Страница 3 из 55
— Не обижайся, не обижайся! Видит Кром, как я хотел бы тебе помочь! Как я хотел бы снова увидеть тебя хохочущим, бесстрашным, бешеным… А кстати, сколько ей лет, твоей Зингелле?
— Недавно минуло тринадцать, — помолчав и прожевав обиду, откликнулся герцог.
— Н-да! Маловато. Будь она года на два постарше, ты мог бы просто выдать ее замуж. Не сомневаюсь, что вокруг нее уже начала вертеться пара-тройка хлыщей с напомаженными усами! Конечно, муж должен быть не из таких. Он должен быть зрелым, хладнокровным, опытным… Но и не дряхлый денежный мешок, из которого песок сыплется!.. Лет тридцати, проявивший себя в битвах. Поверь мне, после свадьбы старуха со всеми ее угрозами мигом вылетит из кудрявой ее головки под напором новых впечатлений! Она ведь горячая девчонка и большая выдумщица к тому же. Ей понравится быть женщиной, уверяю тебя! Кстати, в Куше и Зембабве выдают замуж уже с двенадцати лет…
Веко герцога задергалось, а губы снова поджались. Слова «горячая девчонка», относимые к боготворимой им дочери, не могли не царапнуть его потаенной родительской гордыни. Поняв, что опять неудачно выразился и вместо утешения еще больше расстроил приятеля, Конан сокрушенно вздохнул. Он замолчал, глядя в огонь и твердо решив про себя в дальнейшем ограничиваться лишь междометиями.
В полной тишине старый Хелио снял с шеи хозяина насосавшихся крови, лоснящихся тварей. Осторожно и любовно ухватив каждую двумя пальцами, он опустил их в хрустальный сосуд с чистой водой. Закрыв его пробкой, старик деликатно кашлянул и негромко осведомился:
— Можно мне вмешаться в ваш разговор, любезные господа?..
Гарриго молча кивнул.
— Прежде всего, я очень попрошу вас успокоиться, мой добрый господин, — сказал Хелио, ласково поглаживая герцога по плечам, которые он вновь укутал воротником халата. — Успокойтесь, успокойтесь, а то кровь ваша так бурлит и кипит, что мои маленькие черные помощницы могут захлебнуться или ошпариться ненароком… Что касается толпы гадателей и звездочетов, то вы очень правильно сделали, что прогнали их всех в шею. Жалко только, что вы не сделали этого сразу, и они успели изрядно потрясти ваш кошелек. Как совершенно правильно заметил ваш достойный друг, лучше было бы на эти деньги купить каравеллу. Или еще один дом… Не могу понять, зачем вы позвали их в таком количестве? Нужно было выбрать из всех одного, кому вы доверяете, и следовать только его рекомендациям!
— Да никому из них я не доверяю, никому! — буркнул герцог и стукнул кулаком по подлокотнику кресла.
— Вот и правильно, вот и правильно! — подхватил доктор. — Конечно же, доверять им нельзя!.. Разве вы не слышали историю рыцаря Сталенсо из Гериды? Нет?.. Тогда, с вашего позволения, я расскажу вам ее. Этот самый рыцарь Сталенсо, человек почтенный и достойный всяческих похвал, имел несчастье в молодости обратиться к астрологу, и тот составил ему гороскоп. Гороскоп получился чудесный, рыцаря ждала долгая жизнь, полная многообразных побед и успехов. Боги улыбались ему и на поле битвы, и в спальнях хорошеньких женщин, и во дворцах влиятельнейших особ. Но было там одно маленькое «но». В возрасте тридцати лет рыцарю нужно было быть очень осторожным, ибо жизни его грозила серьезная опасность. И опасность эта исходила от… горошины! Самой обыкновенной маленькой горошины из стручка. Вы усмехаетесь, почтенный капитан Конан, но я рассказываю истинную правду, клянусь вам! Не меч, не кинжал, не яд придворного интригана, не чума — но крохотное семя растения, во множестве покрывающего поля селян… Как только рыцарю стукнуло двадцать девять, то есть за год до роковой даты, он повелел очистить все подвалы своего замка от запасов гороха, а также — для пущей надежности — от фасоли, бобов и риса. Если дела требовали его отлучки из дома, он тщательно планировал свой маршрут и следил, чтобы путь его не пролегал мимо полей, засеянных горохом либо чем-либо напоминающим это бесхитростное растение. Даже гобелены, висящие по стенам его замка, даже картины и статуэтки он внимательно осмотрел и выбросил все, в сюжете которых присутствовало хоть что-то зеленое, маленькое и круглое. И что же вы думаете, мои добрые господа?.. — Доктор выдержал паузу и обвел загадочным взглядом внимающих ему приятелей. — Однажды прекрасным утром незадолго до рокового тридцатилетия рыцарь завтракал на открытой веранде своего летнего дома. И его первенец, очаровательный пятилетний шалопай, влетел со двора с радостным криком: «Папа! Папа! Ты только посмотри, как метко я научился стрелять!» В руках у мальчугана была тростниковая трубочка, в которую он дунул изо всех своих ребячьих силенок. Мальчишки на улице научили его стрелять горохом, и он был так горд! Горошина, одна-единственная маленькая горошина ударилась об лоб благородного рыцаря Сталенсо, и спустя один вздох тот умер.
— Он все-таки умер! — воскликнул Гарриго, сверкнув глазами и сжав кулаки, а Конан громко хмыкнул.
— Он умер, мой господин, — кивнул доктор. — Но, конечно же, не оттого, что крошечная горошинка ударила его в лоб. Его нервы весь последний год были в таком напряжении, его сердце так издергалось в ожидания грозного удара, а одно прикосновение злополучной горошины повергло его в неописуемый ужас. Ужас был так силен, что сердечная жила разорвалась, и Серые Равнины приняли нового обитателя точно в срок, предуказанный когда-то.
Конан расхохотался.
— Твой хваленый рыцарь был не отважнее зайца! — сказал он, отсмеявшись. — Подумать только: не выдержала сердечная жила, оттого что слишком долго потел и трясся! Представляю, как он вел себя на турнирах и на дуэлях, не говоря уже о полях сражений…
Гарриго не заразился смехом приятеля. Он глубоко вздохнул и скорбно покачал головой.
— Да-да, ты прав: мне следовало бы разогнать эту магическую публику сразу и не тратить на них столько золота… Но как успокоить мне мою дочь? Моя маленькая Зи так изменилась! Ее голосок больше не звенит в доме — то светлый и беспечный, как ручей на поляне, то негодующий, как рык молодой львицы… Она забросила все свои прежде любимые забавы. Она больше не скачет, как юная амазонка, по городским улицам, не порет собственноручно нерадивых служанок, не разит жгучим, как красный перец, язычком своих дураков-кавалеров… Бедное мое дитя все чаще сидит в одиночестве, сжавшись в комок, и в черных ее глаза — затравленность и ужас. Я знаю, в этот момент она видит огонь, в котором сгорел ее кнут с рукоятью из перламутра. Я знаю, бедные губки ее в это время шепчут, подсчитывают, сколько лун, сколько дней осталось ей до рокового дня…
— Видит Митра, как я желал бы помочь нашей маленькой красавице! — горячо воскликнул старик. — Сердце свое бы вырвал из груди и отдал, если бы звездам была угодна такая замена!.. Но вот что хочу я еще сказать вам, мой господин: я слышал об одном настоящем астрологе. Да-да, настоящем! Не чета тем, что бросились врассыпную от ворот вашего дома, лишь только поняли, что здесь им больше нечем поживиться. Очень редко, но встречаются и такие среди болтливой и лживой своры в расшитых звездами колпаках… Живет он в трех днях пути от Кордавы. Он пришлый, аргосец, зовут его Майгус. Я слышал, что если он брался помочь кому-нибудь, то творил поистине чудеса! Правда, нрав у него очень странный, а характер капризный и непредсказуемый. Говорят, иногда он помогает простым людям, тратит по нескольку дней на какого-нибудь оборванца, у которого сбежала корова, и не берет за это даже медной монеты. Иногда же не пускает на порог роскошный караван, груженный подарками, откуда-нибудь из Иранистана (поскольку слава его достигает и этих отдаленных краев). Порой назначает за гороскоп немыслимую цену, услышав которую заказчику остается только плюнуть и уйти восвояси. Порой отказывается от денег, но велит совершить нечто невообразимое, от чего у почтенного человека встают дыбом волосы на бороде… Я не могу поручиться, что этот чудак спасет нашу крошку Зингеллу. Но отчего бы не попытаться, пока еще есть время и пока еще есть надежда?