Страница 3 из 4
— Коли, бог даст, будем живы да дождемся попутного ветра, пойдем в Грёнсунн note 13 к Фальстеру, — сказал шкипер и спросил студента, желавшего отправиться с ними, как его зовут.
— Людвиг Хольберг, — назвался студент.
— Не знаете ли вы, кто за небольшую плату пустит постояльца? — спросил корабельщика Хольберг.
— Пожалуй, вам лучше всего пойти к паромщице на перевозе Буррехюс, — ответил шкипер. — Коли захотите быть пообходительней, зовите ее матушкой Сёрен Сёренсен Мёллер. Но смотрите, не будьте больно учтивы, а то ей и осерчать недолго. Муж-то ее взят под стражу за какое-то злодейство, паром она водит сама, и ручищи у нее здоровенные.
— Чем меньше знаешь, тем легче тягаться с жизнью, — заметила как-то матушка Сёрен.
— Вам-то трудненько достается! — сказал ей однажды Хольберг, глядя, как она стирает белье в едком щелоке и сама колет дрова.
— А это уж моя забота! — сказала она.
— Вы что, с малых лет так надрываетесь?
— Неужто по рукам не видать? — сказала она, показывая ему свои маленькие, сильные руки, хотя и огрубевшие и с обгрызенными ногтями. — Попробуйте прочитайте по рукам. Читать-то вы мастер!
— Он ненароком убил одного шкипера из Драгёра, note 15 и за это теперь ему вышел приговор — три года каторжных работ в кандалах на Хольме. Он ведь простой матрос, и поблажки ему ждать неоткуда, все будет по закону.
— Закон для всех один, и для знати тоже, — возразил Хольберг.
— Это по-вашему так! — сказала матушка Сёрен и помолчала, глядя в огонь; потом снова повела разговор. — А вы слышали о Кае Люкке? note 16 Как он повелел снести у себя одну из церквей? Так вот, когда пастор Мадс всячески поносил его за это с церковной кафедры, Люкке повелел заковать пастора в кандалы, предал суду и приговорил его своею властью к отсечению головы, которую господину Мадсу тут же и отрубили; это вам не убийство ненароком, это куда хуже, а меж тем Кай Люкке как был тогда вольной птицей, так и остался.
— По тем временам и суд! — сказал Хольберг. — Зато теперь все переменилось.
— Рассказывайте сказки дуракам! — ответила матушка Сёрен.
— Он и старуху свою поколачивает, а она его все равно защищает.
— Я бы такого обращения терпеть не стала, — сказала жена Таможенника. — Я ведь тоже не из простых! Мой отец был королевским чулочником.
— То-то и замужем вы за королевским чиновником, — сказал Хольберг и учтиво откланялся.
— Каждому мужу — по свечке, — сказал Хольберг.
— Каждому мужу? — переспросила женщина, пристально глядя на него.
— Ну да, каждому из трех мудрых восточных мужей! — пояснил Хольберг.
— Вон что! — сказала она и надолго умолкла.
— Вы горячо любите своего супруга, — сказал Хольберг матушке Сёрен. — А вон ведь люди говорят, будто он вас, что ни день, обижает.
Note13
Грёнсунн — пролив между островами Мён и Фальстер.
Note14
Франц Ножовщик с Сивертом Таможенником — персонажи одной из пьес Хольберга (1684—1754).
Note15
Драгёр — гавань и курорт на восточном берегу острова Амагер в Копенгагене, откуда идет паром в Швецию.
Note16
Кай Люкке (1625—1699) — знатный дворянин, неосторожно высказавшийся в частном письме о королеве Софи-Амалии (1628—1685). Приговорен к смерти, а когда бежал из страны, вместо него была обезглавлена кукла. В 1685 г. получил разрешение вернуться в Данию.
Note17
…а в новогодний вечер чтут память трех восточных царей… — Речь идет о трех библейских волхвах, о трех восточных мудрецах, которые преподнесли младенцу Христу три дара — золото, ладан и мирру.
Note18
«Свеча трех царей» — обычная восковая свеча с тремя разветвлениями, каждая посвящена одному из трех восточных мудрецов. Церковный праздник в их честь праздновался в Западной церкви 6 января, в Дании до 1770 г. в этот день зажигались такого рода свечи.