Страница 87 из 92
За пределами шума пропеллеров и болтовни людей, за пределами его собственной болтовни ум находился в движении. Это было совершенно тихое путешествие, не во времени и пространстве, а в нем самом. Внутреннее движение не было внешним путешествием ума в пределах узкой или обширной области его собственного создания, собственного назойливого прошлого. Это не было поездкой, предпринятой умом, а в целом иное движение. Вся целостность ума, а не только его часть, как скрытая, так и открытая, была полностью спокойна. То спокойствие не было измеримо во времени. Становление и бытие не имеет никакого отношения друг к другу, они движутся в совершенно разных направлениях, одно не ведет к другому. В спокойствии бытия прошлое как наблюдатель, как переживающий отсутствует. Нет деятельности времени. Вовсе не воспоминание взаимодействует, а само реальное движение, движение тишины в неизмеримом. Это движение, которое не начинается от центра, которое не идет от одной точки до другой, оно не имеет никакого центра, никакого наблюдателя. Это путешествие целостного бытия, а целостное бытие не имеет противоречия желания. В этой поездке целостного нет пункта отправления и пункта прибытия. Целостный ум спокоен, и спокойствие — это движение, которое является не путешествием ума.
Проливной дождь пришел и ушел, но повсеместно еще слышался звук падающей воды. В комнате было очень влажно, и потребуется несколько дней для того, чтобы все высохло. Человек, который пришел, имел глубоко посаженные глаза и красивое тело. Он отказался от мира и его путей, и, хотя не носил специальной одежды, на его лице был отпечаток мыслей об ином. Он не брился несколько дней, потому что путешествовал, но недавно искупался, и его одежда также была свежевыстиранной. Приятный и дружественный в поведении, у него были выразительные руки. Он сидел серьезно молчаливый в течение значительного времени, прощупывая обстановку, ища свой подход. Через время он объяснил.
«Я услышал вас много лет назад, совершенно случайно, и кое-что из того, что вы сказали, всегда оставалось со мной: та действительность, не досягаемая с помощью дисциплины или какой-либо формы самоистязания. С того времени я побывал по всей стране, видя и слыша много вещей. Я строго дисциплинировал себя. Преодолевать физическую страсть я смог без особых трудностей, но другие формы желания было не настолько легко отбросить. Я занимался медитацией каждый день много лет, но оказался не способным выйти за пределы определенной точки. Но то, что я хочу обсудить с вами, касается самодисциплины. Контроль над телом и умом необходим, и в значительной степени они управляемы. Но в разговорах с таким же паломником о процессе самодисциплины я чувствовал опасность этого. Он причинил себе физический вред, преодолевая свое сексуальное побуждение. Можно зайти слишком далеко в данном направлении. Но умеренность в самодисциплине не легко дается. Достижение всякого вида приносит ощущение силы. Присутствует волнующее возбуждение в победе над другим, но намного больше его есть в доминировании над собой».
Аскетизм дает свое наслаждение также, как светский мир.
«Совершенно верно. Мне известно удовольствие от аскетизма и чувство мощи, которую он дарит. Как всегда поступали отшельники и святые, я целиком подавил телесные побуждения, чтобы сделать ум острым и неподвижным. Я подвергал чувства и желания, которые возникают из-за них, строгой дисциплине так, чтобы дух мог быть освобожденным. Я отвергал всякий вид комфорта для тела и спал в любом месте. Я ел любой вид пищи, кроме мяса, и голодал в течение нескольких дней одновременно. Я долгие часы медитировал с направлением усилия на одну точку. И все же, несмотря на борьбу и боль, с ее чувством власти и внутренней радостью, ум, кажется, не выходит за пределы определенной точки. Как если бы вы натолкнулись на стену, и делаете, что угодно, но она не рушится».
На этой стороне стены видения, добрые дела, культивированные добродетели, поклонение, молитвы, самоотречение, боги. И перечисленное имеет только то значение, которое придает ум. Ум — это все еще доминирующий фактор, верно? А способен ли ум выйти за пределы его собственных барьеров, за пределы себя? Не в этом ли вопрос?
«Да. После тридцати напряженных лет целеустремленности и дисциплины, посвященных медитации и полному самоотречению, почему ограничивающая стена не разрушилась? Я говорил со многими другими отшельниками, которые имели подобный опыт. Есть, конечно, те, кто утверждает, что нужно быть еще более усердным в самоотречении, более целеустремленным в медитации, и так далее, но я знаю, что не могу сделать большее. Все мои усилия только привели к нынешнему состоянию расстройства».
Никакой объем тяжелого труда и усилия не сможет сломать кажущуюся непроницаемой стену, но, возможно, мы будем способны понять проблему, если сможем взглянуть на нее по-другому. Можно ли подходить к проблемам жизни в целом, всем своим существом?
«Не думаю, что я понимаю, что вы имеете в виду».
Вы в какой-либо момент осознаете все ваше бытие, всю его целостность? Вся целостность не может быть осознана с помощью соединения многих противоречивых частей, не так ли? Может ли быть чувство целого по отношению ко всему вашему бытию. Не выдуманного целого, не то, что вы считаете или формулируете как целое, а фактическое чувство целого?
«Такое чувство может быть, но я никогда не испытывал его».
В настоящее время часть ума пытается ухватить целое, не так ли? Одна часть борется против другой части, одно желание против другого желания. Скрытый ум находится в конфликте с открытым, насилие пытается стать ненасильственным. Расстройство сопровождается надеждой, удовлетворением и другим расстройством. Это все, что мы знаем. Происходит непрерывное стремление к удовлетворению, в самой тени которого есть расстройство. Поэтому мы никогда не познаем и не испытываем цельность бытия. Тело против чувства, чувство против мысли, а мысль стремится к тому, что должно быть, к идеалу. Мы разбиты на фрагменты, соединяя различные фрагменты, надеемся создать целое. Такое когда-либо возможно сделать?
«Но что еще остается делать?»
В настоящий момент, давайте не будем рассматривать действие. Возможно, мы подойдем к этому позже. Чувство целостности вашего бытия, тела, ума и души — это не соединение всех фрагментов. Вы не можете превратить противоречивые желания в гармоничное целое. Пытаться сделать так — поступок ума, а сам ум — это лишь только часть. Часть не может создавать целое.
«Я понимаю это, но тогда что?»
Наше исследование состоит в не том, чтобы выяснить, что делать, а обнаружить чувство целостности бытия — фактически испытать его. Данное чувство имеет собственное воздействие. Когда есть действие без этого чувства, тогда возникает проблема, как построить мост над пропастью между фактом и тем, что должно быть, идеалом. Тогда мы никогда не чувствуем себя целыми, всегда происходит уход, мы никогда не думаем в целом, всегда есть опасение, мы никогда не действуем свободно, всегда есть повод, что-то, что нужно получить или избежать. Наше проживание всегда частично, никогда не бывает целостным, и таким образом мы делаем себя нечувствительными. Благодаря подавлению желания, простому контролю над умом, отвержению его телесных потребностей, отшельник делает себя нечувствительным.
«Разве не следует держать в узде наши желания?»
Когда они обузданы с помощью их подавления, то теряют свою энергию, и в этом процессе восприятие притупляется, ум становится нечувствительным. Хотя идет поиск свободы, нет энергии, чтобы найти ее. Требуется обилие энергии, чтобы найти истину, и эта энергию рассеивается из-за конфликта, который следует из подавления, соответствия, принуждения. Но уступка желанию также порождает внутреннее противоречие, которое опять же рассеивает энергию.
«Тогда как сохранить энергию?»
Желание сохранять энергию — это жадность. Существенную энергию нельзя сохранить или накопить, она возникает с прекращением противоречия внутри себя. По его собственной природе желание вызывает противоречие и конфликт. Желание — это энергия, и его нужно понять, его нельзя просто подавлять или заставлять соответствовать. Любое усилие принудить или дисциплинировать желание приводит к конфликту, который влечет за собой нечувствительность. Все запутанные пути желания должны быть известны и поняты. Вас нельзя этому научить, и вы не можете изучить пути желания. Понимать желание — означает, не основываясь на выборе, осознавать его движения. Если вы уничтожаете желание, вы уничтожаете чувствительность, также как интенсивность, которая является необходимой для понимания истины.