Страница 32 из 72
— Хорошо. Сколько раз ты их видела?
— Всего два раза. Через день они пришли и забрали свою штуку.
Девчонка говорила в сторону, не глядя на него.
— Приметы сможешь описать?
Она пожала худыми плечами:
— Мерзкие рожи.
— Солидные клиенты, мерзкие рожи. Сплошной детский лепет. Я сейчас вернусь. Пока вспоминай, не теряй времени.
Перед тем как доложить о результатах, он снова приковал ее наручниками. Катя не сопротивлялась.
Выслушав информацию, человек с родимым пятном передал сутенеру толстую пачку фотографий. Здесь были самые разные снимки — цветные и черно-белые, ясные и расплывчатые. Снимок с торжественного банкета, фас-профиль из уголовного дела, отснятый в раскрытом виде пропуск.
— Пускай поглядит — может узнает.
Валера не дал фотографии девчонке в руки — сам демонстрировал одну за другой. Рожи не из приятных: тяжелые подбородки, колючие глаза, даже улыбки выглядят угрожающе. Или он просто накручивает себя?
Катя молчала. Он нервничал и менял фотографии все быстрее.
— Стой, верни-ка эту назад. Точно — только здесь он помоложе.
Валера снова побежал в гостиную.
— Все верно, — сказал человек с родимым пятном. — Это картинка пятилетней давности. Будем считать, что ты справился. Больше нам от нее ничего не нужно.
Он встал с места и направился к выходу.
— Как вы думаете нас прикрывать? — поинтересовался Валера.
— Подожди до конца недели, сейчас куча неотложных дел.
— До конца недели нас сто раз успеют достать.
— Бабки у тебя есть — позаботься нанять себе охрану на какой-то срок. В Москве не проблема.
Валера ожидал всего, только не этого.
— Так вы в самом деле?..
— Забирай девчонку и сваливайте.
Горло у сутенера пересохло — даже нельзя позволить себе высказать все переполняющее тебя негодование.
Он вернулся в ванную:
— Умывайся, можно уходить.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ТЕЛЕФОННАЯ ДИПЛОМАТИЯ
Рублеву не потребовалось особой наблюдательности, чтобы заметить — его новый «босс» занервничал, запаниковал. Он появился на работе ненадолго — перекинулся несколькими словами с коллегами из фракции, просмотрел сообщения на пейджере и буркнул старшему из телохранителей:
— Поехали отсюда.
У выхода, в газетном киоске он купил свежие номера всех газет без исключения и, сев в машину, стал лихорадочно просматривать одну за другой.
— Куда, Олег Евгеньич? — поинтересовался водитель.
— Гони на дачу.
Комбат удивился — сегодня вторник, по вторникам в Думе собирается комитет по экономике. Минут через сорок должны начать. Пленарные заседания Малофеев частенько игнорировал, доверяя нажимать свою кнопку соседу, но комитетские не пропускал.
Предварительное мнение комитета часто играло решающую роль при выработке окончательного постановления Думы. Если большая часть думских решений явно или косвенно направляла денежные потоки или ручейки, создавая удобное русло или плотину, то экономические вопросы, как правило, «стоили» больше других.
Чего ради Малофеев пренебрег своими прямыми обязанностями? Если на даче должна состояться важная встреча, ей предшествуют телефонные переговоры, детальное обсуждение меню. Ничем таким даже не пахнет.
Их встретила лаем немецкая овчарка, выбежал, угодливо улыбаясь, сторож в куртке с капюшоном. Двор был завален красными и желтыми кленовыми листьями, нанесенными ветром.
— Почему не чистишь, мать твою!
Сторож испарился. Машину еще не успели загнать в гараж, а он уже, вытаращив глаза от рвения, орудовал метлой. Потрепав овчарку по загривку, Малофеев прошел в дом. С рядовыми охранниками он общался только через Рублева, поэтому именно ему дал поручение:
— Пусть кто-то посматривает за дорогой.
— Вы ждете кого-нибудь.
— По крайней мере никого не приглашал. И передай этому болвану с метлой, чтобы притащил дров для камина. Сколько раз я объяснял — вот специальная полочка для дров, она всегда должна быть полной.
Прибежал запыхавшийся сторож с охапкой березовых дров. Малофеев, как обычно, сам стал разжигать камин. Дождался, пока пламя загудело, жар дохнул в лицо. Взял телефон, набрал номер.
— Что слышно? Они уже у вас? Хорошо, только сразу. Жду.
«Обычно он куда более словоохотлив», — подумал Рублев.
Разбирательство с проституткой только началось и депутат, так и не узнав ничего определенного, вышел из комнаты. Впрочем, скоро он вернулся — с охапкой бумаг, чрезвычайно озабоченный. Присел возле камина, стал бегло просматривать листки, подбрасывать их друг за другом в огонь.
"Вряд ли он держит здесь что-то на самом деле важное, — подумал Комбат. — Скорей всего мелочевка.
Значит решил подчистить все хвосты."
Некоторые листки, подхваченные потоками горячего воздуха, разлетались в стороны. Хозяин дачи ловил их на лету, сминал, отправлял в широко разверстую пасть камина. В какой-то момент он переборщил — кинул сразу много дров. Белесый дым повалил в комнату.
Рублев молча встал, открыл форточку. Ему не очень нравилось беспокойство депутата. Неужели кто-то сел Малофееву на хвост. Милиция, конкуренты? Этого человека надо хранить до поры до времени, чтобы прояснить несколько вопросов насчет бронзовой девушки с лавровым венком и патиной в складках развевающегося платья. Потом он своими силами с ним разберется.
Малофеев закашлялся, заругался матом, спустился на первый этаж, чтобы переждать пока рассеется дым.
Комбат направился следом — он не хотел задерживаться один в комнате с разбросанными по полу, предназначенными к уничтожению бумагами.
По дороге к двери он все-таки не удержался и посмотрел вниз. Какие-то цифры, пометки типа «Универсалбанк — ?», «Регистр, как оффшор», «С Пр. — нал. льготы для слепых.», «1 — 55 цистерн, 2 — 45 цистерн Муслим»
Они ничего не говорили человеку, неискушенному в бизнесе, только вторую неделю работающему на новом месте. Только одна запись привлекла его внимание. Уже спускаясь по лестнице, он думал — почему?
«15 сент. — поел, цветы.»
"Послать цветы. Пятнадцатого как раз исполнилось девять дней от даты Ритиной смерти. Цветы на кладбище, венок. Тот самый — огромный, в человеческий рост.
Еще одно совпадение?"
Комбат отыскал хозяина на кухне. Неприятности последних дней не повлияли на малофеевский аппетит.
Вооружившись широким ножом, он методично отрезал тонкие ломтики от куска копченого сала и жевал в глубокой задумчивости.
— Не выношу дыма. Теперь до утра будет в горле першить. Крикни кого-нибудь — пусть окно откроют.
Малофееву даже в голову не пришло попросить Иваныча об этой услуге — он еще ни разу не давал старшему из своих охранников поручений, несовместимых с этим привилегированным статусом. Вдобавок он чувствовал — Комбат не станет прислуживать. Такой человек может только служить: оружием, твердой рукой, наметанным глазом.
Зажурчал сотовый телефон. Малофееву сообщили о результатах короткого и жесткого разбирательства.
— Она опознала одного. Человек Левашова.
— Что и требовалось доказать.
Левашов был одной из крупных фигур как раз на той самой конкурирующей стороне в спиртоводочном бизнесе, которую раскрученная Малофеевым кампания в Думе оттеснила на исходные позиции.
— Надо послать ему весточку.
— Прямо сегодня, — уточнил Малофеев. — Что у нас есть на него?
— К тебе уже поехал человек с материалами. Поищи еще у себя — все пригодится.
— Предлагаешь мне самому с ним контактировать?
— Не хочу засвечивать свои интересы. И еще — там могут возникнуть разные нюансы в разговоре. Будет правильно, если поедешь ты. При условии, что они вообще захотят встречаться.
— Предположим, нет.
— Тогда я попробую их убедить.
Беседа по телефону никак не успокоила Малофеева.
Его подозрения насчет заказчика оправдались — и только. Чего депутат никак не ожидал — никто не хотел избавить его от неприятностей и непредсказуемых «нюансов» очной встречи с врагом.