Страница 11 из 15
Спать этим вечером не ложились долго, ждали гостей — во-первых Арунатепа, во-вторых Рэльгонна, которого варвар еще прошлой ночью предупредил о том, что встречаться с демоном Сета каттакану нежелательно. Что бы не говорил Арунатеп о нежелании Господина мстить или обижаться на вызывающую шутку с короной, порождениям Тьмы киммериец не доверял — благо опыт был.
На башне герцогского замка отзвонили полночь, или, как говорят в Аквилонии настал «час Ингитегиум»: все добропорядочные горожане обязаны погасить свечи и лампы и отойти к ночному отдыху. Это правило не касалось только людей служилых: городской стражи, тайного ведомства Атрога, гвардии его светлости и, конечно же, Охотников на монстров, для которых ночь — самое урожайное время. Никто не спорит, было бы гораздо удобнее если б многоразличная нежить и нечисть орудовала светлым днем, но природу не изменишь, не в человеческих это силах.
Игрушка благополучно лежала в сундучке стоящем под столом. Призрак, скованный магией браслета Арунатепа, не появлялся. Сам Ару-натеп, впрочем, тоже — демон изволил задерживаться и охотники от нечего делать строили весьма смелые предположения о том, какие насущные дела заставили его опоздать. Что-то он поделывает у себя во Тьме?
— Ничего не понимаю, — озадаченно сказал Конан, уставившийся на доверху наполненную кружку с черным элем. По гладкой поверхности расходились быстрые круги, словно в кружку падали капли. — Мне показалось, или пол дрожит? В Райдоре бывают землетрясения?
— Иногда, — ответил Эйнар. — Рядом Граскаальские и Кезанкийские горы... Но это никакое не землетрясение! Боги всеблагие, магия! Там, снаружи! Слышите?
В дом проник низкий гул, похожий на громовой раскат. Потом снова. Гроза?
Всей компанией выскочили на крыльцо, осмотрелись.
Самая обыкновенная летняя ночь, восходит ущербная луна, серебрятся ледники на вершинах Граскааля. Никакой грозы нет и в помине, небо чистое.
— На Закате! — воскликнул Эйнар вытягивая руку. — Ничего себе представление! Это магический поединок, руку даю на отсечение!
— ... И очень серьезный поединок, — медленно проговорил Конан. — Я видел нечто похожее в Стигии, сходство полнейшее!
В синеватых и багровых вспышках четко вырисовывались силуэт надвратной башни, откуда начинался торговый путь на Пайрогию, и верхушки огромных сосен — выйдя за городские стены путник сразу попадал в вековой лес простиравшийся на сотни лиг, вплоть до границ Немедии и горных хребтов окружавших Райдор. Горизонт полыхал — набухали и лопались золотистые сферы, мелькали тонкие молнии, взлетали над лесом фонтаны искр. Земля мелко подрагивала, грохот разносился над древними чащобами. Зарево разлилось на полнеба.
— Примерно десять-двенадцать лиг, — оценил расстояние Гвайнард. — Для нас не опасно, слишком далеко. Как полагаете, что это может быть?
— Мы совсем недавно рассуждали о том, что в Райдоре нет сильных магов, — напомнил киммериец. — Если это действительно поединок двух колдунов, значит в лесу сцепились самое меньшее Тот-Амон и Лоухи из Халоги!
— Не буду спорить, — отозвался Эйнар. — Я чувствую истечение магических потоков огромной мощи, как бы дело Бурей Перемен не закончилось...
— Только этого нам не хватало!
Магические штормы, также именуемые «Бурями Перемен», появляются нечасто. Случаются они у побережья Стигии, но Черный Круг тщательно следит за выбросами неподчиненной никому магии и старается по мере сил таковые предотвратить. Стигийцы знают: случись что-нибудь поистине жуткое и грандиозное, никакой Сет не поможет. Не будет больше Стигии, ибо Буря может разразиться не только в небесах и на море, но в глубинах недр, вызывая землетрясения. Последствия окажутся фатальны — разрушения городов, запечатанных гробниц, в которых тысячелетиями скрываются самые невероятные твари, хаос и разорение. Конан однажды видел такую Бурю и понимал, что бесконтрольная магия может запросто стереть Райдор с лица земли...
— Все равно мы ничего не можем поделать, — покачал головой Гвайнард. — Остается лишь наблюдать. Если обойдется — завтра же куплю барашка и принесу в жертву Иштар-Из-бавительнице!
Грохотало и сверкало больше трех квадрансов, в городе поднялся изрядный переполох, но страже удалось успокоить герцогских подданных и разогнать по домам. Охранитель Короны отправил к Ночным Стражам гонца — узнать мнение Охотников о происходящем, и получил донельзя краткий ответ: не знаем, поутру съездим проверить.
Арунатеп этой ночью так и не пришел...
Свое слово Гвайнард сдержал и вечером отвез барашка в храм Иштар, да только церемония жертвоприношения получилась отчасти смазанной — Охотники смертно устали. Жрица приняла дар благосклонно и традиционно пообещала, что великая богиня будет благосклонна к Ночным Стражам.
... Сразу после рассвета Охотники оседлали лошадей, вооружились до зубов и отправились на Закат. Конан уверял, что выступать против сильного колдуна, а тем более демона, с обычными мечами и арбалетами — это сущее безумие, а традиционные обереги Стражи способны помочь только в столкновении с «обыкновенной» нечистой силой, наподобие вурдалаков или вампиров.
— Мы не собираемся ни с кем воевать, — сказал в ответ Гвайнард. — Просто глянем, что произошло, расскажем все Охранителю Короны и...
— А если мы встретим там какого-нибудь зубастого монстра, который не захочет, чтобы мы на него смотрели? — перебил киммериец. — Меня терзают смутные подозрения, что Арунатеп неспроста позабыл о назначенной встрече!
— Никогда не поверю, что демон Сета нашел в райдорских чащобах противника, равного ему по силе! В кого он мог лупить молниями и боевыми заклинаниями? В болотного ящера? Серого медведя? Росомаху? Какого-нибудь здешнего ма-муна, кокатриса или голодную баньши? В Райдо-ре не встречается чудовищ страшнее этеркапов, а если у нас объявляются демоны Черной Бездны, то это скорее казус, чем обыденность!
— Хватит спорить, — поморщилась Асгерд. — Разберемся! Лучше подумайте, как поедем, по тракту на Пайрогию или через лес?
Охотники выехали из города и миновали мост через реку. Наезженная дорога уводила на полуденный закат, к бритунийской столице, а колдовская битва происходила чуть севернее. Поэтому было решено свернуть в чащу — лес был светлым, без подлеска и бурелома, лошади шли уверенно, а ездовой монстр Конана шевелил ноздрями, принюхиваясь к незнакомым запахам.
... Во время недавней и далеко не самой удачной охоты на лесного мантикора погибла лошадь Конана, буквально растерзанная взбешенным чудовищем. Разумеется, долго оставаться в пехоте киммериец никак не мог, и отправился на рынок города Чарнины, чтобы прикупить себе достойного скакуна. Таковой отыскался довольно быстро: гнедой длинноногий красавец, стать — залюбуешься, иной король позавидует, скачет быстрее ветра, умница... Словом, всем был хорош гнедой, кроме одного: лошадью он не являлся. То есть, вообще никак не относился к конской породе.
Гвайнард, узрев приобретеньице варвара, сначала опешил, потом пришел в легкий ужас, а когда Конан начал выяснять, в чем же дело, растолковал, что гнедой есть ни что иное, как сартак — хищное животное, очень похожее на настоящего коня. Водятся такие сартаки на Аурусе — в соседнем мире, находящимся за природным порталом, расположенном в предгорьях Граскааля. Оказалось, что предприимчивые представители рода человеческого давным-давно разнюхали о том, что Врата Миров скрывают незаселенный человеком мир и мигом навели торговый путь за портал. Туда завозились товары для переселенцев, решивших оставить Хайборию, оттуда везли редких животных и золото.
В целом, Конана не особо волновало, что у купленного под видом лошади сартака во рту имелся целый арсенал острейших клыков — зверь быстро привык к новому хозяину и честно выполнял все обязанности ездового животного. Но после крайне неприятного события в чарнинской таверне «Золотое Солнце», когда голодный сартак (варвар позабыл покормить его вечером...) выпотрошил прямо в стойле любимого ослика хозяина постоялого двора, пришлось подумать о том, что зверя лучше бы содержать отдельно от других животных. Следует заметить, что чудовище в лошадином облике, сожрало несчастную скотинку на глазах остолбеневших постояльцев, сбежавшихся на вопли конюхов. Скандал едва удалось замять с помощью непременных золотых кругляшков и большого количества дорогого красного вина.