Страница 70 из 78
Но он любил ее и сказал ей об этом.
Постукивание по стеклу испугало ее так, что у нее шея заболела. Она забилась в угол дивана и посмотрела в окно.
Рама поднялась до самого верха, и в комнату просунулась голова.
Перис подняла руку к горлу и истерически рассмеялась.
– К черту, Сэм. Ты напугал меня до безумия.
– А я тут цветочки поливаю, – сказал он, держа банку с водой. Затем обернулся и поставил ее между цветочных горшков. – Я поднялся с улицы. Не знал, что ты дома. Было очень жарко, не мог же я позволить твоим маргариткам увять.
– Ты такой добрый.
– …Но тебе захочется посмотреть на цветы – понюхать их. Все, что хочет Перис, она получает. Вот так, – он легко поклонился, изогнув шею в воротнике пиджака. – Перис – беззаботная фея цветов.
– Сэм…
– Пожалуйста, дорогая, зови меня Самантой. Я иду с одного спектакля на другой.
Задрав складчатую юбку из черного шифона, он забрался в комнату.
– Там темно, – сказала Перис. – Ты можешь сломать шею на этой лестнице.
Сэм в новом черном парике плюхнулся в ее кресло-качалку и вытянул ноги в чулках.
– Мое альпинистское снаряжение при мне, – ответил он, поднимая ногу в совершенно неподходящей к его туалету черной туфле для бега. – Перис, подружка, я, наверное, старею.
Перис положила обратно в коробку миниатюрный столик, сделанный Вормвудом.
– Устал?
– Устал и разочаровался в жизни.
Перис сняла Альдонзу с плеча.
– Непохоже на тебя, – он и не выглядел усталым. Перис наклонилась к нему:
– Ты вышел без грима?
– Смыл макияж, – Сэм резко раскачал кресло и сказал, повысив голос: – Тебе не приходило в голову, что это может мне не нравиться? Макияж? Насмешки?
– Нет, – она и вправду об этом не задумывалась. – Я думала…
– Ты думала. Многие люди думают, что они думают. Нет. Не думают. И ты не думаешь. Ты знаешь, кто я – под этими дурацкими тряпками?! Я мужчина. Но тебе нравятся другие. Меня ты не видишь.
– Сэм! – Она кинулась к нему и встала на колени у кресла. – Конечно, я вижу тебя, как мужчину. Ты удивительный, сильный, невероятно привлекательный мужчина. Аи, я даже не знаю, как тебе все объяснить. У тебя так хорошо получается то, что ты делаешь. Ты смешишь людей. Одежда у тебя очень яркая, а юмор тонкий. Ты действительно устал. Вот в чем дело.
Так же резко, как раньше начал раскачиваться, Сэм остановился. Он смотрел на нее, не мигая, своими голубыми глазами. Перис почувствовала, как где-то в животе появился страх.
– Может, позвать Джинну?
У Сэма задергался нерв возле рта. Его губы приоткрылись, а большая ладонь накрыла обе ее ладошки, лежащие на поручне кресла.
– Мне не нужна Джинна, – сказал он, поглаживая ее руки большим пальцем. – Ты все понимаешь. Ты как два человека. Чистая и простая на людях. И совсем другая дома. Ты поможешь мне, Перис?
Срыв? Неужели у Сэма может быть нервный срыв или что-либо подобное?
– Скажи, что я должна сделать. – Может быть, ему и не нужна Джинна, но она очень нужна Перис. У Джинны был особый дар, когда требовалось утешить и успокоить.
– Мне надо уехать на время, – Сэм смотрел по-прежнему пристально. Перис стало неуютно. – Ты поможешь мне сделать это?
– Джинна…
– Никакой Джинны!
Перис подпрыгнула. Его пальцы впились в ее руку. Сэм отвернулся.
– Ну, пожалуйста. Я не могу сейчас думать о Джинне. На меня это плохо действует. У тебя есть, что выпить? Скоч, что ли?
– Я… нет… Ты же знаешь меня. Все, что есть, – плохое вино в холодильнике.
– Здорово. Мне пойдет. Прости, дружок. Мне очень жаль, что я испортил тебе настроение. Просто… Вормвуд… – Он прикрыл глаза рукой. – Мы иногда ругались. Я не могу поверить, что он умер.
Перис сглотнула комок в горле. Она выплакала очень много слез за последние два дня.
– Я знаю, – она встала и погладила его по голове. – Я принесу нам немного вина. Может быть, мы выпьем за него? Простимся с ним? Простим его? Он не был плохим человеком, совсем нет.
Сэм снял ее руку со своего затылка.
– Такая хорошая, – но его улыбка не понравилась Перис. – Хорошая маленькая девочка.
– Я принесу вина.
На дрожащих ногах она быстро пошла в кухню. Ей вовсе не вино было нужно. Прежде чем открыть холодильник, она поставила чайник на огонь. Открытая бутылка белого вина стояла где-то в холодильнике. Так как все дружно объявили его непригодным для питья, Перис добавляла его, когда что-нибудь готовила.
Она широко открыла дверцу и наклонилась, осматривая полки.
– Белое вино, где ты? Выходи, где ты?
Позади нее – скрип-скрип – послышались тихие шаги. Волоски на шее Перис поднялись дыбом, но она не обернулась. Глупая. Это же Сэм.
– Если я не ошибаюсь, – сказала она, – кто-то стянул наше бесценное вино.
– Люди бывают так невоспитанны.
– Ах, вот и оно. В самом углу, – она взяла бутылку за горлышко и начала выпрямляться.
От удара в шею у нее подогнулись колени.
– Сэм!
– Не о чем беспокоиться, курочка, – его пальцы, вцепившиеся ей в волосы, царапали кожу на голове. Она не могла обернуться. – Попроси Сэмми присмотреть за тобой.
– Сэм! Что…
Какое-то шуршание рядом с ней. Полиэтиленовый пакет. Он опустился на ее лицо.
Она выбросила вперед руки, хватая воздух. Вино из упавшей бутылки растеклось по полу кляксой, окруженной рамкой битого стекла.
Удушье.
Дверь холодильника распахнулась.
– Перестань! – Слова застревали у нее в горле. – Перестань…
Она царапала полиэтилен.
Рука, которая держала ее, поймала руки и прижала локти к бокам.
В глазах у нее потемнело.
Жар рвался изнутри головы; она пищала:
– Сэм, Сэм!
С краев наплывала чернота, вытесняя красный жар.
– Не могу, не могу дышать.
Вечера с сюрпризами не входили в число любимых способов времяпрепровождения Тобиаса. Но этот – совсем другое дело. На этом ему не надо будет изображать веселье.
Он надеялся, что Перис не будет расстроена, когда увидит, что ее спокойный вечер дома потревожен вечеринкой, затеянной с целью повеселить ее. Хотя эта квартира больше не будет ее домом. Перис теперь его девушка, и после этого вечера он вознамерился приложить все усилия, чтобы она осталась с ним.
Здание напротив их дома, сказал ему по телефону Сэм. Припаркуйся за пару кварталов, чтобы Перис не увидела твой джип и не догадалась о том, что что-то готовится.
Войдешь через парадный вход, дверь будет незаперта, и поднимайся в квартиру на пятом этаже. Мэри, которая проявила настойчивость в желании поучаствовать в этом событии, поднимется к Перис и под благовидным предлогом вызовет ее в дом через улицу.
Следуя указаниям Сэма, Тобиас вошел в дверь дома напротив дома Перис. Он поморщился при звуках оглушительного хэви-метала, громыхавшего из квартиры на первом этаже.
На стеклянных панелях дверей второго этажа золотые буквы извещали: Шмидт, Шмидт и Уэйверли, адвокаты.
Свет за стеклами не горел.
Следующий пролет Тобиас преодолел, шагая через две ступени, и попал на следующий этаж, тоже полный темных офисов.
На пятом этаже он постоял, внезапно пожалев, что у него нет для Перис подарка. Кольцо. До сей минуты он об этом и не думал. Она почти не носила украшений. Тобиас улыбнулся, думая о ее умелых, ничем не украшенных руках. Женщина делает чудесные украшения, но очень редко думает о том, чтобы надеть что-нибудь самой.
Ему очень нравилось, как она выглядит. Они бы вместе выбрали кольцо, и он надел бы ей его наедине. Чтобы были только они вдвоем.
Как и было обещано, дверь квартиры на пятом этаже была открыта, и Тобиас вошел без звонка.
– Эй! – сказал он тихо. – Ребята, я забыл пароль.
– Сюда, – раздался приглушенный голос Сэма. – Все в спальне.
– Надеюсь, у нее с сердцем плохо не станет при виде нас, – сказал Тобиас. Сэма ему было не видно. – Может, будем толочься при свете, ей и так понравится.