Вторжение

  - Где-то в ней не так, как должно быть.

  - Но тебе все еще не дано знать, где именно. И ты считаешь, что Закираль действует так, как повелевают ему обстоятельства.

  Не знаю, что именно сдвинулось в моих рассуждениях после слов Элизара, но то, что я произнесла, не показалось мне невозможным.

  - Но может оказаться, что это все происходящее складывается так, как это необходимо Закиралю.

  - И тогда...

  Что будет в этом случае, он не успел произнести, а я не успела додумать. Влетевшая в комнату мама была одновременно растеряна и... в бешенстве.

  - Закираль взломал защиту дворца и покинул его. Карим считает, что он сумел отыскать сыновей и отправился за ними.

  Или... он отправился за сыновьями, потому что....

  Мне было все равно, что стояло за тем, что он отправился за сыновьями. Потому что я должна была быть там, где был муж. И в этом я клялась не столько ему, сколько себе. Клялась, зная, что ничто не сможет заставить меня нарушить эту клятву.

  Вряд ли Рае ожидала, что я лишь молча кивну, поднимаясь с кресла. Коснусь губами чуть влажного виска Асии, тихо прошептав: 'За брата не беспокойся. С ним все будет в порядке'. И, сделав вид, что не замечаю изумленного взгляда мамы, выйду из комнаты.

  Но... в отличие от нее, я пусть еще не знала до конца, как это будет, но я знала... чем закончится.

  К тому времени, как я добралась до наших с Закиралем покоев, ни на мгновение не позволив волнению завладеть моим сердцем и ускорить шаг, дворец отца уже казался похожим на разворошенный улей.

  Горе-телохранители ждали меня в гостиной и выглядели при этом... Очень сильно расстроенными. И хотя я понимала, что их вины во всем произошедшем нет, облегчать их участь пока не собиралась. А вот заставить подумать...

  - Мой муж проходил обряд разделения души? - Я остановилась напротив замершего у входной двери тера, больше похожего на изваяние, чем живое существо.

  - В тот день, когда подтвердил свое право на набиру.

  Если судить по бесстрастности, с которой он отвечал, знал он значительно больше, чем говорил.

  - Где находится оружие с гранью его души?

  Интересно, и почему этот вопрос никто и никогда не задавал Закиралю? А тем более я, которая знала, что его собственные клинки не были одушевленными.

  - Он хранится у Ялтара Вилдора, как и клинки всех остальных его детей. И только Асия, нарушив волю отца, сражалась именно таким оружием.

  Как бы он не хотел отвечать на этот вопрос... он вынужден был это сделать. Я была для него госпожой и в данном случае это не делало его жизнь более легкой.

  - Тогда почему ты пришел тогда ко мне, зная, что его душу можно вернуть в другое тело?

  И он молчит. Смотрит мне в глаза, отдавая свою жизнь во власть того гнева, что я, по его представлению, должна сейчас испытывать. И молчит.

  И его молчание говорит мне значительно больше, чем могли бы сказать его слова. Потому что отец с раннего детства заставлял меня складывать мозаику из разрозненных фактов, мнений, обрывков представлений и чужих ошибок.

  И этот урок пригодился мне сейчас, чтобы понять: что хотел Вилдор от своего сына и... чего хотел Закираль.

  От своего отца.

  И чего хочу я....

Ялтар Вилдор. Правитель Дарианы

  Ловушка захлопнулась. Именно тогда, когда и должна была, но...

  Попасть в нее должен был Карим, но никак не мой младший сын. И этот просчет хоть и выглядел незначительным, был весьма неприятным: то, с чем мой брат мог справиться без особого риска для жизни, Закиралю должно было даться с большим трудом.

  Если бы дело было только в уровне его магических способностей, мысль о тревоге у меня даже не возникла. Но речь шла об опыте... тем более столь специфичном. И пусть будущий Ялтар показал себя хорошим учеником, выходя победителем их тех переделок, которые я ему исподволь устраивал, для столь скользких игр он был слишком честен. Все еще...

  А если в дело вступит та жрица, которой он счел возможным когда-то отказать... Перечить желаниям наших женщинам всегда было чревато непредсказуемыми последствиями.

  Так что задумываться о том, чем это может грозить лично для меня было некогда, действовать нужно было быстро и безжалостно. Даже если это не позволит мне благополучно завершить ту линию плана, которая касалась меня самого и тех троих, что должны были составить мне в дальнейшем компанию.

  И их, и моя жизнь не значили ничего по сравнению с будущим Дарианы и ее новым Ялтаром. Хотя... пусть это и не были сомнения, а лишь их тень, но такая точка зрения на собственное существование уже не казалась мне абсолютно правильной. И то, что я не позволял себе об этом думать, не мешало мне вновь и вновь к этому возвращаться.

  Но не теперь. Несмотря на значительный риск вместо досконально продуманного действа, мое сердце билось ровно, а душа пела, ощущая азарт предстоящей схватки. И мне не было нужды лукавить, что все происходящее не будоражит мою кровь, в какой-то мере удовлетворяя тягу к опасностям.

  Лера виртуозно справилась со своей задачей, настолько тонко и изящно использовав драконьи чары, что я невольно поймал себя на мысли, что завидую Олейору. Ведь только драконицы могут отдаваться своим возлюбленным, в единстве сплетая присущую им магию, тело и душу.

  И когда-то именно дочь дракона стала той самой женщиной, которая пусть и на единственную ночь, но сумела разбудить во мне жажду жить и любить. Увы... и этого подарка судьбы я оценить не сумел, томимый на утро такой горечью от осознания потери своей Единственной, что она оказалась не менее страшной, чем та, что терзала меня в первые годы после ухода Таси.

  Но вспоминать об этом сейчас не стоило. Оно было и... ушло. И можно было сколько угодно сожалеть, да только исправить ничего уже было невозможно. И мне оставалось лишь закончить начатое и....

  Я резко оборвал мысль, возвращаясь к той проблеме, что нуждалась в моем пристальном внимании. А ею было предполагаемое местонахождение Закираля и его сыновей, но никак не новый статус Леры, в котором человеком ее назвать уже было довольно сложно. Скорее уж представительницей новой расы, сумевшей вместить в хрупкое человеческое тело физическую мощь даймонов, суть носителя Равновесия и присущее ящерам слияние с миром.

  На предложение сына спуститься на нижние ярусы базы через переходы я ответил категорическим отказом, получив по ментальной связи с Лерой очередной едкий комментарий, который я столь же стоически, как и прежние, игнорировал. Внешние проявления эмоциональности никак не сказывались на ее способности контролировать все вокруг и не мешали мне сохранять сосредоточенность. И если именно так уравновешивались присущие ей качества... отказывать ей в такой малости я не собирался. Особенно после всего того, что она для меня уже сделала и еще собиралась сделать.

  Пусть я и казался чудовищем, но быть благодарным я умел.

  А вот в том, что в порталах нас могут ждать неприятные сюрпризы, я был совершенно уверен. Раз уж Яланир решился использовать сыновей Закираля в качестве приманки, значит, сумел свести воедино все, что я ему подкидывал. И теперь его вряд ли что-то могло остановить. Тем более такая мелочь, как покушение сначала на брата, а потом и на отца.

  И если к этому добавить мой собственный пример... он вполне мог посчитать, что для него это единственно правильный путь.

  К тому же, не успели мы еще покинуть портальный зал стационарной базы Лилеи, как Кадинар, по одному из каналов, уже сообщил об активности Совета, решившего собраться в мое отсутствие на Дариане. И я мог без труда перечислить тех, кто торопил события, подталкивая возможного наследника к нужному им решению. Так же, как и поведать своему начальнику охраны, что будет с ними, как только я вернусь.

  А уж в последнем я нисколько не сомневался. Даже в том случае, если бы со мной не было Леры: ее желания помочь мне я предугадать не мог. И не только тогда, когда она разрывалась между чувствами ко мне, мужу. Между долгом, честью, верой и надеждой. Но и теперь, когда она обрела так необходимую для полного раскрытия ее способностей цельность.