на пленниц, кошачьей поступью ушел с уютной лужайки, где ему, увы, так и не довелось отдохнуть.

Когда большой отряд останавливается на ночлег, то какие бы ни предпринимались меры для скрытности, все равно наметанный глаз издали обнаружит присутствие множества людей и животных.

Конан старался держаться в стороне от тропы. Иногда это было не очень удобно, поскольку приходилось карабкаться по скалам или продираться сквозь кустарник, но зато и обнаружить его было почти невозможно. Киммериец двигался мягко и бесшумно, как крадущаяся пантера. Признаки лагеря появились совсем скоро: варвар обладал острейшим слухом, а запахи чуял, как зверь. Фырканье лошадей, запах дыма и конского пота, шуршание травы и похрустывание сухих веток — все это заставило его удвоить осторожность.

Киммерийца беспокоили не люди, здесь в умении прятаться ему не было равных, но вот собаки могли учуять его приближение.

Конан, послюнив палец, определил направление ветра и начал забирать вправо, карабкаясь по камням, чтобы подойти к лагерю с подветренной стороны — так было безопаснее. Звуки стали явственнее, скоро сквозь негустую растительность он увидел отблески костра. Конан осторожно проскользнул сквозь переплетенные ветки невысокого кустарника, облепившего край скалы, и оглядел местность. Яркий огонь трех костров, как бы окружавших небольшую поляну шагах в ста прямо под ним, мешал разглядеть, что посередине, надо было подождать, пока глаза привыкнут к свету.

Постепенно он различил сидящих у костров вооруженных караульных, пасущихся чуть поодаль лошадей, а потом и спящих прямо на траве воительниц. Луна уже поднялась высоко и хорошо освещала поляну, но все же с такого расстояния варвар не мог выяснить главного: где они держат Акилу и Паину.

Он еще раз внимательно обшарил глазами лагерь. Собак не видать, и это очень даже неплохо. Хоть и не совсем понятно, что делать.

«Одному не справиться, их слишком много, — размышлял варвар, не спуская глаз с бивака. — Конечно, не сто, но полсотни будет. В карауле десяток, — еще раз оглядел он костры, — всех за один раз не уберешь, поднимут шум».

Он почесал переносицу, будто это могло помочь в раздумьях. Ничего путного в голову, однако, не приходило.

«Вот если бы моих девушек сюда, а их двенадцать человек все-таки, при внезапном нападении это уже кое-что». — Он опять поймал себя на мысли, что называет этих женщин «своими», и в очередной раз посмеялся в душе.

«Ну а что, мысль неплохая, — подумал киммериец. — Сегодня мы с ними встретимся, а завтра можем и подобраться к лагерю, как сейчас».

Правда, по своему опыту варвар хорошо знал, что завтра может сильно отличаться от сегодня, и то, что получилось однажды, может не повториться. Если поймал момент, надо его использовать, другого такого может и не быть, да наверняка и не будет. Тем не менее, он решил подождать до утра, чтобы при солнечном свете точно узнать, и сколько человек в этом отряде, и как они охраняют своих пленница общем, разведать все, что удастся.

Он пролежал на гребне скалы всю ночь, наблюдая за спящим лагерем, успел даже выучить смену караульных и мог заранее сказать, когда девушка встанет у костра и пойдет сменять свою товарку, затаившуюся недалеко от поляны. Когда утренние лучи солнца позолотили верхушки гор за долиной, лагерь пробудился. Но киммерийца ждало огромное разочарование. Акилы среди воительниц не было.

С надеждой он переводил взгляд с одной группы девушек на другую, но, ни королевы, ни Паины различить среди них не смог. Холодный пот выступил у него на спине. Как же так? Куда они делись?

«Может быть, пленниц отправили с частью отряда вперед, пока остальные расправлялись с людьми Саудана?»

Эта догадка, первой пришедшая ему в голову, скорее всего, была самой верной. Теперь предстояло решить, что же делать дальше. Мысли роились в голове, но ясного ответа, ни на один из своих вопросов он пока не находил.

«Рога Нергала мне в печень! Провалялся здесь целую ночь, а мог бы найти Акилу, — укорял он себя.

— …Так, их всего… восемнадцать, нет еще двое… двадцать в этом отряде. — Варвар не забывал следить за лагерем. — … Перебьем как цыплят… если только встречу своих девушек… — Мысли набегали одна на другую, мешая сосредоточиться. — … На кой мне этот отряд?.. Но здесь все-таки оружие… Ладно, потом с ними разберусь… Сначала надо спасти Акилу… Кстати, вот и ручей, да и место точь-в-точь, как нарисовала Энида».

Конан отполз за край скалы, потом еще подальше, пока гребень не скрыл его совсем. Тогда он приподнялся и знакомым путем поспешил назад, на лужайку, где оставил коней. По врожденной привычке он непрестанно озирался в пути, временами останавливался и прислушивался. Когда лужайка была совсем близко, киммериец упал на землю и прижался к ней ухом. Ничего не уловив, он все-таки дал крюк по восточному склону, чтобы подобраться к рощице через кустарник, а не спускаться со скал, где при дневном свете он был бы виден как на ладони. Жизнь приучила его к осторожности. Вдруг воительницы решат искать своих пропавших подруг?

Скоро варвар в очередной раз похвалил себя за предусмотрительность. Услышав хруст сухой ветки, он мгновенно бросился на землю, потом, подтянувшись на руках, выглянул из-за камня. Амазонка, временами оглядываясь по сторонам, внимательно смотрела на землю, видимо, изучая следы, которые он оставил ночью, подбираясь к лагерю. Варвар узнал ее — она была из отряда изменниц, то есть «его девушек», как он их называл. Решив подшутить над ней, он подобрал камешек и, улучив момент, бросил, целясь чуть левее девушки. Воительница мгновенно обернулась на звук, и тогда вторым камешком щелкнул ее по затылку. Она, как змея, молниеносно обернулась, выхватывая кривой ятаган.

— Молодец, — похвалил ее Конан, поднимаясь из-за камня, — у тебя был шанс уцелеть. Где твои подружки?

Девушка, глядя на него не очень дружелюбно, поманила за собой. Они вышли на то место, где он оставил своих коней и пленниц.

Картина, открывшаяся взору, заставила варвара содрогнуться. Кони мирно щипали травку, но остальное… На поляне, окровавленные и обезображенные до неузнаваемости, лежали два трупа, а поодаль что-то обсуждали между собой три женщины из отряда сторонниц Акилы.

— Ты был у лагеря? — спросила одна из них.

— Да, — коротко ответил Конан, — но вашей королевы там нет.

— Мы знаем. Они нам все сказали.

«Да, — подумал киммериец. — Даже камень заговорит, если подвергнуть его таким пыткам».

Он подивился свирепости амазонок, но вслух ничего не сказал.

— Акилу отправили вперед. Хотят доставить ее в Куюпху, пока мы не напали на них.